Дарья Донцова - Женихи воскресают по пятницам
Юра исподлобья посмотрел на администратора.
– Вы из детдома. Сто раз всем говорили, что о своих родителях ничего не слышали. Значитца, я не верю вашей клятве. Завтра приказ издадут? Завтра короб и вскрою.
– Антон, дай ему денег, – взмолилась я.
– У меня нет, – покраснел Тоша, – последние на коктейли потратил.
– На меня не косись! – завопил Евгений. – Никогда шантажистам из своего кармана не плачу.
– Возьмите в моей сумочке кредитку, – попросила я. – Тоша, сходи в банкомат, скажу тебе пин-код.
– Автомат сломался, – грустно сказал Юра, – мастер, сукин кот, третью неделю не едет. Совсем народ охамел, не желает работать, норовят бабло за шикарные глазки получить.
На секунду в туалете воцарилась тишина. Затем я уловила тихий щелчок, скрип, шорох. Дверь второй кабинки открылась, оттуда вышла тетушка неопределенного возраста. Увидев столпившихся возле умывальника мужчин, она не завизжала, не испугалась, не стала ругаться, а мирно сказала:
– Добрый вечер. Хорошая сегодня погода.
– Здрассти, – ошарашенно ответил Евгений. Потом опомнился и добавил: – Счастливы видеть вас в лучшем боулинге мира под названием «Шароландия с кегельманией». При заказе дорожки стакан воды без газа бесплатно.
– Разрешите руки помыть, – попросила тетушка.
Антон, Женя и Юра расступились. Мадам подошла к раковине, тщательно ополоснула руки, затем схватилась за полотенце.
– Оно не работает, – вздохнула я, – не крутится.
– Вот дрянь, – произнесла посетительница. – Никто интеллигентного обращения не понимает. Ща я ему устрою!
Тетка нахмурилась, затем изо всей силы шандарахнула кулаком по серому коробу. Раздался скрежет, мои руки выпали из западни и повисли вдоль тела. Не успела я обрадоваться освобождению, как на пол свалилась палка с намотанной на нее тряпкой. Я воззрилась на полотенце. Ага, мои худшие предположения подтвердились: грязная тряпка вертится туда-сюда, ее просто что-то разглаживает, но ткань не дезинфицируется, только принимает приличный вид. Никогда более не стану пользоваться такой конструкцией.
– Ща вся фигня навернется, – предположил Юра.
И точно! Большая пластмассовая коробка шлепнулась на пол, следом за ней от стены отскочило несколько кафелин.
Тетка довольно засмеялась.
– Один ноль в пользу Машеньки.
Затем она переступила через руины, потрясла мокрыми руками, добавила:
– Так будет с каждым, кто помешает мне хорошо жить! – и вышла в коридор.
– Наверное, волейболисткой была, – предположил Юра, – у них удар сильный. У меня первая жена когда-то на подаче стояла, а я и не знал. Решил ее однажды уму-разуму поучить, и она меня в ответ так фигакнула! Хорошо, врач в больнице сочувствующий попался. У него вот тут, на лбу, шрам был, его супруга о забор приложила. Та борьбой в юности занималась, бросок через бедро на автомате делала. Чуток не сдержалась, и улетел мужик в бетонную изгородь. О, жизнь – такая сложная штука! Женишься на нимфе в белом платье, а потом она сильнее тебя оказывается. А на работе у нас? Вон Тамарка из бухгалтерии умеет…
– Уже уходите? – опомнился Женя. – Давайте я вас лично до дверей провожу.
– Хочу кофе, – закапризничала я.
– Ресторан уже не работает, и боулинг тоже закрыт, – быстро соврал Евгений.
– Вы же круглосуточные, – удивился Антон.
– Пошли, – вздохнула я. – Насчет кофе я пошутила. Если у них в туалете висит грязное полотенце, то представляю, какой бардак творится на кухне.
– У нас идеальная чистота! – оскорбился Евгений. – А полотенце просто поменять не успели.
Я показала пальцем на серую тряпку и произнесла любимую фразу бабули:
– Туалет – лицо квартиры. Пойдем, Антон, больше я сюда ни ногой!
– Руки к нам тоже не суйте, – схамил Евгений. – А то они у вас везде застревают, то в шаре для боулинга, то в барабановращательном устройстве.
– Наверное, надо дать ему в глаз? – спросил у меня Антон.
– Конечно, – радостно ответила я. – Ну, раз, два, три!
Антон заколебался. За плечами у парня учеба в вузе математической направленности, а до поступления в институт он ходил в школу, где весь класс носил бифокальные очки. В армии Тоша не служил, поэтому не привык решать проблемы в кулачном бою. Вот в искусстве болтологии компьютерных дел мастеру равных нет.
– Хотите кулаками махаться? Это без меня, – живо сказал Юра и ухитрился исчезнуть в долю секунды.
А Женя пригнулся и молча юркнул куда-то в сторону.
