Дарья Калинина - На шпильках по джунглям
– Чего это они всем табором притащились нас встречать? – удивилась Леся, когда обнаружила, что в аэропорту их ждут не меньше полутора десятков мужчин.
– Они встречают не нас, они встречают Пэм, – поправила подругу Кира.
– Ну все равно, зачем?
Но Пэм не казалась удивленной такой пышной встречей. Она о чем-то переговаривалась со своими друзьями – соседями. И подруги лишний раз убедились, что влияние Пэм на этих людей весьма велико. Ее ферма «Зеленые Холмы» была самым крупным землевладельческим участком в здешних краях. Но не только это давало Пэм авторитет в здешнем обществе. Было и еще что-то, что делало эту молодую женщину лидером собравшихся мужчин.
Дорога до самой фермы заняла много времени. И лишь во второй половине дня подруги увидели то, что когда-то составляло гордость и славу всей округи – кимберлитовые трубки.
– Самая старая из них, закрытая в тысяча девятьсот четырнадцатом году по причине затопления, является нынче одной из жемчужин округа. Все туристические маршруты неизменно приводят к ней.
Эту огромную дыру, заполненную голубой водой, подруги заметили еще из самолета. Но сейчас они могли осмотреть ее во всем великолепии. И воочию могли убедиться, что стены котлована почти отвесны. И вниз ведут какие-то жалкие ступенечки, вырубленные в горной породе.
– М-да, охрана труда для черных была не на высоте, – пробормотала Кира. – Представляю, сколько из них разбилось, сорвавшись с этих ступеней.
Даже представить было страшно, как люди тащили наверх груженные рудой корзины. Алмазы Кимберли добывались поистине дорогой ценой для старателей.
– Сейчас алмазная промышленность в окрестностях Кимберли почти не функционирует. Нет, кое-что еще добывают, но без прежнего размаха. Алмазодобыча тут закончена, она сместилась в другие регионы. Но сам город остался и процветает за счет туризма.
Однако, чтобы взглянуть на Большую дыру – так назывался образовавшийся на месте кимберлитовой трубки котлован, – друзьям пришлось свернуть с пути. И на ферму к Пэм они прибыли лишь ближе к вечеру. Но едва подруги увидели многочисленные лица работников, как тревога сразу же оставила их. Они почему-то думали, что ферма Пэм – это заброшенное и уединенное место, где трудится она сама и еще двое, максимум трое работников. Но действительность была совсем иной.
Земельные владения Пэм расстилались так далеко, насколько хватало глаз. Тут выращивали коров, свиней и лошадей, которые прежде находились на вольном выпасе, но в последнее время из-за участившихся случаев мародерства их пришлось поместить в вольеры, перевести на искусственный корм и поставить при них круглосуточную охрану.
– Но даже эти меры не всегда помогают. Мародеры нападают и на охранников. И потом, это тоже не выход. Невозможно ведь поставить охранника на каждом клочке земли.
– Эти мерзавцы всегда нападают неожиданно.
– И как с ними бороться?
– Разумных доводов они не понимают. Приходится разговаривать с ними их же языком.
При этой фразе Пэм обменялась с братьями и некоторыми из своих работников и соседями, которые почти в полном составе приехали вместе с Пэм на ее ферму, странными взглядами.
– Есть способ сделать наш край прежним, – пробормотала она.
– Какой?
– Мы наконец должны дать этим бандитам вооруженный отпор!
Эти слова Пэм упали на благодатную почву. Все вокруг только и ждали от нее этих слов.
– Да здравствует наша Пэм!
– Мы с тобой! Дай нам оружие! Мы избавим наш округ от черной мрази!
Пэм торжественно кивнула и скрестила на груди руки:
– Я дам вам то, чего вы хотите! У нас будет новое оружие, новые джипы и деньги для вербовки сторонников тоже будут!
– Разбить их банду! – зашумели все вокруг.
– Нечего их жалеть!
– Они вторглись на нашу землю!
– Мы имеем право защищаться!
Прозвучали даже и такие возгласы:
– Перестрелять их всех, как собак!
– Они хуже собак! Вреда от них больше!
Трудно было предположить, что речь идет о живых людях, на которых работники Пэм собирались устроить настоящую охоту.
– Это война, и не мы первыми ее начали!
Как уже поняли оторопевшие подруги, кроме воинственно настроенных работников с фермы Пэм, тут собрались многие из ее соседей. Мужья, отцы и сыновья своих женщин – у всех них были причины ненавидеть черных соседей. И все они хотели только одного – мести и справедливости.
