Сердце знает - Кэтлин Игл
— Вы просили меня вернуться? — Риз глядел, как языки пламени ползут вверх по аккуратно сложенной пирамидке дров. — Вы хотели, чтоб я занял его место?
— Ну да, конечно. Это здорово, что ты доработаешь его срок. Так и должно быть. Но тебе незачем высовываться, как это делал твой отец. Тебе и говорить-то ничего не нужно. Надо просто присутствовать на собраниях, сидеть и смотреть им в глаза, чтобы помнили.
Риз посмотрел ему в лицо. — А я-то думал, что должен завершить его дело.
— Заверши его срок. Просто ходи на собрания и присутствуй. И молчи. Ты что, не знаешь? У нас, индейцев, так принято. Ты что, не понимаешь? У нас, индейцев, другого пути нет. Они любят, когда мы плачем и молчим. — Силс поудобней устроился на корточках. — Э-э, да ты ничего не смыслишь в политике!
— Значит, заткнуться и ходить на собрания, — сказал Риз. — Это лучше всего. Сиди там в Совете и наблюдай. Там есть говоруны. А есть такие, что сидят и кивают.
— Ты хотел сказать «куняют», — вставила тетушка Лили.
— Ну, такие тоже есть, — сказал Сило. — Но ты будь умнее и просто кивай, в знак согласия.
— Кивать, в знак согласия, или голосовать по совести? Моей и отца? Посмотри на меня внимательно, дядя. Этот индеец никому своих слез не покажет. Скажи-ка лучше, чего ты хочешь от этих казино?
Сило пожал плечами. — Хочу выиграть джип, который стоит в вестибюле.
Риз усмехнулся. — А во что ты играешь, в карты или в автоматы?
— Ни в то, ни в другое, — бросил Сило, взглянув украдкой на жену. Она рассмеялась и покачала головой. — Нет, правда. Да я туда и не хожу. Ну, может, с пятицентовым автоматом поиграю чуть-чуть, не более того. Вообще-то, скучное это занятие, если хочешь знать. — Он бросил в костер пучок полыни, в небо поднялся сноп искр. — А от джипа я бы не отказался.
— Что эти казино принесут всем нам, как ты думаешь?
— Рабочие места, — сказал Сило, — это уже хорошо. Эти лакота, из тех мест, где ты сейчас живешь, они и впрямь получают по полмиллиона долларов в год?
— Ты хотел сказать, наши богатые братья, — улыбнулся Риз, услышав, что дядя произнес название восточной ветви Сиу. — Они получают большие деньги, дядя. Но их всего-то двести человек в племени, и они живут рядом с большим городом. Таких случаев очень мало. Я знаю еще одно племя в Коннектикуте. Остальные индейцы никаких доходов не имеют.
— А я на это и не рассчитываю. Думаю, все будет, как обычно. Программа длится года два. Какие-то чужаки на ней богатеют, потом они уезжают, а мы здесь спорим, кому достанутся пустые здания, которые остались после них.
— Это не программа. Это бизнес. Если он начнет приносить деньги, думаю, нам следует пустить их в дело.
— Какое дело?
— Не знаю. В других резервациях строят заводы. Индейцы всегда делают что-нибудь для армии. Ну, там, камуфляжную сетку, или еще что-нибудь такое. Мы должны производить что-нибудь полезное. Что-нибудь, что нужно людям и что можно получить только от нас. — Риз рассмеялся. — Поговори с Билом Гейтсом, может он подключится.
— Нам нужны рабочие места, — повторил Сило, бросая в огонь еще одну охапку полыни. Риз полной грудью вдохнул ее пряный аромат, выслушивая ответ старика. — Я хочу, чтоб у наших детей было будущее, понимаешь? Здесь, где мы живем, где мы всегда жили.
— А почему не вложить деньги в школы, дороги и больницы? — спросила Хелен. — Нам бы это совсем не помешало. И в жилье тоже.
— Я хочу, чтоб мы сами управляли всем этим, — сказал Сило. — Чтобы строили их для себя так, как мы хотим, чтоб правительство не решало за нас.
— И при этом ты считаешь, что я должен сидеть в Совете и кивать головой? — сказал Риз, переводя взгляд с дяди на свою покалеченную тетушку, которая сидела у него за спиной в сгущающихся сумерках. — Вообще-то, они сказали, что это разумно. Они не сказали, что это правильно. А еще, они не употребили слова «должен».
— Что ты можешь успеть за три месяца, мой мальчик? — спросил Сило. — Послушай меня. Не высовывайся. Сиди, ниже травы, тише воды, пока не кончится срок.
— Втяни голову в плечи, взгляд опусти в землю, и пусть твой конь бредет понуро, так что ли? — эхом отозвался Риз. — Но я, хоть и втяну голову в плечи, — все равно удобная мишень.
Сило рассмеялся. Это был типичный портрет побежденного индейца, который всем так надоел. — Я тоже крупная мишень. Убедился на своей шкуре.
— Понимаешь, дядя, отчаянию я уже предавался. Я уже был «там, где кончается тропа». И уже заглянул в бездну. Ничего там нет. Поэтому, одно из двух: либо так и стой, глядя в бездну целую вечность, либо отбрось страх и прыгай.
— Ну, тебе хорошо говорить, Риз. Это же ты был однажды чемпионом штата по прыжкам в длину?
— Ага. И могу дать практический совет: разбегись, оттолкнись — и доверься ветру. Пригнись вперед и лети, покуда ветер несет тебя. И не будет времени «кунять».
Именно этим и занималась сейчас тетушка Лили. Риз улыбнулся, увидев как она дремлет, свесив голову на грудь. Он нашел взглядом Хелен, которая сидела между двух старушек, тех самых, что по очереди заменяли ему мать, когда он соглашался на это. Пришло время позаботиться о них, и о Хелен тоже, если она позволит. А уж он добьется, чтоб она позволила. Глядя, как эти милые старушки делятся с ней крупицами своего драгоценного опыта, он принял решение. Он добьется, чтобы она поняла: они созданы друг для друга. Он не собирается больше ее терять, он очнулся ото сна.
В костре, который они зажгли с дядей, во всю трещали дрова. — Ты думаешь, его убили? — спросил он тихо.
— Я думаю, мы этого никогда не узнаем. Здесь, в стране индейцев, можно каждую неделю снимать новый фильм сериала Нераскрытые тайны.
— Узнаем, — сказал Риз. — Так или иначе, но что-то мы поймем. Если я продолжу дело, которое он начал…
— Осторожно, Риз. Не впадай в раж. Ты же не хочешь стать наживкой для…
Риз рассмеялся. — Я что, похож на червяка? Если кто и охотился на моего отца, на меня они охотиться не станут. Это был бы слишком громкий скандал. Я ведь — все еще знаменитость, правда же?
— Правда.
Риз подбросил еще полыни в костер. Очищающая полынь, очистительный дым.
— Мы узнаем правду, дядя Сило.
— Ванаги не успокоятся, пока не узнаем, — неожиданно включилась бабушка Мэри. — Они уже
