Дворцовый переполох - Риз Боуэн
— Мариса! — прошелестела я.
Она попыталась сосредоточить плывущий взгляд на мне.
— О, привет, Джорджи. Что ты тут делаешь?
— Важнее, что ты тут делаешь — танцуешь с пальмой?
— Нет, у меня просто вдруг закружилась голова, вот я и решила забраться в тихий уголок, но треклятое дерево не желает стоять смирно.
— Мариса, — строго сказала я, — ты пьяна.
— Боюсь, что так. — Она вздохнула. — А все Примула виновата. Она настояла на том, чтобы мы как следует выпили за завтраком — чтобы собраться с духом перед венчанием. А потом мне вдруг стало так грустно, так грустно, а от шампанского ведь всегда веселее, правда?
Я взяла ее за руку.
— Пойдем со мной. Отыщем, где посидеть, и попросим для тебя черного кофе.
Я вывела Марису из зала и нашла в вестибюле два раззолоченных стула. Потом поманила проходившего мимо официанта.
— Леди Марисе нехорошо, — шепнула я ему. — Как вы думаете, сумеете раздобыть для нее черного кофейку?
Кофе принесли мгновенно. Мариса пила его маленькими глотками и вздрагивала.
— Почему я не умею пить? — горестно вопрошала она. — Чуть переберу, и ноги уже не держат. Какая ты милая, Джорджи. Даже не знала, что ты будешь на приеме.
— Я тоже не знала до последнего, — совершенно честно ответила я. — Но скажи, пожалуйста, чем ты так расстроена?
— Ты посмотри, на что я похожа! — Мариса драматически взмахнула руками. — Выгляжу так, будто меня проглотил какой-то отменно омерзительный боа-констриктор.
Она была близка к истине. Платье на Марисе было длинное и тесное. А поскольку формами природа ее обделила, зато щедро одарила ростом почти в шесть футов, в итоге получалась ходячая водосточная труба, блестящая и пурпурная.
— А я думала, что Примула моя подруга, — посетовала Мариса. — Мне так польстило, когда она позвала меня в подружки невесты, но теперь-то я поняла, она это сделала лишь из долга, потому что мы двоюродные сестры, — и чертовски постаралась, чтобы я не затмила ее на церемонии. Собственно, я и по церкви-то за ней еле шла — такое узкое это платье. К тому же в церкви святой Маргариты так темно, что я наверняка выглядела как голова, которая плывет по воздуху отдельно от рук, а руки тоже плывут и держат этот треклятый уродский букет. Нет, я не скоро прощу Примулу!
Мариса тяжко вздохнула и залпом допила кофе.
— А потом мы прибыли сюда, и я подумала — по крайней мере, подружкой невесты обычно быть забавно. Ну, там, быстренько поцелуешься, пообнимаешься с шафером за кадками с пальмами. Но только погляди, какие шаферы подобрались, это же сплошная тоска, целоваться совершенно не с кем. В основном старшие братья Рольки-Польки, да еще с женами. А остальные ни на что не годятся — одни мальчики-горлинки.
— Ты хочешь сказать, «мальчики-голубки»?
— Разве я не так сказала? Ты меня поняла, верно? Это главное. Словом, сегодня отдохнуть и развлечься не получилось ни на вот столечко. Неудивительно, что я напилась. Какая ты добрая, что выручила меня.
— На здоровье. Зачем еще нужны школьные подруги?
— А ведь мы славно веселились в пансионе, правда? Я до сих пор иногда по нему скучаю, и по старым друзьям тоже. Я тебя сто лет не видела. Что ты поделывала, где была?
— Так, то там, то сям, — ответила я. — Только что приехала в Лондон и срочно ищу подходящую работу.
— Ах, счастливица, завидую! А я чахну дома с мамой. Она, знаешь ли, в последнее время и слышать не хочет о том, чтобы отпускать меня в Лондон одну. Ума не приложу, как найти мужа, если я сижу дома. Наш выезд в свет был сплошным фиаско, верно? Все эти кошмарные неповоротливые деревенщины… они и обнимали нас, будто мы мешки с картошкой. К счастью, мама поговаривает о том, чтобы поехать в Ниццу и провести там время до лета. Какому-нибудь французскому виконту я точно не откажу. У них такие томные глаза, будто прямо зазывают тебя в постель.
Из зала донеслись аплодисменты. Мариса вскинулась.
— Ой, мамочки. Уже начали произносить речи. Наверно, когда Уиффи поднимет тост в честь подружек невесты, я должна быть там.
— Думаешь, ты удержишься на ногах и не будешь качаться?
— Постараюсь.
Я помогла Марисе встать, и она неуверенно засеменила в зал. Я скользнула в толпу, которая теперь сгустилась вокруг возвышения со свадебным тортом. Торт нарезали и раздали. Начались речи. Я почувствовала, что три бокала шампанского почти на голодный желудок начинают действовать и что меня тоже качает.
Нет ничего хуже, чем речи о незнакомом человеке, произносимые незнакомыми тебе людьми. Как мои коронованные родственники день за днем умудряются терпеливо выслушивать смертельно скучные речи и хранить заинтересованный вид — выше моего понимания, и я ими восхищаюсь. Я поискала глазами Дарси, не нашла, поэтому отступила подальше от толпы, надеясь найти свободный стул, чтобы незаметно отдохнуть. Но на всех стульях сидели немолодые леди и один совсем древний полковник с деревянной ногой. Потом мне показалось, что впереди мелькнул затылок Дарси, и я вновь вклинилась в толпу.
— Леди и джентльмены, прошу поднять бокалы и выслушать королевский тост, — прогремел распорядитель.
Я взяла с проплывавшего мимо подноса еще бокал шампанского. Тут кто-то резко задел мой локоть, и шампанское выплеснулось прямо мне в лицо и на грудь. Я успела только ахнуть, и в тот же миг чей-то голос сказал: «Примите мои глубочайшие извинения. Позвольте предложить вам салфетку». Как и у многих молодых аристократов, выговор у него был очень манерный — он произнес «савфетку».
Молодой человек взял с ближайшего стола лоскут льняной ткани.
— Это же салфетка с подноса, — сказала я.
— О, пвостите, пвостите, — глотая звуки, ответил он. — Ничего другого не нашлось.
Я утерла лицо полотенцем и наконец посмотрела на виновника происшествия. Высокий, худой, будто школьник-переросток, надевший визитку старшего брата. Попытался прилизать темно-каштановые волосы, но они все равно по-мальчишески торчали надо лбом, а серьезные карие глаза смотрели на меня умоляюще — точь-в-точь как у спаниеля, который у меня когда-то был.
— Я испортил ваше прелестное платье. Ужас, какое я неуклюжее бревно, — сокрушался молодой человек, глядя, как я промокаю платье салфеткой. — На всех этих приемах и балах я всегда попадаю впросак. Стоит надеть визитку или смокинг — и
