Дороти Кэннелл - Вдовий клуб
Перо проделало дырку в бумаге. Неужели Добрая Надежда и есть Основатель? Или она просто невинный инструмент в его – или ее – руках?
– А зачем псевдоним?
Ледяные пальцы коснулись моей щеки.
– Милая Элли, просто чтобы Добрая Надежда могла конфиденциально вам ответить. Давайте-ка придумаем что-нибудь очаровательно традиционное… например, Разочарованная… Отлично, так и подпишем.
Стоило мне подписаться, как Анна выдернула листок из-под моей руки и сложила его вдвое. Страстное желание вернуть свое письмо сдавило мне горло.
– А что теперь? – выдавила я. – Конечно, если бы это была правда, а не выдумка…
Анна еще раз сложила письмо.
– Будь это правдой, я бы отнесла письмо Президенту клуба и попросила принять вас в ряды его членов…
– А кто Президент?
– Скажем, миссис Амелия Джоппинс, хотя, наверное, мне не следовало этого говорить. Но зачем напускать туману, если все это только понарошку? Она свяжется с Основателем организации, который примет решение, можно ли принять вас в члены клуба. – Анна поправила фото Сильвании. – Потом, если дадут «добро», вам позвонят по телефону и спросят почти напрямую, хотите ли вы, чтобы вашего мужа убили. Если вы отвечаете «да», вам скажут, каков вступительный взнос и где его уплатить. Все просто, правда?
– Восхитительно!
Мои руки расслабились. Нет нужды рвать письмо в клочья. Это всего лишь заявление, не окончательный контракт. Я уже готова была уйти.
Анна держала бумагу двумя пальчиками, глаза ее сверкали.
– Если бы все сказанное мною было правдой, вы попросили бы меня порвать это письмо?
– Я…
«Элли, – шепнул внутренний голос, – помни: жизнь Бена вне опасности, а ты служишь великому делу. Если дойдешь до второго пункта – телефонного звонка, – то сможешь собрать достаточно доказательств, чтобы остановить этих разнузданных убийц».
– Вдовство явно пошло вам на пользу, Анна. – Я встала.
Она постучала листком по губам, потом бросила письмо в черную замшевую сумочку и посмотрелась в зеркало. Ее взгляд встретился в зеркале с моим.
– Наша жизнь в наших руках, Элли, не правда ли? Если бы на свете существовал Вдовий Клуб, мне пришлось бы проникать туда обманом, потому что мое положение в браке не соответствовало требованиям клуба. Чарльз не мог любить никого, кроме самого себя. Одному богу ведомо, кто распустил слух, что у него шашни с мисс Шип. Господи, с этой-то жалкой козявкой! Я всегда считала, что самым невероятным слухам охотнее верят. Впрочем, Чарльз симпатизировал этой несчастной…
Анна повернулась ко мне спиной, поглаживая брошку с черными птицами.
– Единственное, о чем я печалилась в связи со смертью Чарльза, так это о том, что пришлось втянуть в эту историю вас. Вы нравитесь мне, Элли, хотя вообще-то я женщин не люблю.
– Например, Наяду Шельмус?
– И вы это заметили…
– Может быть, вы влюблены в ее мужа?
Господи, когда же я научусь вести себя прилично?! Улыбка Анны погасла. Она уставилась на меня невидящими глазами. Я слишком далеко зашла.
– Вы правы, – тихо сказала Анна, – Лайонел Шельмус действует на меня, как никто из мужчин. И он ясно давал понять, что и я ему небезразлична, пока не женился на этой потасканной куколке. В тот день, когда мы с вами были у него в конторе, я почувствовала, как пол уплывает у меня из-под ног, стоило Лайонелу войти. Забавно, но несколько недель назад я отправила Доброй Надежде письмо, просто чтобы выговориться. Призналась, что испытываю непреодолимое желание ворваться в контору мистера Шельмуса и сорвать с себя одежду.
– Мне кажется, я что-то такое читала, – пробормотала я.
Анна, казалось, меня не слышала. Сняв черную шляпку с вешалки на стене, она надела ее и взглянула на свое отражение.
– Конечно, это было до того, как я поняла, что есть и более веские причины написать Доброй Надежде. – Она поправила поля шляпки. – Элли, я надеюсь, наш разговор помог вам прояснить мысли. Если бы на свете существовал Клуб Веселых Вдов и я знала бы, кто основатель, то решилась бы попросить этого человека об одной маленькой услуге. Вдовство очень приятно, как я уже говорила, но я не собираюсь затягивать его. – Анна завершила беседу со своим отражением и повернулась ко мне: – Как насчет ленча? Потом я должна бежать по делам…
Бежать собиралась я. К ближайшему телефону-автомату. Последние слова Анны таили в себе зловещие намеки. Запинаясь, я пробормотала, что по уши занята, и шагнула к двери. Мне необходимо было срочно выбраться из этой комнаты. Лестница из лакированного дерева, казалось, никогда не кончится. Я проскочила в щель между желтыми портьерами, миновала лавку и вырвалась на свежий воздух.
