Дарья Донцова - Хождение под мухой
Добравшись до нужного этажа, я поняла, почему лифт не спешил по вызову. Сопящий от напряжения Лева пытался впихнуть в крохотную кабину огромный палас.
– Что ты делаешь?
Мужик вздрогнул и затравленно ответил:
– Вот, не лезет никак!
– И не влезет, – приободрила я его, – виданное ли дело, коврик-то пять на шесть. Вообще, зачем ты решил наш палас утащить? Он уже не новый.
– Шутишь все, – буркнул Лева, – Капа велела во двор вынести.
– Ночью?
– Почистить приказала снегом, все растает скоро, а коврик грязный. Помоги мне его впихнуть.
Мы принялись вдвоем вталкивать гигантский рулон в лифт, но совершенно безрезультатно. Промучившись минут пять, я предложила:
– Давай вытащим и скажем Капе, что трюк невозможен.
Обрадованный Лева кивнул. Мы положили палас на пол, открыли дверь и наткнулись на Капу с пылесосом.
– Уже освежил? – удивилась она.
– Он не влезает в лифт, – сказали мы с Левой хором.
– Ну и что? – удивилась Капа.
– Назад несем.
– Такую грязь на свежевымытые полы? – возмутилась Капитолина. – Тащите во двор и от души поработайте вениками, лентяи! – Но он в лифт не входит!
– На руках спускайте, пешком. Разве трудно? Лева за один край, ты, Лампа, за другой и вперед, с песней.
Вы пробовали спорить с катком, разравнивающим свежий асфальт? Вот и я не решилась пререкаться с разъяренной Капой. Мы с Левой покорно потащили неподъемный палас вниз. Где-то через пять минут я, шедшая сзади, услышала характерные звуки, цок, цок, шлеп… Цок, цок, шлеп.
– Погоди, Лева!
Мужик покорно замер, мы обернулись. По ступенькам меланхолично топала Люся, очевидно, решившая прогуляться.
– Постой-ка тут, – попросила я, – отведу вараниху домой.
– Да фиг с ней, – вздохнул Лева, – пусть лишний раз выйдет. Она тебе мешает?
– Нет, конечно.
– А мне тем более.
И мы продолжили путь, сопровождаемые ящерицей. На пятом этаже я поняла, что у меня сейчас оторвутся руки, на четвертом спина превратилась в сплошную боль, на третьем Лева со вздохом сообщил:
– Извини, больше не могу, все, конец.
– Я тоже не способна передвигаться.
– И что делать?
– Давай бросим его тут, и дело с концом, – смалодушничала я.
– Не получится, – горестно сказал Лева, – не надо нам было его вообще из квартиры выносить. Подумаешь, грязный! Задернуть шторы, и не видно ничего. Слишком уж Капа аккуратная.
Мы сели на палас и закурили. Вдруг Лева подскочил.
– Во!
– Что? – удивилась я.
– Гениальная идея!
– Какая?
– Видишь мусоропровод?
– Ну и что?
– Сейчас впихнем в него паласик, сам вниз и свалится!
– Здорово, – заорала я, – чтоб тебе раньше додуматься – сколько мучились?
Сказано – сделано. Сначала мы сняли огромный железный ковш, куда полагается высыпать мусор. Потом, без особых трудностей впихнули в зияющее отверстие ковер.
– Ну как? – спросила я, вытирая потный лоб. – Едет?
– Нет, – пробормотал Лева, – застрял. Сейчас я его подтолкну.
Пару раз он пихнул палас, но без результата.
– Чего случилось? – недоумевал он, склоняясь над разверстой железной трубой. – Что его держит? Большая-то часть ушла. А-а-а, понятно, вижу, где зацепилось…
С этими словами, он почти влез в трубу, крякнул… И тут произошло невероятное… С ужасающим уханьем, свернутый в трубку палас наконец-то рухнул вниз, потом раздался крик, и лестничная клетка опустела. Очевидно, Лева забыл выпустить ковер из рук и вместе с ним понесся в подвал.
– А-а-а! – долетело снизу.
Забыв про ковш и Люсю, я рванулась по лестнице туда, где стояли мусорные бачки. Но ноги плохо повиновались, подламываясь в коленях. Когда я доплюхала до второго этажа, сверху послышался странный то ли взвизг, то ли всхрап, и в трубе прошуршало что-то, явно большое и тяжелое.
Чувствуя себя на грани обморока, я ухватилась за перила. Положение становилось угрожающим. Даже если Лева и остался жив, то сейчас ему на голову свалилось нечто, похожее на чемодан, набитый кирпичами.
Добравшись до подвала, я обнаружила там на полу гору мусора и штук десять наполненных бачков. Из отверстия торчал конец ковра.
– Лева, – заорала я, – ты жив?
– Вроде да, – донеслось из-за стены.
Я села прямо в груду объедков. Слава богу.
– Вынь меня скорей отсюда, – взмолился Лева, – тут жутко воняет.
– Сейчас, сейчас, – засуетилась я, – погоди немного.
Вцепившись в край паласа, я стала тащить его наружу, но тщетно. Моих сил явно не хватало на то, чтобы справиться с задачей.
