Анастасия Монастырская - Робинзон по пятницам
Сухо и деловито он поведал мне факты. В одиннадцать с копейками ему позвонили и сообщили, что неизвестный заминировал здание факультета и взял меня в качестве заложницы. Звонили из автомата. Голос скорее мужской, чем женский. Федоров психанул и решил действовать.
Поскольку по телефону я не отзывалась, все решили, что я, обмотанная скотчем, в наручниках жду решения своей участи. Меж тем, требований неизвестный террорист не выдвигал.
— Я вообще думаю, что все было рассчитано на отвлечение внимания. Не исключено, что это шутка одного из ваших студентов.
— Ничего себе шуточка. Полкабинета разнесло.
— Всего лишь окно. Взрывчик маленький. Так что небольшой ремонт и ваш кабинет будет как новенький.
— Спасибо, успокоили.
— Рано вам успокаиваться, Стефания Андреевна. Вы лучше подумайте о том, кто мог знать, что вас на работе в это время не будет. Кто мог позвонить мне и вашим родственникам, напугав всех до полусмерти. И кому выгодна такая ситуация?
Соображения у меня, конечно, были, но пока что делится ими я не собиралась. Рано. Федоров совершенно точно угадал мое состояние.
— Вы что-то знаете, но по каким-то причинам предпочитаете скрыть эту информацию. Зря. Я вас уже предупреждал: игра в детектива — прямой путь на стол прозектора. Оно вам надо?
— Вы лучше спросите, надо ли это прозектору, — мрачно пошутила, подъезжая к дому. И вовремя. Родственники уже восторженно выгружались из воронка, делясь впечатлениями:
— Как в молодости! — восторженно сообщил дедуля.
— Как в настоящем детективе, — уточнила Соня.
— Жаль, что вас не было с нами, — просипела Ольга, приклеившись к Федорову.
— Душно, воняет и укачивает, — поставила точку на дискуссии Клара.
Фима тем временем искал ключи.
— Ты еще сто лет копаться будешь, — фыркнула Соня и, подняв коврик, взяла ключ от дома.
А вот это для меня новость: честно говоря, не знала, что запасной вариант у нас всегда находится под ногой. Зато об этом было известно кому-то другому. Это мы поняли, когда зашли в дом и включили свет в прихожей.
— Здесь были люди! — растерянно пошутил Фима.
— Фима, помолчи! — пригрозила ему тетка, — не до твоих дурацких шуток.
— Но они действительно здесь были, — прошептал дед, озираясь в поисках автографа, посетившего в наше отсутствие дом.
Автографа незваный гость не оставил, зато все вещи в доме были искрошены, изрезаны или сломаны, зеркала и посуда разбиты. Матрацы и подушки вспороты, книги разорваны. Телевизор и тот не пожалели. На экране чернела отвратительная дыра. Но хуже всего пришлось моей комнате. Там даже обои были сорваны от стен (мысленно я сказала гостю спасибо, давно собиралась делать ремонт, но руки не доходили). На полу в пухе и грязи валялась моя гордость — комнатные цветы, растоптанные и смятые. На двери презрительно кривилась надпись: "Ты пожалеешь!". Федоров вызвал группу и принюхался к надписи:
— Помада.
Я грустно усмехнулась:
— Французская.
— Как вы догадались? — удивился Федоров.
— Это моя помада. А я пользуюсь только французской.
Федоров сочувственно погладил меня по плечу:
— Могло быть хуже.
— Наверное, — согласилась я.
Федоров еще раз оглядел погром в комнате.
— М-да, кому-то вы очень не нравитесь. Ну, как будем делиться информацией, или в молчанку поиграем?
Я покорно склонила буйно рыжую голову:
— Будем.
— Наконец-то! — удовлетворенно констатировал он.
И тут раздался истошный вопль Сони:
— А где Гена?
Его перекрыл другой:
— А где дети?
И, наконец, прозвучал третий глас:
— А где Жбан?
Не прошло и десяти минут, как все три вопроса получили ответы. Наших потеряшек, в то числе Гену и Жбана, заперли в детской. Зареванные Сидоров-1 и Сидоров-2 после стакана газировки и двух увесистых кусков торта сообщили:
— Мы играли в ограбление банка. Гену и лягушку взяли в заложники.
— Это не лягушка, а жаб! — я встала грудью на защиту своего любимца.
Правда, близнецы мой выпад оставили без должного внимания:
— Это просто крупная лягушка. — Сидоров-1 посмотрел на меня укоризненно, мол, мы тут терпели лишения, пока вы развлекались на полную катушку. Что удивительно, Сидоров-2 полностью поддержал укор братца:
— Даже на взрыв не дали посмотреть.
— Мы вам его потом покажем. Где-нибудь во дворе, — опрометчиво пообещала Ольга.
