Там, где растает мой след - Ольга Геннадьевна Володарская
— Ты разогнался, я за тобой не успеваю, — простонала запыхавшаяся Лида.
Фил про себя усмехнулся. Это в его стиле, думать о медленном угасании, но при этом нестись вперед со скоростью молодого бычка, впервые выпущенного на арену. Мысли и действия у него частенько не совпадали, что удивляло окружающих. Миха, к примеру, долгое время думал, что, остервенело колотя грушу, Фил представляет себе рожу врага, а несясь на тренажере в гору, воображает непреодолимые препятствия. А он в уме разыгрывал шахматные партии или вспоминал номера машин, встретившихся ему по дороге в спортзал.
Они подошли к дому Жени. Балкон ее был по-прежнему пуст, как и другие.
— Здесь, кроме Джины, никто не живет? — спросил Фил.
— Один сосед точно есть, зовут Джузеппе, он приезжает на выходные.
— Сегодня пятница, может, он уже тут?
— Нет еще. Если бы приехал, там сидела бы Лаура. — Она указала на балкон, слева от Жениного, всего их на этаже было три.
— Жена?
— Попугай какаду. Джузеппе завел его, когда развелся. Назвал Лаурой в честь возлюбленной Петрарки. Джузеппе хотел красивую, но молчаливую птицу, поэтому приобрел девочку, они редко разговаривают. Но ему попалась болтушка. Сначала это раздражало, потом Джузеппе привык и теперь обсуждает с птицей все новости, включая политические.
— В подъезд без ключа можно попасть?
— Да. Есть кодовый замок. Комбинацию я знаю.
Они обошли дом, и Фил увидел во дворе машину. Маленький старый «фиат». Значит, в доме на девять квартир все же кто-то есть.
Когда они зашли внутрь, Фил подивился. Подъезд оказался красивым, с дубовыми лестницами, потолочной мозаикой, узким витражным окном, тянувшимся по боковой стене от первого этажа до третьего, последнего.
— Тут останавливался Пастернак, когда приезжал в город, — сообщила Лида. — На перилах были нацарапаны гвоздем строчки из его стихотворения. Закрасили.
Порывшись в памяти, Фил нашел там прозвучавшую фамилию. Кажется, писатель, автор «Доктора Живаго». Он, получается, еще и стихи писал. Надо запомнить для общего развития.
— Не стыдно было представителю творческой интеллигенции портить имущество?
— Это не он сделал, — улыбнулась Лида, начав подъем по лестнице. — Мы с Женькой, когда напились. Это было пять лет назад. Кстати, Пастернак жил в квартире над ней. Поэтому мы нацарапали: «По дому ходит привидение, весь день шаги над головой…»
Фил вздохнул. Вышло тяжко, он не хотел этого.
— Я так много болтаю, потому что переживаю, — чуть смутилась Лида.
— Болтай. Я просто не могу разговор поддержать. В стихах не разбираюсь.
Он понял, какая из квартир сейчас обитаема. В ней кто-то очень громко смотрел телевизор. Глуховатый человек, скорее всего, пожилой, он и не заметит, что кто-то ходит по подъезду. Камер в нем нет. Это хорошо, можно незаметно вскрыть дверь. Фил сделает это, останется на шухере, а Лида обследует квартиру. Дальнейшие их действия зависят от того, что покажет осмотр.
Они дошли до двери, позвонили. Как и следовало ожидать, им не открыли.
— Набери Женю еще раз, — велел Фил.
— Думаешь, она забыла телефон дома, а сама ушла? Даже если так, мы ничего не услышим, тут дверь толстенная. Женя квартиру у наследника умершего ювелира купила. Он очень боялся, что его ограбят, поэтому еще и ставни укрепил и всегда держал их закрытыми.
— Дом чудаков.
— Поэтому подруга именно в нем и поселилась.
— Я попробую вскрыть замок, но не обещаю результата. Он, наверное, мудреный в такой двери, а я только с простыми дела имел.
— Не ты ли себя называл законопослушным гражданином? — ахнула Лида. — А сам взломщик!
— Я слесарем в институте подрабатывал, — и это было правдой. Фил вскрывал замки за деньги, для него это было раз плюнуть. Но его чуть не втянули в криминальный бизнес, связанный с угоном машин (Гудди как раз об этом говорил, когда склонял друга к взлому дедушкиного сейфа), и пришлось искать другое средство заработка.
— Если нас поймают, то заберут в полицию… А мне туда нельзя!
Пришла очередь Фила удивляться:
— Что ты натворила?
— Я нелегал. Виза моя кончилась полтора месяца назад, и я боюсь депортации.
— Это не дело. Хочешь, помогу с документами? Есть знакомые.
Он отошел от двери и стал думать, что можно было бы использовать в качестве отмычки. Обычно он справлялся при помощи обычной проволоки, но сейчас и ее взять было неоткуда. Тут Лида схватила его за руку и зашептала:
— Фил, там кто-то поднимается!
— Полиция отследила твой панический сигнал, — подколол ее он, чем разозлил. Она больно ткнула Фила кулаком в плечо и отошла от него, чтобы посмотреть вниз. Из уст Лиды вырвался вздох облегчения.
— Это Маршал!
— Жуков?
— У тебя ужасное чувство юмора, — сердито буркнула Лида. — Маршал — друг Жени. И ее натурщик.
Парень тем временем поднялся на этаж. Увидев Лиду, широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. На фоне иссиня-черного лица они казались неестественными. Напоминали виниры некоторых российских звезд, что перестарались в приукрашивании себя.
— Чао, Лиде, — поздоровался с дамой Маршал, Филу же приветливо кивнул. — Джи-Джи дома? — спросил он по-английски.
— Мы не знаем, — ответила ему Лида, с ударением на «е». — Пришли в гости, а она не открывает.
— И трубку не берет? — Она кивнула. — Я звонил ей весь день, не ответила. Но я все равно поехал.
— Маршал живет в Пизе, — просветила Фила Лидия. — А родом он из Сенегала.
В последние годы мигранты буквально наводнили Европу. В Пизе их было очень много. Куда ни глянь, везде компании африканцев. Фил слышал, что они творят разные безобразия, но, по его мнению, парни выглядели безобидно. Пизанские точно. Это не парижские наглецы, не барселонские забияки. Тоскана умиротворяла в том числе мигрантов, окультуривала их. У Маршала, к примеру, вид был интеллигентный. Одет красиво, в бежевое и розовое, коротко стрижен, на носу очки в тонкой оправе. Из украшений тонкое серебряное колечко на мизинце, а не тонны поддельного золота и фальшивые «ролексы».
— У тебя, случайно, нет ключа от квартиры? — спросила у Маршала Лида.
— Нет, но я знаю, где она прячет запасной.
Парень наклонился и достал его из-под коврика.
— В нашем с ней советском детстве все так прятали ключи, — улыбнулась Лида.
— Бывший хозяин квартиры, ювелир, не скончайся он тогда, умер бы от инфаркта сейчас.
