Маргарита Малинина - Портфолио мадам Смерти

Я вскочила как ошпаренная на ноги, а Лера ничуть не смутилась.

— Как? Да очень просто. Когда мы со Светой уходили, он лежал на полу мертвый. Когда вернулись, его уже не было. Сам он не мог уйти. А ключ от дома был у вас с Катей. Света всегда находилась со мной. Да и следы в его комнате тоже Катины. Что еще можно было подумать? По-моему, вывод мы сделали вполне логичный.

— Лера! — повернулась я к ней всем торсом, разом перестав плакать. — Мы не крали труп Кеши. И вы тоже, так?

— Так.

— Что же это получается? — застонала я, сдавив пальцами виски.

— А что получается?

Действительно, что же получается? А то, что никто из нас четверых труп Кеши не брал. Что же произошло в этом доме в наше отсутствие?

Я ответила:

— А прав был Кеша, здесь все очень непросто. И Катя была права со своими лишними моментами. Труп взял кто-то другой. Но кто?

— Я не знаю, — испуганно ответила Валерия. — Слушай, мне страшно. Мне очень страшно.

— Мне тоже.

Глава 14

Новое обстоятельство совсем меня запутало. Я была уверена, что Света подговорила Леру (после лесного приключения с ямкой и ножом я изменила свое мнение на противоположное, так как раньше считала, что это Лера ее подговорила), так вот, она подговорила подругу утащить тело Александрова, чтобы раскусить нас. То есть якобы раскусить, так как Кешу Светлана убила сама, но Леру она хотела заставить думать, что это сделали мы. И если не девчонки захапали тело, то кто же?

— Эврика! — Валерия так и подпрыгнула. — Телефон! Тучи рассеялись, должен появиться сигнал! Доставай свой мобильный, ну же!

— А я… как бы… он в комнате остался. В заму-рованной.

Ох, блин… Сами наворотили дел, сами будем и расхлебывать. Обреченно повесив голову, я встала. Нужно теперь отодвигать приставленную мебель, чтобы добраться до возможного спасения. Если он еще не разрядился, конечно. За столько времени это вполне возможно.

— Ладно, ты иди пробирайся в комнату, а я попробую добежать до стоянки. Вдруг там что-то изменилось? Может, приехал тот механик или еще кто-нибудь?

— Лера, не вздумай, это опасно! Не забывай про Свету. Сейчас же твоя очередь.

— Да, но… Она, по-моему, ушла. — Девушка осторожно выглянула в незанавешенную часть окна. — Да, ее нигде не видно. Прячется, что ли? — Она отвернулась от стекла, глядя теперь на меня. — Ты только представь себе, вот моя мама набрала бригаду, они все за нами приехали, оставили машины на стоянке, и что? Куда им идти? Они ведь не знают про сторожку.

— Она не так далеко, при желании найти можно. Пусть они снарядят в поход группу омоновцев, те в два счета нас найдут и сами дверь взломают! А мы будем сидеть и ждать спасения. — Согласна, это глупо, но то был единственный приемлемый выход для меня на тот момент. Я и Ле-ру не хотела выпускать на улицу, и сама выходить за пределы дома желанием не кипела.

— Нет, Юль, мы не такие великие птицы, чтобы спасать нас приехал ОМОН. — Ах да, как я могла забыть? Я ведь не в своем родном подмосковном городе, где мой любимый следователь по особо важным делам сможет добиться разрешения на подобные поисковые излишки, чего бы ему это ни стоило. Я на далеком севере, к несчастью. — Скорее всего, мать прихватит кого-нибудь из агентства и еще пару друзей. И лес прочесывать они не станут. Увидят, что «Газели» нет, и решат, что мы успели уехать, а сломались где-то по дороге! И нас унес ураган или что-нибудь в этом роде! Пойми, «Газель» стоит в гараже, ее не видно, а нас будут искать исходя из того, что мы внутри машины! Либо где-то рядом с ней.

Я задумалась над ее словами. Действительно, приехав на стоянку и не обнаружив на ней нашу машину, поисковая группа подумает, что мы либо не доехали, либо успели уехать. Какой смысл углубляться в лес, если «Газель» там не проедет? Она права: ищут не нас, ищут «Газель».

Я подошла к ящику со столовыми приборами и выдвинула его.

— Держи, — вручила я Лере единственный нормальный нож, тот, которым Катя намазывала сгущенку на хлеб, и стала напутствовать: — Будь очень осторожна. Если увидишь Барскую, возвращайся обратно немедленно, бегом! Поняла?

— Да.

Мы разбаррикадировали дверь, выглянули. Никого не заметив, я отпустила вооруженную Леру к стоянке, сама не став запираться — вдруг Лера вернется, убегая от Светы, а я не услышу стука и не открою? Страшно представить, что будет, — а просто приставив к двери старенькое кресло, на которое водрузила стеклянный стакан (если дверь попытаются открыть, он упадет и я услышу звон), подошла к стеллажу, преграждавшему путь к моей комнате, и тут же услышала мелодию звонка. Сердце радостно защемило: папа! Это он звонит, его мелодия! Ура!

