Клинок флибустьера - Наталья Николаевна Александрова
А может, даже и страшно было.
Может быть, подсознательно ей казалось, что, дотронувшись до этого кольца, она признает непреложный факт — что муж от нее ушел, что их семейная жизнь осталась в прошлом…
С того дня она не проверяла злополучное кольцо, не смотрела на него — но сейчас его наверняка нет на тумбочке, потому что Мила только что его видела.
Оно лежит в прозрачном пакетике в столе у грустного капитана Супникова.
А до этого оно было надето на руку незнакомца…
Незнакомца, который сгорел в машине…
В машине Павла!
Значит, этот незнакомец как-то связан с Павлом.
Как? Кто он такой? Как он оказался в этой машине?
И как кольцо, которое Павел снял перед уходом и бросил на тумбочку в прихожей, оказалось на его руке?
И тут у Милы появилось вполне правдоподобное объяснение.
После ухода Павла в ее квартире кто-то похозяйничал.
Вернувшись, Мила осмотрела квартиру и решила, что из нее ничего не пропало…
Но в тот момент она и не вспомнила про кольцо.
А взять кольцо, которое валялось в прихожей, тем людям ничего не стоило.
Ну да, вот и объяснение.
Проникнув в Милину квартиру, злоумышленники взяли кольцо, валявшееся на самом виду.
Один из них надел это кольцо на руку или просто сунул в карман, а после этого он попал в аварию, и по этому самому кольцу Таисья опознала в нем своего пропавшего брата…
Хотя нет, разумеется, все было не так. Эти типы оба живы и здоровы, она видела одного из них буквально вчера, стало быть, и второй коротышка был неподалеку. Кольцо-то они прихватили, когда искали в квартире… что, вот еще вопрос. Но в машину Павла усадили совершенно другого человека, и, скорей всего, он уже был мертвый.
Мила даже не удивилась, что такая мысль не заставила ее даже вздрогнуть. Ну, после сегодняшнего посещения морга ей уже все нипочем.
Значит… значит, эти двое, что приходили к ней, напрямую связаны с этой аварией. Зачем-то им было нужно выдать чужого человека за Павла.
Да, но машина-то его, уж тут-то полиция не может ошибиться. Номер, документы… И где тогда сам Павел? Вот на этот вопрос ответа у нее не было.
С этими невеселыми мыслями Мила отправилась домой.
Она подходила к дому, задумавшись, не заметив, что на лавочке у соседнего подъезда сидит очень знакомая личность. Крупная рослая женщина с грубыми, как будто вытесанными топором чертами лица. Увидев Милу, женщина отвернулась, стараясь сделаться как можно незаметнее, что, разумеется, было бы невозможным, если бы Мила не была так расстроена и смотрела по сторонам.
Как только дверь подъезда начала закрываться за Милой, женщина скакнула к подъезду одним прыжком, невзирая на плотную комплекцию, и успела придержать дверь.
Мила не стала копаться у почтовых ящиков, а сразу прошла к лифту, так что Таисья, а это была она, прокралась в сторону лестницы и припустила наверх, на пятый этаж.
Лифт шел с последнего этажа, кто-то подсел в него на восьмом, так что, когда Мила вышла на своем пятом и вставила ключ в замок на двери, что-то огромное оказалось рядом и втолкнуло ее в дверь, да так сильно, что Мила упала и проехала по полудо противоположной стены.
Если бы это было несколько дней назад, то Мила так бы и осталась сидеть на полу, вертя головой и очумело хлопая глазами, но теперь все изменилось.
Мила не то чтобы стала другим человеком, она просто осознала, что с ней происходит что-то плохое и что выпутываться из этого ей предстоит только самой, никто не поможет. Поэтому еще на ходу Мила сумела развернуться, чтобы встретить опасность лицом к лицу и дорого продать свою жизнь и свободу. Уж она не станет трястись, хныкать и умолять о снисхождении!
Мила мигом нашарила позади себя зонтик, вскочила на ноги и пошла вперед. Но не успела сделать и двух шагов, как узнала Таисью, которая как раз закрывала входную дверь.
Нисколько не медля, Мила с размаху двинула ее ручкой от зонтика. Хотела по голове, но та увернулась, и удар пришелся в плечо.
Зонтик зацепил спицей воротник куртки, Таисья, не разобравшись, дернула зонтик к себе, в результате воротник оторвался почти полностью, от чего Мила ощутила небывалое злорадство.
— Ты что — рехнулась? — завопила Таисья.
— А ты? — Мила отошла от нее подальше, нашаривая за спиной какой-нибудь предмет потяжелее.
К сожалению, кроме зонтика, в прихожей не было ничего подходящего.
Вот, убрала все на свою голову, хоть бы ботинок мужа валялся или книжка потяжелее. Хотя эту корову никакая книжка не возьмет, разве что фолиант какой-нибудь средневековый ей прямо на голову упадет. И то сомнительно.
— Чего приперлась? — спросила Мила, решив не церемониться. — Кто тебя звал?
— Мне ничей зов не нужен, — усмехнулась Таисья, — я в свою собственную квартиру могу когда угодно приходить!
— Чего? — Все-таки ей удалось Милу удивить.
— Того, — передразнила Таисья. — Павлик умер, квартира теперь моя. Он на меня завещание написал! Так что собирай манатки, и чтобы духу твоего тут не было, ясно?
И она пошла на Милу, сверкая глазами, так что той пришлось отступить на кухню.
Мила подумала, что это даже хорошо, потому что на кухне в ящике стола лежал у нее хороший такой топорик для мяса. И вообще, как говорил герой одного культового фильма: «На кухне со мной никто не сравнится!»
Вспомнив про топорик, Мила приободрилась и даже немножко подумала. Вот с какого перепуга Таисья гонит ее из квартиры? Ну не полная же она дура, что совсем не знает законов. А закон такой, что если покупали люди квартиру, находясь в законном браке, то каждому из супругов принадлежит половина.
Есть завещание, нет его — половина этой квартиры в любом случае Милина.
— Ты вообще о чем? — спросила