– Ну что там? – нервничал Лева, – долго еще?
– Погоди, позову на помощь.
– Давай скорей, – чуть не плакал мужик, – мочи нет терпеть, сейчас умру от вони!
Я понеслась наверх, потом притормозила. Представляю, какой шум поднимется в доме, если я сейчас вызову спасателей. Да завтра все соседи проходу не дадут, засмеют просто. Вот уж будет что обсуждать подъездным кумушкам. Вообще-то к нам в доме хорошо относятся. Взрослое население бегает к Кате мерить давление или просто за советом, подростки используют Сережку в качестве скорой компьютерной помощи. По три-четыре раза за вечер раздается звонок, и на пороге возникает очередная взлохмаченная личность с воплем:
– Серый, будь другом, погляди, опять завис!
Мы в доме на хорошем счету. Алкоголиков у нас нет, шумных пьянок до утра не устраиваем, всегда принимаем участие в субботниках, беспрекословно даем деньги на уборщицу, а Кирюшка и Лизавета никогда не забывают поздороваться с бабками, сидящими у подъезда. Нет, надо все сделать тихо, иначе месяцев шесть двор станет перемывать нам кости, а потом еще десять лет будут говорить:
– Это случилось в том году, когда Лампа сунула в мусорник ковер с мужиком.
Именно так, и никак иначе, никто не поверит, что идея принадлежит Леве и что он сам провалился в трубу. Нет, все будут считать меня «автором» происшествия.
Я взлетела на третий этаж и позвонила в квартиру. Тут живет наш дворник Василий, если кто и может помочь, то это он.
– Лампа? – удивился парень и зевнул. – Ну, чего стряслось? Опять часы в мусорник уронила? Не расстраивайся, ща достану.
Я улыбнулась. Действительно, был недавно такой случай.
– Твоя правда, Васенька, уронила, только не часы, другую штучку.
– Ща вынем, не дрейфь, только перчатки возьму.
Через пять минут дворник, глядя на конец паласа, торчащего из стены, изумленно спросил:
– Это чего?
– Коврик.
– Как он сюда попал?
Я принялась бестолково объяснять ситуацию, но не успела дойти до сути проблемы, как Лева заорал:
– Долго мне еще тут задыхаться?
– … – подскочил Вася, – это кто?
– Лева, – робко сказала я.
– Лева?
– Ну да, он на ковре съехал…
Разинув рот, дворник выслушал мой рассказ.
– Вы, блин, даете, – только и сумел вымолвить он под конец, – надо же чего придумали!
– Васенька, – взмолилась я, – будь другом, помоги.
– Бутылка с тебя, – пробормотал дворник и принялся дергать многострадальный ковер.
– Я тебе ящик пива куплю, лещей копченых и сигарет…
– Фу, – вздохнул работник метлы, – не идет зараза, давай вместе.
Еще минут десять под несмолкаемые стоны Левы мы тянули палас. Результат не обрадовал. Дело продвигалось медленно, наружу выползло сантиметров двадцать коврового покрытия, не больше.
– Не получается, – пыхтел Вася, – иди, зови Сивкова из тринадцатой квартиры. Он здоровый бугай.
В полном отчаянии я пошла к Сивкову. Вообще я не слишком хорошо знаю парня. Слышала только, что его зовут Руслан. Живет Сивков один, ездит на шикарной иномарке и частенько возвращается домой в сопровождении ярко накрашенных и вызывающе одетых девчонок. Иногда он будит соседей, начав хлопать в три утра дверью автомобиля и громко крича:
– Эй, вы там, сумки со жрачкой прихватите.
Но делать замечания Руслану местные блюстительницы нравов не рискуют, честно говоря, они его побаиваются, от такого и в лоб получить можно. Между нами говоря, выглядит парень устрашающе, наверное, в ранней юности он занимался борьбой, потому что шея у юноши совершенно невероятная, размер пятидесятый, не меньше. Впрочем, под стать ей руки и ноги, да и все тело тоже. Руслан похож на гору, но это не куча сала, а сто килограммов литых мышц.
– Зрассти вам, – довольно вежливо буркнул парень, узрев меня на пороге, – чего, вашу машину запер? Извиняйте, ща отгоню.
– Нет, нет, – торопливо сказала я, – тут такое дело…
Минут пять я объясняла недоумевающему парню суть дела.
– Ну цирк, – засмеялся он, – пошли!
– Я с тобой, – прощебетала выглянувшая из комнаты девица в черном кружевном лифчике.
– Прикройся, Ксюха, – велел Руслан, – кофту надень.
Девчонка влезла в кожаную куртку, и мы пошли в подвал. Впереди двигалась я, растрепанная, потная и злая, за мной вышагивал Сивков, облаченный в черную майку, туго обтягивающую его накачанный торс, и спортивные, мешковатые брюки, замыкала шествие девица в кожаной куртке, натянутой почти на голое тело. Ксюха ковыляла на высоченных каблуках. Туфли у нее были самого странного вида, узкие, какие-то бесконечные носы, полное отсутствие пятки и ремешков. Обувка держалась только на пальцах. Я бы в такой и шагу ступить не смогла, но Ксюша довольно ловко двигалась в арьергарде.
