Наталья Александрова - Смерть под псевдонимом
– Фамилия наша старинная, по семейному преданию наш отдаленный предок Гавриил Иванович приехал в Россию из Литвы при великом князе Василии I Дмитриевиче. Гавриил Иванович получил прозвище Неклюд, что значит молчаливый, необщительный человек. От него и пошел дворянский род Неклюдовых.
Потомки Гавриила Неклюдова верно служили великим князьям московским, а потом и царям. В пятнадцатом веке воевода Федор Васильевич Неклюдов оборонял город Алексин от хана Золотой Орды Ахмата. Во время Смуты Роман Неклюдов прославился, обороняя от поляков город Пустомышль. После воцарения Романовых род Неклюдовых приходит в упадок, его представители больше не занимают видных постов, но упоминаются в летописях как судьи и дьяки, а большей частью применяют свои способности на военной службе.
Так продолжалось до девятнадцатого века, когда в пределы России вторгся Наполеон со своей Великой армией, как тогда говорили – «с двунадесятью языками». Мой предок Гавриил Неклюдов, названный так в честь основателя рода, служил тогда в чине поручика и хорошо показал себя в первые месяцы войны.
Армия Наполеона быстро двигалась в глубину России, еще немного – и она могла подойти к Москве. И тогда генерал Фигнер, будущий герой войны, задумал необычную и рискованную операцию. Он поручил моему прапрапрадеду с небольшим отрядом пробраться в расположение наполеоновских войск, проникнуть в штаб императора и убить его. Фигнер не сомневался, что с гибелью Наполеона наступление Великой армии прекратится и французы вместе со своими многочисленными союзниками покинут Россию.
Алевтина Сергеевна закашлялась. Надежда налила ей воды. Алевтина благодарно кивнула ей и продолжила:
– В помощь Неклюдову генерал дал подпоручика Новосильцева и несколько солдат и нижних чинов. Надо вам сказать, что оба молодых офицера были давно знакомы и даже дружили, хотя Новосильцев происходил из богатого и знатного рода.
В один из последних дней октября мой предок со своим небольшим отрядом покинул расположение русских войск и тайными лесными тропами двинулся навстречу французам. Один из солдат в отряде, денщик моего предка, был уроженцем тех мест и хорошо знал все пути и дороги. Однако, несмотря на это, отряд попал в засаду. Все были перебиты или попали в плен к французам, и к своим вернулся только Новосильцев, так что все дальнейшее известно только с его слов.
Новосильцев доложил Фигнеру, что поручик Неклюдов с первых дней похода не верил в успех предприятия, неоднократно говорил, что проникнуть в штаб Наполеона им не удастся, да и грешно поднимать руку на этого великого человека, который принесет в Россию свободу и просвещение. Патриотически настроенный Новосильцев пресекал такие разговоры, и вскоре Неклюдов их прекратил. Однако, как только впереди показались первые французские разъезды, Неклюдов тайно от Новосильцева послал к ним своего денщика Афанасия. Афанасий вскоре вернулся, и уже на следующий день отряд Неклюдова попал в засаду. Все солдаты, кроме Афанасия, были перебиты, Новосильцеву чудом удалось бежать, а Неклюдов с денщиком ушел к французам.
Фигнер не до конца поверил Новосильцеву, однако факт налицо: отряд пропал, не выполнив задания, командир его не вернулся. На имени поручика Неклюдова осталось темное пятно, которое так и не удалось смыть его потомкам.
– Из ваших слов я делаю вывод, что к тому времени Гавриил Неклюдов уже успел обзавестись семейством?
– Совершенно верно, – кивнула Алевтина. – За год до войны мой предок женился, и жена его была беременна. Надо вам сказать, что моя прапрапрабабушка Матильда Николаевна в молодости была редкая красавица, и ее руки добивались многие достойные претенденты, в том числе и Сергей Новосильцев, но она отдала свое сердце и руку моему предку, хотя он был небогат и не очень знатен.
Когда ей сообщили о том, что случилось с мужем, она была так потрясена, что преждевременно разрешилась от бремени, однако выжила, и ребенка тоже удалось спасти.
Подпоручик Новосильцев получил отпуск по состоянию здоровья, приехал к жене своего друга, упал перед ней на колени и стал умолять ее выйти за него замуж.
– Как вы можете предлагать мне такое? – возмущенно ответила та. – Как вы можете просить моей руки, коли я замужем?
– Но ваш муж пропал без вести, и он изменил государю и Отечеству, так что можно добиться расторжения брака! – уверял ее Новосильцев. – А я сделаю все, что в моих силах, дабы составить счастие вашей жизни! Я люблю вас одну и буду любить всегда!