Конечно, родители страшно разволновались, когда дочь в назначенное время не вышла из поезда на Ленинградском вокзале, так же, как и остальные ее друзья, скорее всего, они обратились в полицию, но толку чуть — прошло еще слишком мало времени, чтобы органы могли заинтересоваться нашим исчезновением. Сеть не работала. Конечно, только здесь, но родители наверняка смотрели новости, и они в курсе, что у нас тут произошло. Надеюсь, суровый ураган до Москвы не добрался.

Молясь про себя, чтобы папа был понастойчивее и звонил подольше, я уперлась обеими руками в верхние углы стеллажа и с превеликим усилием сдвинула его немного. Но этого оказалось мало, дверь открывалась наружу, потому, чтобы попасть в помещение, нужно было убрать этот стеллаж совсем. Сотовый продолжал звонить, но, казалось, еще чуть-чуть, и он заглохнет. Я поднатужилась, и стеллаж пошел быстрее, осталось еще немного, и я, молясь про себя: «Пожалуйста, только не умолкай! Продолжай звонить, не умолкай!» — развернулась и надавила плечом. Дверь открылась, я влетела в комнату, подбежала к тумбочке, но взяла в руки вибрирующий аппарат в ту самую секунду, когда он перестал звонить.

— Нет! Блин!

Я раскрыла раскладушку, на экране высветилось: «Пропущенный вызов. Папа». Батарейка угрожающе мигала. Вот гадость, если бы родители не были такими настойчивыми, я бы успела сделать исходящий вызов до того, как мобильник окончательно разрядился! Парадокс: я сама умоляла телефон подольше звонить, а теперь на это же и сетовала. Тут уж либо очень-очень долго, либо пусть вообще не звонил бы. А нечто среднее оказалось равносильным смерти.

Ничего, я обману его. Я так часто делала, аккумулятор был старенький, регулярно уверял меня, что полностью разряжен, но если его выключить, а потом включить через пару минут, он показывал почти полную зарядку. Конечно, это было фальшью, но все-таки слегка отдохнувший, в экстренных случаях он позволял мне сделать один-единственный важный короткий звонок.

Я нажала кнопку «Cancel», и экран потух. Села на кровать, отдышалась, включила снова. В углу экрана появились две характерные полосочки из возможных четырех. Неплохо. Правда, со связью туго, ни единого кубика, однако привычное для последних дней «Поиск Сети» сменилось на наименование оператора, что уже вселяло изрядную долю здорового оптимизма.

Я нажала кнопку вызова отца. Очень удобная в телефонах функция — вызов одним нажатием. Пошли гудки, я воспряла духом, но на втором же сотовый гадко пикнул и потух насовсем.

— Сволочь! Сволочь! — разоралась я и швырнула телефон о стену. Знаю, что это чересчур агрессивная реакция, мобильник мог после этого удара совсем валенки отбросить, но эта подлость с его стороны в тот самый момент, когда у меня почти состоялся разговор с родителями, которые не знают, где я и что со мной, заслужила именно такого обращения.

Я села на пол, подтянув колени к груди, и собралась реветь, но тут вспомнила: когда мы с Лерой были в ее комнате, прячась от Светы, ее сотовый покоился рядом на стуле. Потом мы стали заставлять входы в комнаты мебелью, а ее телефон, как и мой, остался там. Или нет? Или она его взяла? Но почему тогда меня просила звонить? Стоит попробовать.

Я занялась легкой гимнастикой прямо в столовой, чтобы размять косточки перед тяжелой схваткой с грандиозным шкафом-амбалом, по завершении приступила к делу. Шкаф шел куда тяжелее, чем стеллаж, хоть последний и был забит книгами, в первом тоже имелось полным-полно всяческого хлама, да и ростом он был повыше. Потом я додумалась выбросить прямо на пол все барахло, что в нем лежало, немного его этим облегчив, однако дело шло по-прежнему туго, хотя все-таки шло.

Короче, с этой дверью я намаялась и все же через пяток минут сумела проникнуть внутрь, что было реальной победой. Но праздновать было некогда.

Подойдя к нужному стулу, я обнаружила там отсутствие мобильника. Где же он? Лежал ведь здесь. Может, свалился, когда мы мебель таскали? Наклонившись, я убедилась в том, что это именно так. Подняла телефон и была разочарована: сотовый отключили, а на все попытки вернуть его к жизни электроника спрашивала с меня какой-то пин-код. Неужели подобные SIM-карты еще в быту? Или Малинова специально его установила, использую какую-то функцию телефона? В любом случае кода я, разумеется, не знала, и у меня были лишь две попытки, так как после третьего неудачного введения сотовый бы забло-кировался и у Леры возникли бы проблемы с возвращением его к жизни, чего мне, безусловно, не хотелось. Короче, я дважды наугад ввела четырехзначные числа, но они, конечно же, не совпали с теми, что требовал от меня сверхсекретный телефон. Совсем упав духом, я положила мобильник на стул и собралась было уходить, но тут мой взгляд привлекла кожаная коричневая обложка, выглядывающая из-под подушки на Лериной половине постели. Интриговало то, что объект спрятали так же, как любила это делать Катя. Выходит, не она одна опасалась грабителей в своем кругу.