— Заметано, — согласились близнецы.
— Давайте вернемся к самому началу, — нетерпеливо прервал завязавшуюся дискуссию Федоров, — Итак, вы играли в ограбление… и?
— И ничего, — проинформировали нас детишки хором. — Кто-то подошел и запер нас на ключ. Он в двери торчал.
— Кто?
— Не кто, а что, — поправил нас рассудительный Сидоров-2. — Ключ. Вот и все. Больше мы ничего не знаем.
Сидоров-1 на всякий случай добавил:
— Но мы ничего не трогали.
Дети явно были напуганы, хотя в этом и не признавались. Еще бы, просидеть фактически весь день взаперти, вместе с голодным крокодилом. Тут и взрослый бы не выдержал и ударился бы в истерику.
Пока мы беседовали с младшим поколением, в доме работала опергруппа. Заодно и у нас сняли отпечатки пальцев. Процедура очень понравилась бабуле, она потребовала повторить ее на бис и очень огорчилась, когда ей отказали в столь малой радости. В этой суматохе мы с Федоровым так и не смогли толком поговорить. Часам к одиннадцати вечера все валились с ног от усталости и мечтали лишь об одном, чтобы наш гостеприимный дом правоохранительные гости наконец оставили в покое. Так что Федорову пришлось откланяться, удостоверившись напоследок, что все мы живы и относительно здоровы.
Хуже всего пришлось моей комнате: наш визитер, похоже, впал в раж, не найдя того, что искал. Матрац и подушки пыли первыми кандидатами на помойку, да и весь гардероб требовал полной замены. Платья, юбки, джемпера, брюки, нижнее белье лежали на полу в виде тонких полосок. Каким же предметом удалось изрезать мои вещи: ножом, ножницами? К счастью, хоть шуба не пострадала, поскольку весь этот день была на мне. Я стала устраиваться на ночь, решив, что уборку сделаю утром. Даже зубы не почистить. Наш посетитель на практике продемонстрировал, сколько пасты помешается в тюбике. На ванную комнату хватило. Для аромата он вылил в раковину мой шампунь и уничтожил всю декоративную косметику. Найду — прикончу на месте!
В "живых" остался только махровый халат и старенькая пижама. Я облачилась в мягкий костюм с веселыми медвежатами, бросила на пол халат и укрылась шубой. Я провалилась в сон как Алиса в кроличью нору. Мысли плавно скользили вниз, мне удалось ухватить только одну: неизвестный искал деньги, которые я так и не успела положить в сейф. Они так и лежат в полиэтиленовом пакете на заднем сиденье машины. Ну, и пусть лежат! Спать! Спать! Спать!
Подъем! Подъем! Подъем! Кто спит, того убьем! Я открыла глаза и увидела несколько пар ног в разнокалиберных домашних тапочках. Пушистые у Ольги, вельветовые у Фимы, клетчатые у дедули, в цветочек у Клары, и с помпонами у Сони. И маленькие в виде печальных заячьих голов у близнецов. Тапочки нетерпеливо переминались. Я недовольно просипела:
— По какому случаю объявлена мобилизация?
— По случаю чрезвычайного положения! Собирайся, поедем по магазинам!
— Зачем?
— За всем!
Родичи охотно начали перечислять:
— Нужны диваны, подушки, матрацы, постельное белье, ковры, столы, занавески, посуда и прочая кухонная утварь, носильные вещи, косметика…
— Стоп! — попыталась я выразить протест. — Мой кошелек этого не вынесет!
— Кому нужен кошелек, когда есть кредитная карточка! — оборвал завязавшуюся дискуссию Фима и рывком поставил меня на ноги. Тетка усугубила:
— И не спорь с нами! Во-первых, нас больше, во-вторых, мы нервные!
Спорить я не стала. Их действительно больше. Однако задать один вопрос я все же себе позволила:
— А кто дом будет охранять?
Оказалось, родственники все уже предусмотрели, договорившись с каким-то охранным агентством, которое к тому же вызвалось поставить нам сигнализацию. Странно, почему до этого никто о ней даже и не задумывался?
Дальше было только хуже. Родственники моментом забыли про детективное поприще, переквалифицировавшись в дизайнеров по интерьеру. Каждый дизайнер придерживался своего собственного стиля (кто бы сомневался!), поэтому по отделам магазинов мы ходили неорганизованной и очень шумной толпой. Дети орали и просили то попить, то пописать; Фима ругался с Соней, старики учили Ольгу уму-разуму, в свою очередь Ольга срывалась на мне.
Ни один нормальный человек не выдержит такой бедлам. Я сбежала в отдел нижнего белья. Родичи последовали за мной. Я рванула в парфюмерный отдел, да разве уйдешь от погони?