– Не хочу и слушать вас! – перебила его Матильда Николаевна. – Вы сами не знаете, о чем просите!
Тогда Новосильцев от уговоров перешел к угрозам. Он говорил Матильде Николаевне, как трудно ей будет без мужа растить своего сына, ведь средства ее очень ограниченны.
– Самое же главное, – добавил он, – что жизнь вашу и вашего сына всегда будет преследовать дурная репутация мужа! На вас всегда будут смотреть косо и неприязненно, как на семью предателя!
– Муж мой – не предатель, – возражала Матильда Николаевна. – Он человек честный и достойный, он не мог совершить того, что ему приписывают, и я сохраню верность ему до конца своих дней.
Так она и поступила – жила одиноко, воспитывая своего единственного сына и лелея одну мечту – очистить имя мужа от клеветы, восстановить его репутацию.
Предсказание Новосильцева полностью сбылось. Из-за сомнительных обстоятельств исчезновения мужа ей не был назначен пенсион, маленькое имение почти не приносило дохода, и Матильда Николаевна едва сводила концы с концами. Прежние друзья и знакомые отвернулись от нее, как от зачумленной, – люди жестоки, и особенно они жестоки к слабым.
Сын ее из-за пятна на имени отца не пошел в военную службу, а занимался своим маленьким поместьем, чтобы как-то заработать на приличную жизнь. А еще он собирал документы и свидетельства о войне с Наполеоном, чтобы всеми возможными средствами восстановить истину и смыть позорное пятно со своего имени.
– Я смотрю, вы занимаетесь тем же самым! – проговорила Надежда Николаевна, кивнув на стеллажи, заставленные исторической литературой.
– Конечно! – пылко воскликнула Алевтина. – Разве я могу спокойно смотреть на то, как попирается историческая справедливость? Разве я могу спокойно смотреть, как имя моего предка уже двести лет смешивается с грязью, а имя предателя и интригана Новосильцева ставится в один ряд со славными именами героев Отечественной войны?
– А оно ставится? – осведомилась Надежда Николаевна.
– Еще как ставится! – Алевтина схватила со стола журнал «Военная история». – Видите, вот здесь статья о знаменитых партизанах, боровшихся с армией Наполеона? Так вот, в этой статье имя Новосильцева упоминается в одном ряду с именами Дениса Давыдова и капитана Сеславина, поручика фон Визина и полковника Кудашева…
Надежда Николаевна, которая из всех этих имен знала только Дениса Давыдова, с умным видом кивала.
– А все почему? – воскликнула Алевтина.
– Почему? – послушно переспросила Надежда.
– Потому! Вы видите фамилию автора?
– Беклемишев, – прочитала Надежда в недоумении.
– Вам все ясно? – в голосе Алевтины трагизм в равных долях смешался с горькой иронией.
– Вообще-то, не все, – честно призналась Надежда.
– Не все?! – удивленно переспросила Алевтина. – Но Беклемишевы еще сто лет назад породнились с Новосильцевыми! Так что автор этой статьи протаскивает своего предка в отечественную историю!
– А, тогда понятно!
– То-то! Так что я просто обязана восстановить справедливость!
– Да, но при чем тут Кондратьев? – спохватилась Надежда.
– А вот при чем, – Алевтина Сергеевна понизила голос и огляделась, как будто ее кто-то подслушивал. – Год назад я купила роман Кондратьева «Клад Наполеона». Вообще-то я не читаю бульварную литературу, – поспешно добавила Алевтина. – Но считаю своим долгом просматривать все, что касается наполеоновских войн…
«А я читаю всякую литературу, – подумала Надежда. – Лишь бы было интересно…»
– Вы меня не слушаете? – Алевтина неодобрительно взглянула на свою собеседницу.
– Слушаю, слушаю!
– Так вот, это оказался совершенно банальный приключенческий роман, какие-то поиски клада, якобы зарытого Наполеоном при отступлении из России, героические офицеры, любовная линия…
«Надо бы прочитать!» – с интересом подумала Надежда.
– Но вдруг, где-то в середине романа… – продолжала Алевтина, понизив голос. – В середине романа я нахожу эпизод, совершенно совпадающий с историей моего предка Гавриила Неклюдова. Конечно, имена героев изменены – генерал Фигнер превращен в Вагнера, Новосильцев – в Новодворова, Неклюдов – в Нелидова, но параллели вполне очевидны, а самое главное – совершенно точно передана канва событий. Генерал отправляет отряд под командой молодого поручика Нелидова с секретным поручением убить Наполеона. Вместе с Нелидовым отправляется его старый знакомый подпоручик Новодворов. Отряд подбирается довольно близко к наполеоновскому штабу. И вот тут – обратите внимание! – начинаются отклонения от официальной версии.
