Там, где растает мой след - Ольга Геннадьевна Володарская
— Везде посмотрел, в том числе в корзине с грязным бельем. Получается, Женя вышла из дома в пижаме и тапочках. Они ведь носила их?
— Да. Шлепки с золотыми пряжками.
— А на балконе недоеденная конфета. Она валяется на столе, тогда как в доме идеальная чистота, все вещи на своих местах.
— Женя аккуратистка, да. Что не вяжется с ее взбалмошной натурой.
— Значит, она сидела на балконе, лакомилась конфетой, курила и вдруг увидела кого-то на улице. Скорее всего, это было ночью, потому что на наскоро смятой сигарете нет отпечатка губной помады…
— То есть Женя уже сняла макияж, — поняла Лида. — Днем она всегда была при параде, даже если сидела дома. Но шоколад ночами она редко ела, только если не могла уснуть.
— Женя отбросила конфетку, смяла сигарету и выбежала из квартиры в пижаме и тапочках. Телефон и ключи она не взяла. Дверь просто захлопнула, зная, где лежит запасной.
— Что такого она могла увидеть?
— Не знаю, ты мне скажи. Женя — твоя подруга.
— Если что-то нехорошее, преступление, например, она бы позвонила в полицию, правильно?
— А если наоборот?
— Что? — не поняла Лида.
— Хорошее увидела. Странника, искателя, мужскую версию Ассоль?
— Не делай из нее наивную дурочку. Человек фантазировал, развлекая себя. Она не верила в принцев и не ждала их из-за горизонта…
— А кого ждала?
— Опять не поняла, — простонала Лида.
— Женя скрывалась от кого-то.
— С чего ты взял?
— У меня возникла такая мысль. Как и у Маршала. Если б Джина продала бизнес и уехала сюда в семьдесят, я бы понял. Но в сорок пять, когда ты на пике…
— Ты кто такой, черт возьми? — Лида напряглась.
— Человек с логическим мышлением, к которому ты обратилась за помощью. Если переживаешь за подругу, нужно что-то предпринимать, а не вздыхать и охать. — Он придвинулся ближе к ней. — От кого скрывалась Женя? Кого опасалась?
— Я не знаю.
«Врешь», — едва не выпалил Фил, но в последний момент сдержался. Что-то разошелся он! Ведет себя как следователь на допросе. Мягче нужно.
— А кто знает? — уже другим тоном проговорил Фил. — Если есть такой человек, обратись к нему.
— У Жени есть психотерапевт. Я тоже к нему хожу, точнее, к ней. Но Амалия сохранит врачебную тайну.
— Она тоже русская?
— Армянка. Но язык знает. — Лидия поерзала на стуле. — Вот ты говоришь, она скрывалась от кого-то… Но даже если так, и Женя увидела этого своего…
— Назовем его врагом.
— Давай так. — Она быстро поднесла ко рту бутылку и сделала жадный глоток. — Кто же бежит на врага, от которого прячешься? Еще среди ночи, когда город спит, и ты беззащитный!
— Но Женя не была беззащитной. У нее имелся пистолет. Однозарядный, маленький. Она его купила в антикварном магазине, но так как это не просто старинная безделица, а оружие, его пришлось зарегистрировать. — Фил видел в полицейской базе отметку. — Женя пистолет в шкатулке хранила. Сейчас она пуста.
Лида смотрела на него широко раскрытыми глазами. В них страх.
— Я не знала об этом, — прошептала она. На сей раз Фил ей поверил. — И шкатулку не видела.
— Она на видном месте стоит.
— Раньше не стояла.
— Значит, достала, потому что узнала об опасности. От кого, интересно?
И воззрился на Лиду. Она встретила его взгляд спокойно. Выдержала его. Успела собраться, взять себя в руки. Почему она так упрямо хранит чужую тайну? Клятва на крови была, не иначе…
— Ответь мне только на один вопрос, — проговорил Фил, допив ром с соком. Все, на сегодня хватит. — Кем был тот мужчина в белом?
— Опять ты за свое? Не знаю я его!
— А Женя?
— Возможно. Этот мужчина напомнил мне одного нашего политика. Теперь бывшего. В прошлый раз, когда мы напились и нацарапали на перилах строчку из стихотворения Пастернака, его показали по телевизору. Женя увидела и воскликнула: «Не может быть!» Потом: «Как он изменился!» Я спросила, откуда она знает Кондратьева, она ответила: «В молодости пересекались».
— Кондратьев? — Он достал из кармана телефон. — А зовут как?
— Валерий. Он был губернатором не помню какой области. Рвался в большую политику, но что-то пошло не так, и его с политической арены изгнали.
Филипп тут же нашел информацию о Кондратьеве в интернете. Ее было немного, но это не беда. Он найдет еще, извлечет из скрытых источников, но позже. Сейчас его интересовали только фото политика. Они имелись, пусть и старые.
— На первый взгляд совсем не похож, — пробормотал Фил.
— А я тебе о чем? Может, это не он вовсе?
— Политик — упитанный, с прической «бабушкина радость», а мужик в белом худой, лысый…
— А ножками болтает, как Кондратьев. — Фил вспомнил, что яхтсмен действительно так делал, сидя на парапете. — Его раньше часто по телевизору показывали, и я замечала, что у него конечности всегда в движении. Стоит — пританцовывает на месте, посадят, сучит ножонками. Вроде не маленький ростом, специально подбирает их и болтает, как ребенок.
— Не солидно для политика. Но с устоявшимися привычками трудно бороться. Имидж сменить, это пожалуйста: пополнеть, отрастить волосы, научиться улыбаться…
— Думаешь, не умел?
— На глаза посмотри, неживые. А рот широко и натурально растянут. Не доработали с Кондратьевым имиджмейкеры, нужно было искусственные слезы использовать перед выходом в люди. С ними глаза блестят.
— Так это его мы вчера видели на набережной или нет?
— Его, сто процентов. Я могу в уме корректировать портреты. Убирать лишнее или прибавлять. В том числе распознаю пластику. У нашего господина была операция по изменению носа, но еще до того, как он подался в политику. Скорее всего, его внешность облагораживали, и не только зубы вставили, но подправили подбородок, ноздри сузили, убрали горбинку.
— Уйдя в тень, Валерий Павлович просто похудел и обрил голову?
— Да. Но кое-что с ним произошло против воли, а именно: Кондратьев получил травму шеи, и теперь не может нормально держать голову.
— Я этого не заметила.
— Это в глаза не бросается. Но я обратил внимание, что яхтсмен (сразу так его прозвал) крутит головой с заминками. Как, к примеру, старая дверная ручка, когда ее поворачивают, заедает, так и его шея.
— Из-за чего так происходит?
— Сухожилия повреждены.
— Как у Наташки из «Тихого Дона»? — всплеснула руками Лида.
— Это персонаж сериала о мафиози с ангельским терпением?
— Опять шутишь? — А он не шутил! Действительно подумал так. Дон — это глава мафиозного клана, а о них много всего снято. — Героиня книги Шолохова (но сериал тоже есть), которая себе горло косой порезала. И нет, не этой косой, — Лида дернула его