– Они испугались? – дрожащим голосом осведомился Антон. – Тяпка, ты видела? Удрали! Я их победил! Я герой! Скажи, да?
Я постаралась не рассмеяться ухажеру в лицо. Тоше повезло встретить двух отчаянных трусов, которые унеслись прочь, забыв о наличии в боулинге охраны.
Едва сев в машину, Антон приладил хэндс-фри и стал звонить приятелям. Я, пристегнутая ремнем, умирала от смеха.
– Митька, – орал парень, – мы с Тяпкой пошли в боулинг, там к ней пристал администратор, и я его прогнал… Мишка, мы с Тяпкой отправились в ресторан, за соседним столиком сидели футболисты, один посмел сказать Степе гадость, так я ему в челюсть с размаха хрясь… Андрюшка, мы с Тяпкой заглянули в кино, около нее сел громила с пистолетом и давай пялиться, а я ему хуком справа… косомордом слева… апперкотом в желудок… нокаутом в челюсть… Побил пятнадцать человек, выбросил их из окна…
Бахвалиться наш герой продолжал и дома. Сначала рассказал охотничью историю Феликсу и выслушал его восторженные комментарии. Затем кинулся было к матери в спальню, но дверь оказалась запертой изнутри.
– Инна Станиславовна уснула, – пояснила горничная Зина. – Ей неможется, на грипп похоже. Я дала хозяйке таблетки из аптечки, не выговорить, как называются, око… цоко… ликум… Она их всегда, если простудится, принимает.
– Врача вызывали? – спросила я.
– Инна Станиславовна не захотела, – ответила Зинаида, – не любит она медиков. Сказала: «Ерунда, завтра рано меня не будите, сон лечит». И дверь заперла!
Я бы на месте Антона спокойно пошла баиньки, но наш математик впервые попытался ввязаться в кулачный поединок, и адреналин выливался сейчас из него бурным потоком, поэтому он решил продолжить веселье.
– Где Роман?
– В кабинете, – ответила горничная.
Тоша схватил меня за руку.
– Пошли!
Я начала отбиваться.
– Без меня споешь о своих подвигах.
– Тебе нужны ключи от квартиры? – прищурился он. – Они у Ромы.
Я удивилась, почему приятель Антона отдал связку Звягину, но поспешила за юношей в кабинет его отчима. Тот сидел в кресле у стола и возился с айпадом.
– Помешали вам работать? – испугалась я. – Извините.
– Зомби расстреливаю, – засмеялся Роман Глебович. – Дурацкая игра, меня к ней жена пристрастила. Инна боится самолетов и раньше во время полета тряслась, а теперь едва сядет в кресло – начинает птичками свиней бить или по таинственным землям бродить. Я сначала над ней подтрунивал, а потом сам втянулся. Что-то случилось? Вы какие-то встрепанные.
– Я повел Степу… – завел Антон, но я быстро перебила «супермена»:
– Тоша уверен, что его друг дал вам ключи от квартиры, которую я хочу снять.
Роман открыл ящик стола.
– Вот они. Апартаменты расположены на четвертом этаже, как выйдешь из лифта, упрешься в железную дверь. Глеб Львович ее для безопасности поставил.
– Кто? – вздрогнула я.
Роман закрыл айпад.
– Отец когда-то после смерти моей матери купил две квартиры. В одной жил сам вместе с Розой Игнатьевной, вторую, меньшую, отвел мне. А лестничную клетку превратил в общую прихожую. Сейчас бы за подобные фокусы пришлось много денег выложить, но когда Глеб Львович обустраивался, на переоборудование площадки внимания не обратили. В здании всего восемь квартир, на первом этаже была какая-то контора, жильцов мало, никто на отца не жаловался. Маленький ключ отпирает общую дверь, попадешь в холл, увидишь две другие двери, справа и слева. Поброди по апартаментам, подумай, какие тебе больше нравятся, в них и селись. Если обе квартиры по душе, то пользуйся ими. Там полный набор мебели и бытовой техники. За год до смерти моей первой жены Нины Глеб Львович сделал дорогой ремонт. Тогда, в начале девяностых, это было в новинку: пластиковые стеклопакеты, стиральная машина-автомат, посудомойка, СВЧ-печка. Сейчас эта техника покажется тебе старомодной, а я помню завистливые вздохи подруг Нины и моей тещи, когда жена демонстрировала, как работают рамы. Маргарита Павловна твердила: «Ну как же так, неужели на зиму их заклеивать не надо? Нонсенс! Вы от холода умрете!» Меньше двадцати лет миновало, и у людей сознание изменилось. Думаю, тебя позабавит громадная стиральная машина, но работает она хорошо. Если хочешь, завтра могу отправить с тобой туда Феликса, он все проверит и, если надо, вызовет мастеров.
Я отступила к двери.
– Спасибо. Вышло недоразумение, я не буду снимать квартиру.