Глава XXI
– Попросите, пожалуйста, мисс Примулу или мисс Гиацинту Трамвелл.
Я стояла в телефонной будке на углу Рыночной и Селедочной улиц, убежденная, что меня со всех сторон фотографируют скрытыми камерами. После паузы голос администраторши отеля «Пеблвелл» ответил:
– Портье говорит, что дамы уехали на охоту сразу после обеда. Извините, милочка, что заставила вас ждать.
Занавесив лицо волосами, я влилась в поток пешеходов. На охоту, значит? Ставить капканы? Часы на ратуше пробили двенадцать. В голове у меня снова и снова заезженной пластинкой звучал разговор с Анной. Имена Наяды и Лайонела Шельмус отдавались в мыслях настойчивым эхом. Я снова зашла в телефонную будку и набрала номер Наяды. Что я ей скажу? «Анна Делакорт нацелилась на твоего муженька…» На том конце никто не отвечал, и я повесила трубку.
Еще одно имя всплыло в памяти – Тедди Эдем. Она обнаружила тело Чарльза Делакорта. Она же была на фотографии с Эдвином Дигби и молодой женщиной, которую я приняла за его дочь. Тедди близко знает чету Шельмус. Без толку ломать голову, на какого зверя охотятся сестрицы Трамвелл, но лично я пойду брать быка за рога. Толкнув темно-зеленую дверь, я поднялась по узкой лестнице в контору «Шельмус, Хитроу и Джонс».
– Добрый день, Тедди.
Ответной улыбки не последовало. Руки леди Эдем жили своей жизнью, перебирая картонные папки в картотеке.
– Вы меня напугали.
– Простите, – извинилась я перед ее затылком. Откуда такое ощущение, будто она ждала моего прихода? – Я вижу, вы заняты, Тедди, но, может, составите мне компанию? Перекусим… – только не в «Абигайль»! -…и поговорим…
– Не могу. – Тедди наконец повернулась ко мне, заслонившись папкой, как щитом. Выпирающие зубы прикусили нижнюю губу, но лицо было бесстрастным. Наяда в деталях расписала, что такое Тедди (графская дочь, обманутая сестра, преданная секретарша), но разве знает Наяда, кто такая Тедди?
– Боитесь показаться со мной на людях?
– Нет. – Голос ее звучал сухо, но на лице забрезжило какое-то чувство. Мне показалось – сострадание, желание что-то мне сказать.
– Вр-р-решь! – взвизгнул кто-то сзади, и я подскочила от испуга.
Совсем забыла про попугая. Он злорадно подпрыгивал на жердочке. Избегая встречаться с ним взглядом, я пробормотала:
– Только полчаса, Тедди? Вам все равно надо поесть, а мне нужно обсудить, что произошло в «Абигайль» в тот вечер.
Лицо Тедди снова стало бесстрастным.
– Простите, миссис Хаскелл, но мне надо срочно перепечатать завещание…
– Вр-р-решь!
Леди Теодозия (с тех пор как я перестала быть для нее Элли, мне заказано называть ее Тедди) закрыла картотеку и принялась собирать скрепки в жестяную коробку. Я села, потому что не знала, куда девать ноги.
– Постараюсь высказаться коротко, – начала я. – Последние дни я пыталась собрать воедино разрозненную мозаику того вечера, когда умер Чарльз Делакорт. Выйдя из гостиной, чтобы поговорить с посетителем… Это был мистер Дигби, – руки леди Теодозии замерли, – я столкнулась в коридоре с вами. И хотя моя бедная голова была забита другим, меня поразил ваш взволнованный вид. Миссис Мэллой, которая помогает нам по хозяйству, еще раньше сказала, что вам, похоже, неприятно присутствие доктора Бордо…
– Я понимаю, Эл… миссис Хаскелл, что случившееся крайне огорчило вас и вашего мужа, но, право, вы говорите что-то несуразное. – Скрепка упала в жестяную коробку с оглушительным звоном. – Мистер Делакорт умер в результате несчастного случая. Какое я имею к этому отношение?
– Но ведь его обнаружили именно вы… Зачем вы пошли в кабинет?
– Прикуси язык! – яростно проскрежетал попугай. Леди Теодозия принялась методично вынимать скрепки из жестянки.
– Я уже говорила полиции, что перепутала кабинет с туалетной комнатой.
– И как вам это удалось? Там же висят таблички на дверях… знаете, такие костлявые женские силуэты в треугольных юбочках…
– Прошу меня простить. – Леди Теодозия отодвинулась к дальнему концу стола, выпирающие зубы терзали нижнюю губу.
– Вы увидели мистера Дигби, правда? – продолжала я. – Испугались и нырнули в ближайшую дверь. Вам не хотелось встречаться с ним, так ведь? Может, мистер Дигби – это ваш зловещий братец? Отрастил бороду и под вымышленным именем вернулся в родные края?
