Детектив к Новому году - Надежда Салтанова
На этих словах почувствовалось движение воздуха, и все свечи в комнате внезапно погасли. Испуганный девичий визг лезвием полоснул слух. Послышался шорох, что-то стукнуло. Внезапно кто-то схватил Варвару Степановну за руку, судя по силе — мужчина. Следом грянул бас господина Потапова:
— Отставить суету! Афанасий, принеси свечи!
Через несколько долгих секунд в дверях показался седой управляющий с подсвечником на три свечи. Все выдохнули с облегчением. Евгений Алексеевич отпустил руку гостьи, пробормотав смущенно:
— Простите великодушно, не совладал с собой.
Она молча кивнула, потирая руку. Хватка у него была крепкая.
Потапов уже руководил выходом из комнатки, рокотал, успокаивая девиц и жену. Сердитый Петр Михайлович торопился к выходу, бормоча под нос что-то про дурацкие шутки.
Чай подавали в гостиной. Хозяин вышел отдать какие-то распоряжения. Все расселись по креслам и диванчикам, аромат чая с мятой и смородиновым листом плыл по комнате, успокаивая и создавая уют. На начищенном боку самовара плескалось отражение огоньков свечей. Слуги бесшумно сновали по комнате, подавая гостям пузатые чашки на тонких блюдечках, разносили крендельки и пряники. Вернувшись, Евгений Алексеевич встал в дверях, обвел тяжелым взглядом всех присутствующих.
— Господа, кольцо пропало.
Гости повернулись к нему. Сашенька поперхнулась чаем и закашлялась. Дядюшка строго на нее посмотрел и продолжил:
— Я знаю, ситуация пренеприятнейшая. Выходя из комнаты, я взял шкатулку с собой. Но открыв ее, обнаружил, что кольца в ней больше нет. Я прошу взявшего кольцо вернуть мне его незамедлительно. Клянусь, никто об этом происшествии не узнает.
— Господь с вами, Евгений Алексеевич, что вы такое говорите? — воскликнула Варвара Степановна.
Вслед раздался рокот Потапова:
— Опять ваши шуточки?! Это уже переходит всякие границы! Мы уезжаем немедленно! — Его чашка брякнула о блюдце, он поднялся.
— Володя. — Жена робко дотронулась до его руки. — Мы не можем уехать. Дороги замело, и сейчас ночь.
— Вздор. — Он отдернул руку. — Я сказал, мы уезжаем!
Послышался звон разбившейся чашки, все обернулись. Варвара Степановна стояла над фарфоровыми осколками. Она всплеснула руками:
— Ах, как неловко получилось, я искренне прошу прощения. — Она вздохнула. — Уезжать сейчас, конечно, неразумно. Ведь метель и правда нешуточная. Да и пропажа кольца бросает тень на всех присутствующих. И каждый из нас, вероятно, хочет, чтобы все разрешилось и кольцо нашлось.
Все молча хмурились. Она продолжила:
— Евгений Алексеевич погорячился, что неудивительно. Такая неожиданная и огорчительная пропажа. Но родные, друзья и соседи непременно помогут отыскать кольцо поутру. Верно?
Гнетущая тишина в комнате была нарушена тонким девичьим голоском:
— Господа, не откажите в любезности провести ночь под этим кровом. А поутру все разрешится и все помирятся, я уверена. — Сашенька, произнося эти слова, умоляюще посмотрела на дядю.
Евгений Алексеевич шумно выдохнул и произнес:
— Простите, господа. Я от такой пропажи совсем обезумел. Окажите любезность переночевать. Сашенька, дружок, распорядись. А шкатулку я оставлю тут. — Он поставил открытую коробочку на столик у входа. — Глядишь, поутру в ней кольцо и найдется.
Опустив голову, хозяин дома вышел из гостиной. Следом выскользнул Петр Михайлович, пробормотав под нос пожелания доброй ночи. Семейная чета шепотом спорила, пока Аксинья заметала осколки. Наконец господин Потапов раздраженно выдохнул, повернулся к бледной растерянной Сашеньке и уведомил ее, что они останутся до утра.
* * *
Утреннюю благодать разорвал истошный визг служанки. Варвара Степановна выскочила из комнаты, придерживая капот[5] на обширной груди. Махнула на испуганно выглянувших из комнаты дочерей и поспешила на шум, доносящийся из хозяйской половины дома. Кто-то плакал, причитал, звенела посуда, раздавались торопливые шаги.
В дверях кабинета стоял, ссутулившись, полуодетый Петр Михайлович. Варвара Степановна заглянула ему через плечо: на полу лежало крупное тело в малиновом бархатном халате. Седой Афанасий стоял рядом на коленях, причитая.
Кровь на малиновой ткани была не сразу заметна. Хозяин дома лежал на спине, остекленевшие глаза уставились в потолок. Из груди у него торчал кинжал с витой рукоятью.
Не церемонясь, Варвара Степановна потребовала пропустить ее, вошла в комнату и дотронулась до руки лежащего. Кожа была холодна. Слуга поднял на гостью заплаканные глаза, по седой бороде стекали слезы:
— Что же это? Как я, старик, его пережил? Кто же это сделал?
Варвара Степановна взяла его за руку и прошептала:
— Держитесь, дружочек. Сейчас без вас поместью не управиться. Велите слугам не запрягать саней. Никого не выпускать из усадьбы. Унесите Евгения Алексеевича в ледник. А после распорядитесь оповестить гостей и подать холодный завтрак и чай в столовой. Когда метель утихнет — пошлем за урядником[6]. — Она поднялась с колен и торопливо вышла.
Молчание за завтраком было тягостным. Закуски, наспех собранные прислугой, не привлекали сидящих за столом. Место хозяина пустовало, и куда бы ни смотрели гости, взгляд их все время возвращался к этой красноречивой пустоте. Шурин покойного налил себе рюмку водки. Судя по осоловевшим глазам, уже не первую за это утро. Сашенька всхлипывала, бледная подруга держала ее за руку.
Окинув взглядом присутствующих, Варвара Степановна твердо произнесла:
— Господа, нам придется самим выяснить, что же случилось. Урядник до нас не доберется еще пару дней. Дороги занесены, деревья повалены. Так что мы пока заперты здесь.
— Вы же не хотите сказать, — с пьяной усмешкой произнес Петр Михайлович, — что убийца — один из нас? Это же неприлично.
По тому, как напряглись лица сидящих за столом, он высказал мысль, которая терзала всех.
— Давайте просто поговорим, — вымолвила Варвара Степановна. — Вот вы, например. Зачем вы приехали сюда? Мне показалось или шурин вас не жаловал?
— Не жаловал! Но я убивать его за это не стал бы! Так что ваши изыскания, сударыня, лишены логики! — Лицо его покраснело, чуть обвисшие щеки дрожали от возмущения.
— А за что стали бы? — Голос Варвары Степановны звучал так ласково и невинно, что собеседник не сразу понял, о чем его спрашивают.
— Да… да как вы смеете? Вы обвиняете меня в убийстве родственника? У него было немало недоброжелателей. Вон, соседей возьмите. Он же судился с ними за какие-то там луга. — Последнее слово он произнес, скривив губы. — Почему вы их не обвиняете?!
— Петр Михайлович, вы же умный человек, с богатым жизненным опытом. И вы понимаете, что нам просто нужно выяснить у каждого из присутствующих отсутствие причины и возможности, — она запнулась, — …совершить это преступление. Поэтому, будьте любезны, расскажите, зачем вы приехали.
Он выпил водку, зажмурился. Потом с оскорбленным
