Дворцовый переполох - Риз Боуэн
И поспешила ретироваться в кухню. Я не раз слышала истории о том, как мужчины позволяют себе вольности с прислугой, но мне и в голову не приходило, что я сама с этим столкнусь как с издержками новой работы. Я все еще возилась в кухне, когда услышала из вестибюля голоса и, вернувшись, обнаружила там хозяйку — пухлую крашеную блондинку в кудряшках, с толстым слоем косметики на лице и в дорогом меховом манто. Вокруг нее витало облако духов. Миссис Бантри-Биндж пожаловала. Спасение пришло в последний миг, подумала я.
Вид у миссис Бантри-Биндж был взволнованный.
— Ах, вы все еще здесь. А я и не догадалась. Подумала — видите ли, я приехала поездом пораньше, не тем, что собиралась, — выпалила она. — И оказывается, мой… мнэ-э… кузен заехал за мной, чтобы повезти на прогулку в автомобиле. Как мило с его стороны, верно? Как мило с твоей стороны, Бой.
Я как могла изобразила некое подобие короткого реверанса.
— Я уже закончила уборку, мадам, — пробормотала я. — Как раз ухожу.
— Вот и прекрасно. Чудесно. Надеюсь, Бой вам… мнэ-э… не помешал. — По взгляду миссис Бантри-Биндж я поняла, что Бой на ее памяти помешал очень, очень многим горничным.
— О нет, мадам, — отозвалась я. — Я ставила в воду букет, который он вам принес.
Миссис Бантри-Биндж взяла у меня вазу и зарылась лицом в цветы.
— Фрезии. Божественно! Ты знаешь, как я их обожаю. Так мило с твоей стороны.
Она обольстительно посмотрела на него поверх букета. Потом вспомнила, что я все еще здесь.
— Благодарю вас, можете идти. Я сказала вашему работодателю, что деньги будут лежать на столике у кровати, когда вы зайдете утром снять белье с постели и прибрать в спальне.
— Да, мадам. Сейчас только пальто возьму и уйду.
Я опасалась, как бы мадам не заметила, что пальто у меня кашемировое, но, возможно, если и заметит, подумает, будто оно досталось мне с плеча предыдущей очень щедрой хозяйки. Впрочем, они с Боем так впились друг в дружку глазами, что я проскользнула мимо них на цыпочках незамеченной. Когда я утром вернулась прибрать в спальне, постель была до того смята, что мне подумалось — миссис Бантри-Биндж приезжала в Лондон к кому угодно, но только не к портнихе.
ГЛАВА 11
Раннох-хаус
Четверг, 28 апреля 1932 года
Следующий заказ, который пришел в тот день с дневной почтой, обещал быть сложнее, чем у миссис Бантри-Биндж. Заказ прислала не кто иная, как леди Физерстонхоу, матушка самого Родерика Физерстонхоу, известного в обществе как Душка Уиффи, с которым я танцевала на балах в свой первый сезон; он же был шафером на той свадьбе, куда мы ходили с Дарси О’Марой. В воскресенье родители Родерика намерены на несколько дней приехать в Лондон с кое-каким багажом и хотят, чтобы к их приезду дом был проветрен и убран, в каминах должен гореть огонь, а в спальнях сэра Уильяма и его супруги должны быть приготовлены грелки. Сам Родерик, возможно, присоединится к ним позже, если его отпустят из полка, но это маловероятно. Я от души порадовалась тому, что это было маловероятно. Я не испытывала ни малейшего желания столкнуться с Уиффи в обличье горничной. Мне вполне хватило того, как я наткнулась на Бинки, — к счастью, того легко удалось провести. Уж не знаю, как бы я объяснила свой наряд чопорному и добропорядочному Уиффи Физерстонхоу. Риджентс-парк — одно дело, там меня некому узнавать, но на Итон-плейс этот фокус не пройдет, меня там все знают.
Бинки бродил по дому, погруженный в уныние, а я не знала, как его подбодрить. Откровенно говоря, новости были самые неутешительные. Отцовская расписка оказалась подлинной, и Бинки задавался вопросом, будет ли таким уж предательством объявить, что отец давно лишился ума.
— Он ведь всегда пускал в воду резиновую уточку, когда принимал ванну, верно? — настойчиво спрашивал у меня братец. — А это ненормально, так? И помнишь, как он увлекся восточной медитацией и стоял на голове?
— Множество людей стоят на голове, — ответила я. — К тому же всем известно, что все аристократы большие чудаки.
— Я не чудак, — с жаром заявил Бинки.
— Бинки, ты разгуливаешь по поместью и беседуешь с деревьями. Я сама слышала.
— Но этому есть логическое объяснение. Деревья лучше растут, если с ними разговаривать.
— Умываю руки. Я права, поэтому больше спорить не буду, — сказала я. — А тебе придется как минимум заявить, что отец пускал изо рта пену — причем сказать это до суда, иначе суд не признает его недееспособным.
— Как-то раз он и в самом деле пускал изо рта пену, — с надеждой припомнил Бинки.
— Это было, когда он съел кусок мыла на пари.
Бинки только вздохнул.
Обычно он был таким жизнерадостным, что сейчас мне горько было на него смотреть, а я никак не могла придумать выход из положения. Мне даже закралась мысль позаимствовать у Белинды платье в стиле женщины-вамп и попытаться соблазнить де Мовиля, а потом, вскружив ему голову, выманить у него бумагу. Но, откровенно говоря, я сомневалась в своих способностях соблазнительницы.
Утром в пятницу я отправилась на Итон-плейс, снова накинув кашемировое пальто поверх униформы горничной и спрятав чепчик в карман. Войдя с черного хода, я надела чепчик и только затем повернула ключ в замке.
Я очутилась в гулком вестибюле, украшенном охотничьими трофеями — головами африканских зверей и каким-то ритуальным копьем. Стоило мне очутиться внутри, как я упала духом. Особняк оказался куда больше нашего и был весь заставлен и увешан сувенирами со всех концов света — их привозили поколения и поколения этой семьи из мест своей армейской службы. Охотно верю, что некоторые из этих сувениров были ценные и даже по-своему милые, но они занимали каждый клочок свободного пространства: изогнутые кинжалы, эбеновые маски, статуэтки, яшмовые слоны, богини из слоновой кости — все они даже с виду были очень и очень хрупкие. По стенам красовались картины — главным образом, батальные полотна. Были здесь полковые знамена, стеклянные шкафчики с медалями, а также всевозможные шпаги и сабли.
С первого взгляда было совершенно ясно, что многие поколения Физерстонхоу шли по военной стезе, и Уиффи, который поступил служить в Королевскую гвардию, продолжает их дело. Одним словом, добра в доме оказалось достаточно, чтобы вытирать там пыль весь день. Я бродила из комнаты в комнату, спрашивая себя, понадобятся ли родителям Уиффи все огромные парадные комнаты на первом
