Джейн Лителл - Отнять всё
Я села за руль, завела мотор – и мы отправились в Кент.
Кэти
Октябрь
В министерство мы приехали в половине шестого. Охранник поднял ворота, и Филип проехал под арку. Там он остановился у окошечка, и другой охранник проверил номер машины, наши имена, провел под машиной металлоискателем. Интересно, все ли гости подвергаются такой процедуре? Впрочем, здание правительственное, а в наше время такие проверки дело обычное.
Охранник прилепил к переднему стеклу квадратную бумажку – пропуск. Филип медленно заехал во двор и встал. Мы с Викторией вышли. К вечеру поднялся сильный ветер.
– Надеюсь, такая погода гостей не отпугнет, – тихо сказала Виктория.
– Что? – переспросил Филип, выскочив из машины, словно пружина. На нем был коричневый льняной костюм, который ему совершенно не шел. Интересно, он хоть волнуется? Я уж точно нервничала.
– Говорю: хорошо, что пораньше приехали, успеем и акустику проверить, и ролики.
У входа нас встретил распорядитель. Впереди простиралась длинная лестница: под ногами роскошный цветной мрамор, над головой золото. С потолка свисали две огромные люстры. Мое внимание привлек золотой купол, украшенный по окружности женскими фигурами, каждая из которых представляла определенную страну. Дальше шли замечательные настенные росписи.
Одна из них называлась «Britannia Pacificatrix» – «Британия-умиротворительница». На ней символически изображались страны мира в виде колоритных фигур, приносящие Британии различные дары. Италия – женщина в белых одеяниях с фасциями в руках, Канада – молодой человек, опоясанный гирляндой из кленовых листьев, Африка – мальчик с корзиной фруктов на голове. Внимательно приглядевшись, я нашла и Португалию – женщину с корзиной винограда. Британия прикрывала своей мантией обнаженную девушку – Бельгию, высоко поднявшую сломанный меч.
Несколько минут мы не могли оторваться от удивительного зрелища.
– Нечто исключительное! Настоящее олицетворение имперского самодовольства, – сказал Филип. – Когда это написали?
– Между тысяча девятьсот четырнадцатым и двадцать первым. Художник Сигизмунд Гетце, – ответил распорядитель.
– Прекрасный выбор, Виктория! Кэти, по-моему, про это здание стоит написать большую статью.
– Непременно.
Между нами воцарился шаткий мир, однако разговаривали мы пока сухо.
Мы вошли в Большой зал приемов. В дальнем конце установили огромную плазменную панель, а рядом, на помосте, столик с двумя микрофонами – для нас с Филипом. У стены стояли два длинных стола под белыми скатертями. Официанты в белых пиджаках расставляли бокалы.
– Я заказала побольше разных безалкогольных напитков, вин и пива, – сообщила Виктория. – Сок бузины, гранатовый. Крепкие напитки теперь не очень в ходу.
– Но писатели-то любят градус, – заметил Филип.
Подошел официант, спросил, чего мы хотим. Я попросила воды. От волнения у меня пересохло во рту.
Распорядитель произнес:
– Надо бы проверить звук и изображение. Мистер Парр, Кэти, займите, пожалуйста, ваши места.
Филип прочел свою часть. Речь была неплохая, с юмором; не забыл шеф упомянуть, что путеводитель – моя идея. Он говорил излишне быстро, я не знала, сказать об этом или нет, и не стала. Его заключительные слова были сигналом к запуску проморолика с музыкой – лучшие фотографии и цитаты из путеводителя. Ролик получился отличный; хорошо, что монтажники послушались моего совета и для концовки использовали стоп-кадр: вид Вифлеемской башни с реки. Далее планировались вопросы публики, и тут начиналась моя часть.
– Кэти, скажите в микрофон несколько слов.
– Вифлеемская башня в Лиссабоне, объект Всемирного культурного наследия…
– Отлично. Все работает.
Мы спустились с помоста.
– Прекрасная речь, Филип, только, наверное, стоит чуть помедленнее, – заметила Виктория.
– Думаешь?
– Ага. После шуток – паузы чуть больше, чтобы дошло. Кстати, автор последнего снимка сегодня тоже будет.
– Кэти, не забудь нас познакомить. У него имя какое-то…
– Гектор Агапито.
– Надо его чаще привлекать.
– Я тоже так считаю.
Я пошла в дамскую комнату – посмотреть на себя, проверить, все ли в порядке. У меня сосало под ложечкой, хотелось, чтобы вечер побыстрее закончился.
Ближе к семи начали прибывать гости. Мы втроем стояли у большой дубовой двери и приветствовали входящих. Зал был так огромен и великолепен, что люди поначалу терялись и старались подобраться поближе к столам. За высокими окнами завывал ветер, подбрасывая в небо сухие листья.
– Чертова погодка, – прошептал Филип. – Отобьет у людей охоту ехать.
– Не волнуйся, – успокоила его Виктория. – Всем захочется посмотреть это здание. – Сама она тоже казалась озабоченной.
