Смерть Отморозка. Книга Вторая - Кирилл Шелестов
— Хорошо у вас, — проговорил Норов.
— Только вы почему-то не приезжаете! — подала голос Надя, Сережина жена, накрывавшая на стол в нарядном розовом фартуке с рюшами, который подчеркивал ее полноту и придавал ее румяному курносому лицу сходство с поросенком.
К его приезду Дорошенки готовились, закусок и деликатесов на столе было много. — С самой Пасхи вас не было! Ни вы к нам, ни мы — к вам! Я уж по Верочке соскучилась! Что ж вы ее с собой не взяли?
— Болеет, — коротко отозвался Норов.
— Болеет? — испуганно всплеснула руками Надя. — Чем же?
— С похмелья.
— С похмелья? — недоуменно повторила Олеся. — Она ж не пьет!
— Пал Саныч шутит, — пояснил ей Сережа с легкой досадой.
— Ой, а я уж поверила! — с простодушной улыбкой призналась Надя. — Думаю, как же так? Вроде, Верочка — такая женщина интеллигентная… Вы бы хоть Ванюшку с собой привезли, любимца моего!
— Я хотел, да мать не отпустила. Говорит, сиди дома. Как папа уедет, мне за пивом сгоняешь.
На сей раз Надя догадалась, что ее разыгрывают.
— Да кто ж ему даст, Пал Саныч, он же у вас совсем кроха! — с веселым укором проговорила она.
— Кроху как раз удобно посылать, — с серьезным видом возразил Норов. — Он пива в тележку наберет, подойдет к кассе и скажет: «Я не себе, я — маме!», и его все без очереди пропускают.
Надя рассмеялась.
— Вечно вы надо мною шутите! А я вам верю!
Норов, действительно, всегда разговаривал с ней в подобном тоне.
— И правильно делаете. У меня чувства юмора нет.
Прежде Норовы и Дорошенки регулярно обменивались семейными визитами; Надя была по-украински хлебосольна, Верочка тоже любила принимать гостей. Правда, порой она жаловалась Норову, что с Надей ей скучно; та ничем не интересовалась, кроме огорода, хозяйства, денег и здоровья сына. В театры она не ходила, на светские мероприятия муж ее не брал, стеснялся.
Отсутствие у жены эстетических запросов Сережу в первые годы не тяготило, однако с тех пор, как у него возник роман с собственной секретаршей, его отношения с Надей начали стремительно портиться. Надя знала о его романе, между ними постоянно вспыхивали ссоры, отголоски которых выплескивались и при посторонних. Разговаривая с мужем, Надя часто старалась его уколоть намеками на его неверность и, лишенная деликатности, делала это весьма неловко. Сережа осаживал ее, тоже подчас довольно грубо. Все это было неприятно, радости их общество уже не доставляло, и Норовы перестали ездить к ним и приглашать их к себе.
Надя и сегодня разговаривала с мужем неласково, хотя с Норовым была приветлива и почтительна. Сережа при каждом ее выпаде бросал на Норова извиняющиеся взгляды. Норов понимающе кивал.
— Минут через пять можно будет снимать, — сообщил Сережа, разгоняя дым картонкой. — Я их сегодня по новому рецепту готовил, в красном вине всю ночь вымачивал и лук добавлял не обычный, а сладкий. Скажешь после свое мнение.
Норов дождался пока Надя ушла и поинтересовался, как бы между прочим:
— Я слышал, ты себе землю купил?
По застывшей на миг Сережиной спине он понял, что тот ждал этого разговора и боялся его. В следующую минуту Сережа повернулся, преувеличенно щурясь от дыма.
— Уже доложили?
— Ты всерьез надеялся, что я не узнаю? — усмехнулся Норов.
— Да нет, я сам собирался сказать, просто случая не было. Тут такое дело, я же разводиться собрался, — Сережа понизил голос. — Хочу Наде с сыном этот дом оставить, а себе что-нибудь другое взять.
— Брат твой тоже разводится?
Сережа не сразу понял.
— Почему? — удивился он. — Нет, у него с женой, вроде, все нормально.
Когда до него дошло, он виновато фыркнул.
— Извини, не сообразил. С братом — другая история. Понимаешь, парень до сих пор на съемной квартире живет, надо же ему своим жильем обзаводиться.
— Конечно надо, — согласился Норов. — Два года уже в Саратове, а все еще своего дома нет. Непорядок. Перед пацанами стремно.
Сережа покраснел и, скрывая смущение, принялся снимать шашлыки и перекладывать их в глубокую тарелку.
— Попробуй, Пал Саныч, — проговорил он, жестом приглашая Норова к столу.
— Спасибо, я тебя подожду, — отозвался Норов, не трогаясь со своего места. — Большие участки-то?
— Взяли большие, повезло, — Сережа продолжал снимать шашлыки, избегая смотреть на Норова. — Но мы хотим часть продать, чтобы окупить строительство.
— Разумно, — одобрил Норов. — Почем брали?
Сережа покраснел гуще.
— Недорого, — признался он. — По минимуму.
Появилась Надя с новыми тарелками, и Сережа сразу осекся. Она почувствовала возникшую неловкость.
— Мешаю? — спросила она. И, обращаясь к мужу, прибавила: — Опять о бабах? Эх, ты!
— Да не о бабах, не о бабах! — ответил он с раздражением. — Дай нам поговорить!
— Я у тебя всегда лишняя! — фыркнула она.
И уже уходя, прибавила другим тоном, почти елейно:
— Если что-то понадобится, Пал Саныч, позовите, ладно?
— Непременно, — пообещал Норов. — Спасибо.
***
Мишель Дабо и Норов вошли в дом. Кухня отделялась от небольшого салона широким входным проемом, который сейчас был опечатан двумя длинными желтыми лентами, приклеенными накрест и уже провисшими. Норов подошел к лентам и осмотрел кухню.
— Туда нельзя, — еще раз предупредил жандарм.
— Да я не вхожу, ты же видишь, — заверил его Норов. — Я просто смотрю. Смотреть, я надеюсь, можно?
— Отсюда можно, — разрешил Мишель.
Он тоже приблизился ко входу и принялся разглядывать.
— И как его угораздило? — недоуменно проговорил он. — С виду нормальный парень, вежливый. Музыку сочинял. Подвез меня однажды. С Лиз они, вроде, не ссорились. Я их буквально на днях на рынке видел, поздоровались, все как обычно. И вдруг — такое!
Никаких следов беспорядка на кухне не наблюдалось, лишь рядом с большим деревянным столом валялся стул. С черной потолочной балки над краем стола свисал кусок белой синтетической веревки. Должно быть, Лиз перерезала ее, когда вынимала мужа из петли.
— Странно, — задумчиво проговорил Норов.
— Что странно? — заинтересовался Мишель.
— Здесь ничего не трогали?
— Нет, конечно! Нельзя же! Правда, сюда сначала медики приехали, а потом уж мы. Но они тоже ничего не трогали. А почему ты спрашиваешь?
— Здесь все прибрано.
— Ну да. Лиз — очень аккуратная женщина, это все знают. Она даже у месье мэра в доме убирает, а уж он-то не стал бы кого попало приглашать! У меня папа старый охотник, ни одного сезона не пропускает. Зимой все охотники с округи съезжаются и живут в доме охотника по нескольку дней. Знаешь, дом охотника?
