Дела святейшие - Дельвиг Полина Александровна

— Вот, соскучился, решил зайти. Пустишь?

Сон улетучился окончательно.

— Еще чего!

Рогнеда вышла на площадку и даже на всякий случай прикрыла дверь, опасаясь, как бы ночной гость не прорвался в глубь квартиры.

— Ты зачем пришел?

— Говорю же — соскучился.

— Бред какой-то... — Девушка потерла кончик носа, будто намереваясь чихнуть. — А эта тварь что здесь делает?

Поразительно, но здоровенная собака, безвольно висевшая на руках Стаса, не дрыгалась, не сопротивлялась, а лишь с обреченным видом пускала слюни.

— Она со мной, — важно пояснил Стас.

— Понимаю, что не ты с ней. Я не понимаю, зачем ты ее ко мне в дом притащил.

— Как — зачем? В подарок, разумеется.

— В подарок?! — На лице хозяйки квартиры отразился неподдельный ужас. — Это что, шутка?

Молодой человек снисходительно улыбнулся:

— Ты смущена... Полагаешь, что подарок слишком дорог, но...

Рогнеда покрутила пальцем у виска:

— Я полагаю, что ты псих.

— Это почему? — В голосе прозвучала обида.

— Да потому, что у меня аллергия на собачью шерсть! — Девушка опять попыталась схватиться за кончик носа, но на этот раз не успела и громко чихнула. — К тому же дома меня практически не бывает. Апчхи! Так что не пройдет и месяца, как кто-то из нас умрет — или я от аллергии, или пес от голода.

— Ну так бы сразу и сказала.

Стас опустил ротвейлера на пол и дал ему несильного пинка.

— Пошел вон отсюда, образина. Только обслюнявил меня всего. Сволочь прожорливая, чуть грыжу с тобой не нажил...

— Ты что, с ума сошел?

Рона невольно шагнула вслед за псом.

— Ты выгоняешь собаку на улицу?

— А что мне с ним прикажешь делать? У тебя же аллергия.

— Нет, ты точно чокнутый. — Девушка с возрастающим беспокойством следила за понуро удаляющейся вниз по лестнице собакой. — Куда бедный пес теперь пойдет?

— «Куда, куда», — молодой человек вздохнул, — к своему хозяину, конечно... Моему брату. Его, кстати, Никита зовут.

— Очень приятно. — Рона скрестила руки на груди. — Значит, ты украл у брата собаку, чтобы подарить ее мне?

— Ну да, такую тварь, пожалуй, украдешь. — Стас хмыкнул. — Не переживай, Никитка стоит внизу, у лифта, дожидается своего Джульбарса.

Рона посмотрела на ночного визитера недоуменно:

— А если бы я согласилась его взять?

— Пф-ф! Какой дурак согласится взять восьмилетнего ротвейлера?

Девушка потерла лицо руками:

— Надеюсь, что мне это снится... А принес-то ты его зачем?

— Затем, что я воспитанный человек, — важно ответил Стас.

— ?!

— Ну не могу же я прийти к малознакомой девушке в два часа ночи без всякого предлога.

— Сейчас два ночи?!

Стас глянул на левое запястье:

— Я бы даже сказал, четверть третьего. Еще полчаса проговорим, и утро наступит.

Схватившись за голову, Рона простонала:

— Какой ужас! Быстро говори, что тебе надо, и уходи, мне спать осталось всего ничего...

— Вообще-то, если ты помнишь, я пришел сделать тебе подарок, но поскольку ты мне грубо отказала, то неплохо было бы извиниться и загладить неловкость, ну, скажем, чашечкой кофе, а потом...

Договорить Стасу не удалось. Дверь захлопнулась перед его носом. Но неудача юношу совершенно не расстроила. Он улыбнулся, сделал самому себе ободряющий жест и снова нажал кнопку звонка.

— Кто там? — послышался ровный тихий голос.

— Хозяюшка, простите, что так поздно. — Согнувшись, ночной гость пытался говорить в район замка, вероятно, полагая, что именно это место является наилучшим проводником звука. — Вас беспокоят из общества защиты животных. Только что из вашей квартиры выбежал пожилой ротвейлер. У него был такой вид, будто он получил пинка. Вы не могли бы дать объяснения по этому поводу?

Дверь распахнулась, да так резко, что Стас едва не рухнул на пол.