Постепенно зал наполнялся людьми, шум голосов усилился, атмосфера стала непринужденнее. Пришел Маркус, ободряюще сжал мой локоть.
К Виктории приблизился распорядитель.
– Думаю, можно подать канапе.
– Прекрасно, только позаботьтесь, чтобы, когда Филип начнет говорить, закуски не разносили.
Передо мной возник улыбающийся Гектор – в красной рубашке из мягкого хлопка и черных брюках. Темные волосы завивались на шее.
– Кэти! Какое дивное место! Я бы поснимал лестницу. Это ты его нашла?
– Нет, не я. А роспись видел?
– Видел. Прекрасно и совершенно нелепо.
– Там есть и Португалия. Как и следовало ожидать – женщина с корзиной винограда. По-моему, монастырь иеронимитов куда убедительнее.
Гектор посмотрел на меня, теперь уже пристально.
– Как дела?
– Честно говоря, буду рада, когда все кончится. Кстати, сегодня ты – одна из звезд первой величины. В проморолике много твоих снимков.
Филип прервал беседу с журналисткой с Би-би-си и повернулся к нам.
– Познакомься с нашим издателем, – сказала я. – Филип Парр – Гектор Агапито, который фотографировал португальские объекты.
Филип выразил свое восхищение. Гектор поблагодарил, а мне в это время вспомнился наш разговор в кафе и то, как Гектор назвал его болваном. Гектор, видимо, подумав о том же, подмигнул мне.
Подошла Виктория.
– Вы, наверное, Гектор? Один из представителей журнала по фотоискусству смотрел ваши снимки. Вы не хотели бы с ним побеседовать?
– С удовольствием. – Взглянув на меня, он произнес: – Еще поговорим.
И Виктория увела его в толпу гостей.
– Пора общаться, – решил Филип.
Народ все прибывал, собралось уже человек триста. В зале стоял веселый гомон – как на хорошей вечеринке. У двери, ведущей в другой зал, поменьше, появился Маркус.
– Иди сюда! – позвал он. – Хочу тебе кое-что показать. – И повел меня в малый зал.
– Посмотри на дверные петли. Видишь, тут выгравированы желуди? Надо же так здорово придумать – раз дверь дубовая…
Маркус погладил дверь; в этот миг я опять его любила. Он заинтересовался дверью – до самодовольной толпы в зале ему и дела не было. Я прикоснулась к его плечу.
– Я сегодня вся на нервах.
– А внешне вполне спокойная.
– Как Билли себя чувствовал, когда ты уезжал?
– Лучше некуда.
– Да, они с Фрэн друзья…
Мы вернулись в большой зал. Официантка разносила миниатюрные хрустящие блинчики с утятиной. Маркус взял один.
– У вас тут все на широкую ногу, – заметил он. – Ладно, иди, тебе ведь нужно к гостям.
Единственный нормальный разговор за последние несколько недель; как хорошо, что Маркус пришел меня поддержать.
Я двинулась в шумный и душный зал.
Филип поднялся на помост. Ему понадобилось минуты две, чтобы докричаться в микрофон до гостей. Наконец голоса умолкли и наступила тишина.
– Спасибо… спасибо! Я не буду долго говорить. Я вас пригласил, чтобы рассказать о нашем путеводителе по объектам мирового культурного наследия ЮНЕСКО. Я – Филип Парр, издатель, а это – Кэти Хартман, редактор.
Маркус подошел ближе. Гектор и Виктория стояли посреди зала. Пока Филип говорил, мимо дальнего окна пролетел раздувшийся пластиковый пакет; он судорожно дергался, словно в агонии. Видимо, ветер усилился.
Сквозь толпу пробиралась от двери Аиша, она кого-то искала. Я пыталась перехватить ее взгляд, а она в мою сторону даже не смотрела. Моя помощница двигалась быстро, но старалась не привлекать внимания.
Филип закончил речь, кое-кого ему удалось даже рассмешить.
Свет погас, и на экране стали появляться самые красивые здания Европы.
Гектор внимательно смотрел на экран; стоявшая рядом Виктория казалась взволнованной. В зале раздался общий вздох восхищения. Ролик кончился, и все восторженно зааплодировали.
Филип чуть выждал и сказал:
– Я рад, что вам понравилось. А теперь мы с удовольствием ответим на вопросы. В зале есть микрофоны, так что, пожалуйста, спрашивайте.
Аиша тем временем приблизилась к Маркусу. Дотронулась до его руки и прошептала что-то на ухо. Его лицо мгновенно изменилось. Выражение стало такое, словно он – других сравнений не нахожу, – понял вдруг, что совершил страшное преступление. Он лишь на долю секунды взглянул на меня – я даже не успела перехватить его взгляд, а потом развернулся и пошел к выходу, энергично проталкиваясь сквозь толпу. Аиша поспешила следом. Меня тут же пронзила мысль, что с Билли стряслась беда. Где-то недалеко разговаривали люди, но их речь заглушал стук моего сердца. Потом повисла тишина, долгая и непонятная. И я услышала, как издалека меня зовет Филип:
