Ольга Степнова - Моя шоколадная беби
Гардероб был в спальне, и Сытов пошёл туда, чтобы переодеться, а вовсе не потому, что ему померещились там какие-то звуки. Он пинком открыл дверь, хотя не имел привычки открывать двери пинками. Он открыл дверь и замер на пороге.
На огромной кровати сидела жена и пыталась сделать сразу три дела: нащупать ногой шлёпку на высоком каблуке, одной рукой застегнуть бюстгальтер, а другой – натянуть одеяло на чью-то патлатую голову. Поняв, что успела справиться только с одним – скрыть чужие кудри под чёрным шёлком пододеяльника, она вдруг весело рассмеялась и, взлохматив холёной рукой рыжую стрижечку, сказала:
– Чёрт побери, Кит! Ты никогда не приходил так рано с работы.
Сытов почувствовал, как затылок под шляпой сначала вспотел, потом зачесался, затем неожиданно заболел. В голову полез креатив о целебных свойствах рогов молодого оленя.
– Кит, что за вид?! Откуда сомбреро?! – в Ликином голосе появились скандальные нотки, и если немедленно не взять инициативу в свои руки, то мигом можно оказаться во всём виноватым.
Сытов шагнул к кровати и сдёрнул чёрное одеяло. Бледный юноша уставился на него голубыми глазами. Сытов внимательно, изучающее его порассматривал: бицепсы, трицепсы, пресс, лёгкий загар, и возраст… тот самый, когда кажется, что всё уже в жизни познал. Само собой, на парне ничего не было, кроме лёгкой поросли на груди.
Сытов схватил пацана за горло и начал душить. Пацан засучил ногами и захрипел.
– Кит! – заорала Лика. – Кит, это вовсе не то, что ты подумал!
– Да? А что я подумал? – Сытов невольно ослабил хватку. Пацан вывернулся и побежал к двери. Сытов перехватил его за плечи и швырнул на туалетный столик. Грохот раздался страшный, потому что ничто в доме не было так укомплектовано звенящими и бьющимися мелочами, как Ликин туалетный столик. Юноша спиной протаранил батарею духов, кремов, помад, и впечатался в трельяж, створки которого немедленно сложились. Зеркало пошло трещинами, но не посыпалось.
– Это мой массажист! – завизжала Лика.
– Отлично! – воскликнул Сытов и ударил юношу в челюсть. Он вдруг почувствовал кураж и веселье. Просто отлично, что всё так сложилось, просто отлично, что в его спальне нашёлся такой замечательный мальчик для битья. Он ему сейчас и за отпуск, и за генерального, и за девку, которой с ним скучно, и за темнокожую бабу, которая с норовом и которая так похожа на Катьку, но не Катька…
Парню вдруг надоело быть жертвой, и он довольно ощутимо лягнул Сытова между ног. Сытов согнулся, но устоял. От весёлого бешенства почему-то стало кисло во рту. Он сорвал с себя шляпу, поймал ею физиономию парня и начал давить её с таким остервенением, словно пытался отправить на тот свет не конкретно этого юношу, а все свои неудачи.
– Кит! – заорала Лика, выхватила из огромной вазы букет роз и выплеснула на Сытова вонючую осклизлую воду. От неожиданности Сытов юношу отпустил, и тот ринулся в коридор. Сытов успел ногой достать его голый зад.
Парень благополучно нашёл входную дверь, без проблем справился с замком и выскочил на площадку. Сытов сгрёб какие-то шмотки с кресла, догнал парня и швырнул ему вещи в спину.
– Оденься, сынок!
– Спасибо, папа! – огрызнулся юнец, на лету схватил тряпки и, прикрываясь ими, сиганул вниз по лестнице.
– Ты отдал ему мой комбидрес и чулки, – плаксиво сообщила Сытову жена, когда он вернулся.
Сытов пошёл в ванную и тщательно вымыл руки. Пиджак был мокрый и вонял цветочной водой. Сытов вдруг полностью разделся и залез под душ. Решение было спонтанным и удивило его самого.
– Кит, ты можешь мне не поверить, но это, и правда, был массажист. – В ванную зашла Лика. Она наконец накинула на себя короткий халатик, а на голову зачем-то водрузила Сытовскую многострадальную шляпу.
– Верю, – апатично сказал Сытов, подставляя душу лицо. Сильные струи молотили его по щекам, приводили в сознание.
– Ты так говоришь, будто тебе всё равно, – вздёрнулась Лика.
– Когда всё равно, морду объекту не бьют.
– У меня сложилось впечатление, что ты избил его не из-за меня, а… из-за себя. Что он просто попался тебе под руку. У тебя проблемы?
– С чего ты взяла?
– Шляпа! – она кокетливо надвинула ковбойский прикид на глаза. – Купить эту шляпу тебя могли заставить только из ряда вон выходящие обстоятельства.
– О, господи, какие мы проницательные. – Апатия поселилась надёжно, и Сытов не мог с ней справиться, не мог ни разозлиться, ни развеселиться.
– Тебя бросила твоя девушка?
– М-м-м… – промычало за Сытова равнодушие.
– На работе проблемы?
– М-м-м…
– Брюшко не сгоняется?
Только баба, с которой прожил тринадцать лет, знает, как справиться с твоим равнодушием.
– Сука! Это ты положила в нашу кровать малолетнего недоноска!
– Уже лучше, – кивнула Лика.
– У тебя климакс по расписанию, и ты носишься со своим добром, проверяя, кто ещё клюнет… – Сытов направил струю воды на жену.
– Просто отлично! – заорала она и выбежала из ванной. Сытов понял, что умрёт, если не даст ей по морде. Он выскочил из душа и помчался за ней.
– Кит, это, и правда, был массажист! Он массажировал, массажировал, ну и увлёкся. Я не смогла справиться с ситуацией! – Лика, придерживая шляпу на голове, носилась вокруг огромного стола в гостиной, а голый Сытов бегал за ней.
– Сука ты! Дрянь! Но всё равно спасибо, что считаешь нужным оправдываться! – Он понял, что догнать тренированную Лику, которая большую часть времени проводила в тренажёрных залах, ему не удастся, и, чтобы спустить пар, грохнул об пол какую-то длинную вазу ярко лимонного цвета с замысловатым орнаментом. Брызги жёлтого стекла разлетелись по полу.
– Скотина, – Лика остановилась, как вкопанная. Чёртова шляпа ей очень шла. – Эту вазу мне привезли из Каира. Она стоит пару твоих зарплат. Дешевле было подставить тебе своё личико! – Она попинала осколки, смахнула воображаемую слезу и пошла на кухню, виляя отличной попой.
Сытов поплёлся за ней. По дороге завернул в спальню, нашёл свой халат и закутался в него.
– Кофе?
– Кофе.
Она начала колдовать над туркой грациозно и многозначительно. Сегодня всё было дико и непривычно. Может, именно так рушится жизнь?.. Отпуск, шляпа, призрак Кэт, мордобой, душ, каирская ваза, кофе, и пританцовывающая жена после секса с другим?
– Кит, по законам жанра ты должен сейчас спросить, почему мы не родили ребёнка. – Лика поставила перед ним крошечную чашечку и налила в неё густой чёрный кофе.
– По законам жанра ты должна заявить, что я женился не на тебе, а на деньгах и положении твоего папы, – буркнул Сытов и глотнул отвратительно горький кофе.
– И то и другое немножко правда, – вздохнула Лика. Она так и не сняла шляпу, подчёркивая этим, что ломает комедию.
– Ты берегла фигуру.
– А ты хотел только денег и славы.
– Получается, мы чужие люди и у меня нет права тебя ревновать.
– Нет, не получается. Ничто так не сближает, как маленькие личные подлости. Каждый из нас жил для себя, и каждый позволял другому это делать. Я рада, что ты приревновал меня, Кит.
– А я-то как рад!
– Почему ты купил эту шляпу?
– Генеральный заявил, что я буду на своём месте, если стану ведущим. Я… выпросил отпуск и купил себе шляпу.
– Ты не должен был покупать эту шляпу. Ты должен был хлопнуть дверью и написать заявление об уходе.
– Всегда-то ты знаешь, что я должен! – заорал Сытов, подскочил, перелил содержимое чашечки в нормальную кружку, разбавил водой из чайника и намешал туда шесть ложек сахара. Вот теперь он будет пить это с удовольствием.
– Смотри, не стань неудачником, – усмехнулась Лика, блестя тёмно-карим глазом из-под надвинутой на лоб шляпы.
Просто удивительно, как ей шла эта шляпа. Впрочем, ей всё удивительно шло, какую бы нелепую шмотку она на себя не напялила. Она всё умела носить с умыслом, удовольствием и кокетством. И ситуацией она умела вертеть, и людьми. Всё у неё получалось неожиданно, остроумно, и обязательно в её пользу.
– Смотри, не стань неудачником, – передразнил Сытов её голос и её интонацию. – Смотри не стань… Да я сто лет уже неудачник! – заорал он. – Разве ты не заметила?! Меня все всегда переигрывают. Я всегда пляшу под чужую дудку! Неудачник – это не тот, кто чего-то там не достиг, а тот, кто всю жизнь делает не то, что хочет! Ты будешь смеяться, но в детстве я хорошо танцевал. Ты просто не представляешь, как я бредил классическим танцем! Мать отдала меня в балетную школу – так просто, для общего развития! – а потом спохватилась. Ужас, кошмар, мальчик чересчур увлёкся и собирается посвятить этому жизнь! – Сытов неожиданно легко и высоко подпрыгнул, сделав ногами в воздухе два удара друг о друга. Лика округлила удивлённо глаза и вежливо похлопала в ладоши.
– Да, представляешь, я мечтал танцевать в Большом, а мой папа готовил мне тёплое местечко на телевидении! Папы уже пять лет, как нет в живых, а я всё сражаюсь в этом гадюшнике за место под солнцем! Другие папы, более могущественные и более живые, усаживают своих сынков в руководящие кресла. А мне… предлагают стать говорящей головой. – Сытов содрал с Лики шляпу и надел на себя. С взлохмаченной рыжей стрижкой Лика стала выглядеть ещё лучше, и это совсем добило Сытова. Почему её не берут ни возраст, ни неприятности? Он сделал вдруг ещё один давно забытый балетный пируэт – крутанулся на одной ноге вокруг своей оси. Лика снова похлопала в ладоши.