– Эти свиньи вынудили меня отдать им половину моей земли. Шут с ними, пусть забирают. Но разве они на этом успокоились? Стали жить и трудиться честно, как подобает добрым соседям? Ничего подобного, они стали воровать и пакостить. А вот этого я простить уже не могу!
– А мою дочь изнасиловала банда этих мерзавцев. Хорошо, что мы с сыновьями подоспели вовремя, пристрелили всех, кто не удрал. Но девочка все равно уже порченая. Кто теперь возьмет ее замуж? Жених от нее отвернулся, его семья поддержала парня. И все по вине этих негодяев!
И таких историй было множество. У каждого из пришедших на ферму Пэм людей были свои счеты к черным мародерам. И всем этим людям не терпелось отомстить наглецам. Сегодня на повестке дня стояло стадо угнанных у Пэм бычков, тяжело раненные пастух и охранник – оба они были сыновьями окрестных жителей. И это уже не говоря о сожженном загоне, про который вообще упомянули лишь единожды.
– Нечего откладывать дело в долгий ящик. Уже стемнело.
– Эти мародеры вышли на свой промысел.
– Ребята, оставленные у Малого Холма, только что доложили мне, что видели какое-то движение чуть ниже. Уверен, это и есть те, кого мы ждем.
Выслушав своих работников и соседей, Пэм кивнула головой:
– Прямо сейчас и выступим. Эй, дайте мне ружье! Я с вами, ребята!
Люди ответили хозяйке самой большой фермы в округе ликующими криками. Крис тоже вызвался поехать с Пэм. А вот Петрес хоть и не отказался от участия в вылазке, но все же счел нужным напомнить:
– Кто-то должен остаться в доме вместе с женщинами.
– Нам дорог каждый, кто способен держать в руках оружие.
– Но нельзя забывать и про осторожность.
Пэм кинула на брата презрительный взгляд – осторожность была явно не ее коньком, – но протестовать не стала.
– Ты предложил, ты и оставайся для охраны женщин и детей.
Пэм могла быть щедрой. У нее и так было много помощников, она вполне могла обойтись без одного новобранца.
Итак, вся компания с гиканьем и улюлюканьем унеслась прочь, а Петрес покачал головой:
– Они так распугают всех черных на много миль вокруг. Ничего у них не получится, если только черные сами не сунутся им навстречу.
– А как ты бы повел военную кампанию?
– Для начала я попытался бы договориться с теми племенами, которые еще не испорчены цивилизацией.
– Это ты говоришь про тех, что хранят дома черепа своих предков?
– Нет, – засмеялся Петрес. – Окрестности Кимберли уже достаточно цивилизованы. Такие племена еще встречаются, но куда глубже в дебрях Центральной Африки. Однако тут тоже есть племена, которые мирно занимаются своими делами, немного промышляют охотой, немного скотоводством. Вот с ними и надо подружиться. Предложить им часть земли в обмен на то, что они сохранят мир на остальной территории. Черные с черными всегда договорятся. Мародеры не станут трогать земли, где обосновались их братья. И небольшие стада этих племен не смогут нанести пастбищам Пэм большого ущерба. Во всяком случае, ущерб будет несопоставимо меньшим, чем сейчас.
– А ты стратег, – восхитились подруги.
– Я много путешествовал, – скромно отозвался Петрес. – И много читал. И хотя я не люблю черных, вы это, наверное, заметили, я отдаю им дань уважения. Нельзя презирать того, кто живет с тобой бок о бок. До того как начать войну, надо попытаться понять соседа.
Но это было мнение единого. А подавляющее большинство, как видели подруги, придерживались позиции Пэм. И сейчас, гикая и размахивая ружьями, неслись сквозь темноту.
Однако подруги не могли ничего изменить. И следом за Петресом они вошли в хозяйский дом, который оказался очень красивым, выстроенным в колониальном стиле. От его крыльца в обе стороны тянулись два крыла.
– В левом крыле теперь живет прислуга и работники. А правое крыло целиком занимает Пэм и те гости, которые к ней приезжают.
Дом был двухэтажным и очень просторным. Было видно, что когда-то его строили с расчетом на большую и дружную семью.
– Тогда наша страна была раем для белых. Черные знали свое место. Ну а заставить их работать можно было с помощью кнута и пряника.
Простодушные негры легко позволили обратить себя в рабство. Они даже не поняли, как случилось так, что теперь они должны работать на белых большую часть дня. И лишь в редкие выходные или по вечерам могут отдаться своим любимым занятиям – песням и пляскам.
– Но зато за свою работу они получали достойную старость и их дети больше не умирали от голода в плохие годы.
