Детектив к Новому году - Надежда Салтанова
— И я не буду, — согласилась Анаит.
А Валерий Петрович лишь еле уловимо дернул плечом и произнес:
— Мы не смеем вас судить, Валентина. Мы просто — как та медсестра в роддоме — пока что промолчим. А что будет дальше — дело вашей совести. Мужчине я в таком случае протянул бы пистолет с одним патроном.
Кольцо с сердоликом
Надежда Салтанова
Милый друг! от преступленья,
От сердечных новых ран,
От измены, от забвенья
Сохранит мой талисман!
А. С. Пушкин
За окном завывала вьюга, словно оплакивая это Рождество.
Почти год назад Варвара Степановна встретилась с господином Бердинским Евгением Алексеевичем на приеме у графа К*. Когда разговор зашел об усадьбах, господин Бердинский похвастался, что заполучил к себе для обустройства оранжерей ученика самого господина Вилля. Производство «Отто Вилль и Ко» не только поставляло несгораемые шкапы и сейфы в крупные банки по всей империи, но выпускало и хитроумное водопроводное оборудование. Мужчины немедленно переключились на обсуждение технического прогресса. А Варвара Степановна, искренне уважающая технические новинки, забросала Евгения Алексеевича вопросами.
Муж ее, служащий в столичной полиции, дождавшись паузы в разговоре, произнес:
— На днях в городе Н* какой-то хитрец взломал сейф господина Вилля. Так что репутация производителя теперь подмочена. Но я уверен, что ваша оранжерея будет венцом инженерной мысли.
Евгений Алексеевич немедленно парировал:
— Ваша правда, Антон Яковлевич. Однако заметьте, сколько сейфов по всей империи поставлено, а взломали лишь один. И то, возможно, по счастливой случайности. Уверен, что полиция быстро вычислит преступника.
— Туше, Евгений Алексеевич, — добродушно усмехнулся собеседник. — Полиция наша опростоволосилась.
Варвара Степановна, наблюдая тогда за этой незлобивой перебранкой, выдохнула с облегчением. Муж бывал порой недостаточно куртуазен[4] в высказываниях. Но в этот раз все обошлось, мужчины подружились. Дошло до того, что Евгений Алексеевич пригласил семейство Антона Яковлевича в свою усадьбу на Рождество.
За пару недель до поездки от Бердинского пришло письмо, в котором он просил оказать ему услугу и привезти на Рождество свою племянницу — шестнадцатилетнюю Александру. Матушка девушки скоропостижно скончалась летом, а отец ушел в мир иной, когда Сашеньке было восемь лет. Дядюшка определил сироту в Институт благородных девиц в столице, а на Рождество ждал ее в гости. Сам приехать за ней не мог по причине приступа подагры.
И вот за несколько дней до Рождества Варвара Степановна, ее три дочери и юная Александра уже усаживались в сани, когда прибежал запыхавшийся посыльный и принес записку Антону Яковлевичу со службы. Поняв по сосредоточенному лицу мужа, что случилось что-то серьезное, Варвара Степановна уже поднялась, чтобы велеть девочкам выбираться из саней и ступать в дом. Но Антон Яковлевич остановил ее:
— Душа моя, вам придется поехать без меня.
— Да я уж по вашему лицу вижу: что-то случилось. Без вас Рождество встречать мы не желаем. Так что лучше останемся.
— Видишь ли, мне придется срочно уехать в Москву. Вы поезжайте лучше, передавайте поклон Евгению Алексеевичу от меня. Гаврила поедет с вами. А я постараюсь приехать прямо в поместье к самому Рождеству. От Москвы к поместью Бердинского и ехать ближе.
Добирались долго. В дороге Сашенька рассказывала про усадьбу дяди, про сад, речку и оранжерею. Пугала девочек слухами о привидении, которое якобы бродит по имению. То в беседке в саду покажется, то в гостиной, а то и вовсе в кабинете хозяина. Говорят, что это дух усопшей жены Евгения Алексеевича. Что не может она успокоиться, все приходит и проверяет, не женился ли снова ее супруг. Аннушка и Дуняша взвизгивали от ужаса. Как старшая сестра, Машенька заверила их, что привидений не существует. А подругу попросила не пугать сестер. Сашенька рассмеялась и сказала девочкам, что все это она придумала и никакого привидения нет. На том разговоры о доме прекратились.
На подъезде к поместью поднялась страшная метель. Снег валил густо, быстро скрывая дорогу. Хорошо, что освещенные окна усадьбы были уже видны. В богатом доме их встретили радушно, проводили в жарко натопленные комнаты. До сочельника оставалось всего два дня.
Евгений Алексеевич послал горничную, чтобы помочь гостьям подготовиться к ужину. Расположив свою внушительную фигуру в кресле перед витиевато украшенным зеркалом, Варвара Степановна, обладая способностью с ласковым обращением и ненавязчивыми вопросами разговорить практически любого собеседника, расспросила присланную девушку о гостях и хозяине дома. Причесывая гостью, веснушчатая горничная Аксинья охотно отвечала на ее вопросы. Поведала, что жена Евгения Алексеевича почила уже несколько лет назад. С горя он сперва уехал в столицу кутить. Вернувшись же, осел в поместье и о повторной женитьбе речи не заводил. Хотя ходили слухи про него и приглашенную сегодня жену соседа, госпожу Попову. Но и они вскоре затихли. То ли она дала ему от ворот поворот, то ли он сам отступил, не желая снова ссориться с соседом. А потом хозяин привез из поездки какого-то инженера, чтобы в оранжереях установить современные поливочные системы да гостей развлекать. На этих словах Аксинья поджала губы, словно боясь наговорить лишнего.
— И что инженер? — все же полюбопытствовала Варвара Степановна.
— Пригожий мужчина, но хмурый какой-то. То по дому шастает, то над своими чертежами сидит. Я однажды ему чай принесла, так и поднос поставить некуда было. А подошла к столу да хотела его чертежи подвинуть — крик поднял на своем курячьем языке, да и выгнал меня. — Горничная дернула плечиком.
— А кто еще в доме живет?
Аксинья сморщила покрытый веснушками носик:
— Петр Михайлович пока живет. Брат покойной хозяйки. Вы от него, сударыня, дочерей держите подальше. Недобрый он человек.
— Чем же? — настороженно спросила Варвара Степановна.
— Вы сами увидите. Недобрый — и все тут. — Аксинья опустила глаза.
Помолчав, Варвара Степановна спросила:
— А кто приглашен на сегодняшний вечер?
— Соседи Потаповы приглашены. Они уже приехали. Вот уж умора на них смотреть. — Аксинья понизила голос. — Она вся такая красивая, тоненькая, а он — ну медведь медведем. Хотя он ее из милости взял замуж, вот она и пошла.
— Отчего же из милости?
— Да у нее, говорят, отец себя жизни лишил. Какая-то там история была нехорошая, его в чем-то обвинили, он и застрелился. Оказалось, еще и долги после него остались. А с таким-то «приданым» особо замуж не выйдешь. Вот и пошла она за медведя. А сейчас по Парижам разъезжают да по Баденам. Чем ей плохо? — Аксинья критически осмотрела прическу гостьи и торжественно произнесла: — Ну вот и вы красавица.
Варвара Степановна, поблагодарив горничную,