— Ты чего тут цирк устраиваешь? — сдавленным шепотом прошипела Рона. — Не хватало еще соседей перебудить. Время — третий час, лично я хочу спать...

— А я, думаешь, не хочу?

— Так иди и спи!

— А мне негде. — Стас понурил вихрастую голову и весьма правдоподобно закручинился.

Но Рогнеда рассердилась еще сильнее:

— Прекрати немедленно! Если не ошибаюсь, тебя внизу брат дожидается.

— Черта с два! Никита и так меня ругал последними словами, что я его посреди ночи сюда притащил. И предупредил: как только Ричард вернется — они сразу же уедут.

— Какой еще Ричард?

— Пес.

— Ты же назвал его Джульбарсом?

— Ну это я так, для красного словца...

Рогнеда обреченно вздохнула:

— Сумасшедший дом какой-то... Я не понимаю, зачем он вообще с тобой поехал?

Стас глянул удивленно:

— Интересно, а кто бы его спрашивал? Собаки — существа подневольные.

— Я имею в виду твоего брата.

Смазливое лицо моментально растянулось в довольной улыбке.

— А у него тем более выбора не было. Я обещал не давать Никитке спать до утра, если он мне не поможет. Вот он и согласился. Правда, еще пришлось пообещать, что я неделю у него дома не появлюсь...

Девушка широко распахнула глаза.

— Подожди, уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься эту неделю ночевать у меня?

— Разумеется, собираюсь. Во-первых, мне больше негде, во-вторых...

— А ну заходи.

Стас радостно просочился в прихожую и уже собрался было прорваться дальше, но хозяйка остановила его грозным окриком:

— Ботинки снимай.

— Не могу. У меня носки с дырками.

— Тогда снимай с носками.

Гость хмыкнул и снял мягкие замшевые туфли. Носки были чистые и без дырок.

Рогнеда перевела взгляд с белоснежных носков на его довольную физиономию:

— Опять соврал?

— Даже не думал. Просто попытался вызвать у тебя жалость.

— Угу. Тебе это почти удалось. — Девушка задумалась. — Ладно, иди на кухню, там диван, хочешь — раскладывай, хочешь — так спи.

Стас всполошился:

— Как диван? Что значит — диван? Не, я на диванах не сплю...

— С чего вдруг?

— Диван имеет татаро-монгольское происхождение. Что я, хан, что ли?.. У меня ночной сон больше ассоциируется с французской культурой: софой, кушеткой...

— Знаешь что, — оборвала Рогнеда, — я сейчас уйду, а ты сможешь продолжить свои занятия этимологией на любом предмете французского происхождения — мне все равно. Спи хоть в мойке. Если, конечно, вспомнишь, как это будет по-французски.

— Понятно. — Стас вздохнул, как человек, попавший с лекцией о винограде к оленеводам. — А белье?

— Что — белье?

— Постельное белье мне полагается?

— Зачем тебе в мойке белье? Мочалкой накроешься. Извини, что по-русски.

— Но хотя бы чаю перед сном, — заканючил Стас. — Хозяюшка, миленькая...

— А ну — тихо! — шикнула Рогнеда. — Расшумелся... У нас, к твоему сведению, стены картонные... Не хватало мне только соседских сплетен. Хочешь постельное белье и чаю — купи билет на поезд и ни в чем себе не отказывай, а мне дай поспать.

— Значит, соседские сплетни беспокоят тебя больше, чем судьба человека?

— Даже не представляешь, насколько.

— Но...

— Еще одно слово, и ты отправишься ночевать к брату. Все ясно?

Стас щелкнул пятками и вскинул руку к голове:

— Так точно, мой генерал!

Рогнеда улыбнулась:

— А голова-то пустая...

Поняв, что с ночлегом все более или менее обошлось, юноша принялся деловито осматриваться.

— Это у тебя комната, я так понимаю... Мило, очень мило... Кстати, что касается степени заполненности моей головы, смею заметить, внешнее впечатление зачастую обманчиво. Я, конечно, красив, но при этом еще очень умен.

— Угу. — Рогнеда потянулась и от души зевнула. — Раз ты такой умный, то запомни — в половине седьмого — подъем...

— В половине седьмого?! — взвопил гость, разом забыв про картонные перегородки. — Ты что, дворником работаешь?

— Почему дворником? — не сразу сообразила Рона. — Преподавателем. В школе.

— В какой школе? Для дворников?