Голова на серебряном блюде - Содзи Симада
Лицо Уокиншоу было сложно описать. Наконец он расплылся в саркастичной улыбке и засмеялся:
– Слышали, коллеги? Мистер Холмс обещает раскрыть дело к вечеру!
– Любую головоломку можно решить, если это дело рук человеческих.
– Ах, ну если дело рук человеческих… Но действительно ли этот случай из таких? И вот что еще хочу спросить. Раз вы утверждаете, что Леона не убивала не только Ларри, но и всех остальных, то…
Митараи поднял руку:
– Этого я не говорил. Я лишь сказал, что пока не располагаю уликами для определения убийцы. Но то же касается и вас. Вы понятия не имеете, почему закрылись двери зала внизу, а пропеллеры считаете не более чем оригинальным украшением. Вы даже не начертили схему коридоров. Все, что вас волнует, – это как бы Леону поскорее арестовали. А значит, вы так ни в чем и не разобрались.
– Хотите сказать, у вас есть ответ, почему закрылись двери внизу?
– Будет, если вы выкопаете вон там яму глубиной в десять футов, – сказал Митараи, указав на землю с северной стороны Парфенона.
Уокиншоу не двигался с места.
– Ну вот, видите? Хватило пары секунд, чтобы вы перестали что-либо понимать. Действительно, Леона как нельзя лучше подходит на роль преступницы. Она агрессивно ведет себя и все время сбивается с пути. Вы попросту придумали банальное объяснение, которое поймет любой человек. Но это все равно что смотреть на верхушку айсберга или принять очертания хобота за змею.
– Хочу удостовериться, что правильно вас услышал. К вечеру вы не только поведаете нам, каким образом Ларри Говарда подняли ввысь и опустили на меч, но и разгадаете тайну гибели Стива Ханта и Дэнни Джексона?
– А также загадку похищения пятерых младенцев и внезапно закрывшейся двери.
Уокиншоу жутковато засмеялся.
– Слышали, коллеги? Звучит многообещающе!
Митараи тоже ухмыльнулся:
– И про убийство Майкла Баркли не забывайте!
– К сегодняшнему вечеру – я не ослышался?
– Если бы вместо болтовни, в которой вы столь хороши, вы хотя бы набросали схему мечети, то я мог бы закончить еще раньше. Быть может, даже успел бы на вечерний самолет… Увы, мне предстоит в одиночку заниматься всем с нуля, так что придется потерпеть до вечера.
– Ха! – Уокиншоу вскинул руками. – Вы бы лучше вели себя скромнее, чтобы потом было не так стыдно. Загадка на побережье и убийства, от которых на ушах стоит вся Америка, – и все это за несколько часов?
Митараи выглядел невозмутимым.
Уокиншоу взревел:
– Что, собрались доказать, что не Леона, а кто-то другой убил Кэрол Дарнелл, заточенную в Красном флигеле, словно в склепе!
– Не могу утверждать, была она там заточена или нет, пока сам все не выясню.
– Была! – крикнул Уокиншоу, сотрясая кулаком в воздухе. – Мы с Эрвином и Оливером прочесали каждый сантиметр в коридоре. На это у нас было предостаточно времени, пока все не собрались. Нигде в стенах нет потайных дверей или механизмов. И даже если б в стенах или у пола была дыра, через нее можно было бы проникнуть лишь в соседний флигель. Никто из нас не питал ненависти к Кэрол. С ее гибелью продолжать работу невозможно, так что ни один из нас от этого не выигрывает.
– То есть каким-то образом от ее смерти выигрываю я? – воскликнула Леона. – Какая мне выгода от того, что съемки будут остановлены?
– Люди, которые ничего не находят в коридоре и не понимают, отчего двери в подземелье закрываются, вполне могут посчитать, что ты остаешься в выигрыше, – весело сказал Митараи. – Таковы уж слепцы: они видят то, чего нет, и упускают из вида то, что есть.
– Вглядитесь своими слепыми глазами в лицо этого японца, коллеги. Предлагаю хорошенько запечатлеть в памяти эту надменную физиономию. Очень любопытно, как она изменится сегодня вечером.
Похлопав в ладоши, Митараи улыбнулся и поднял вверх указательный палец:
– Отличная мысль! Мы с Леоной тоже хорошенько запомним вашу физиономию. Мне тоже интересно, как она изменится вечером. А потом мы выслушаем ваши убедительные оправдания. Наверняка вас и этому научили в Голливуде.
– Как вы красноречивы!
– Ну уж не так, как вы, – раздраженно отмахнулся Митараи и, поднявшись со стула, погрузился в раздумья. – В башне над комнатой Леоны лежит человек, у которого вырезали сердце и выпили кровь. А рядом с ним – мумифицированный труп, у которого кровь не пили, и обезглавленный человек, у которого содрали с шеи мясо. То есть трупы имеются самые разные. Если действовал вампир, то мы могли бы просто разбросать там чеснок, а затем вознести молитву. Но если никакого вампира нет, то эти необычности – большущая зацепка. А еще и закрывшийся подземный зал, и свинцовые панели внутри него, и урановый завод неподалеку… Сюда же можно отнести пропеллеры на мечети и даже, пожалуй, Мертвое море. Надо только правильно выстроить между ними связи, и тайна непременно откроется… Пока что это все улики, что у меня есть, но с вашей помощью, господа, я смогу собрать в десять раз больше. Скажем, до того, как на небо выйдет луна? Этого времени вполне достаточно, – гордо заявил сыщик.
Глава 20
– Эрвин, я правильно понимаю, что моя задача – обеспечить возобновление съемок?
– Да нет, с «Саломеей» я уже почти сдался. Хотелось бы как-то спасти Леону, – негромко сказал Тофлер.
– Рано еще сдаваться. Спасем Леону – спасем и фильм.
– Так что же нам делать?
– Во-первых, буду очень благодарен, если вы покормите лошадь.
– Джойс, ты в лошадях смыслишь? Посоветуйся с Рикардо. О’кей, дальше что?
– Сейчас я наспех буду собирать улики. Хотелось бы помощи со стороны тех, кто настроен к нам не слишком враждебно. Всего-то тридцать минут потерпеть…
– Главная подозреваемая вам помогать не будет. Ее нужно посадить под замок, – заявил Уокиншоу.
– Леона тоже владеет ценной информацией, и пока она не признана виновной, соглашаться на ваше требование я не буду, – настоял на своем Митараи. – Ну что же, времени нет. Расскажите мне обо всем, что здесь случилось, даже о самых несущественных деталях. Начнем со дня, когда все были в сборе. Но прежде я должен узнать имена всех членов съемочной группы и кто из них прибыл раньше, а кто позже.
– Давайте я запишу…
– Не нужно, Леона. У нас нет времени сидеть и спокойно делать заметки. Если тебя арестуют и переправят в Лос-Анджелес, то вызволять тебя будет гораздо сложнее. Лучше сядь за стол и на пару с кем-нибудь зарисуй схему двух этажей с коридорами и планировку четырех пристроек. Уверен, ты хорошо запомнила коридоры. И помни, что полицейские из Лос-Анджелеса уже едут за тобой. Хотелось бы как-то уладить ситуацию, пока они остановились перекусить. А ты, Эрвин, скажи своим помощникам, чтобы прокопали траншею с северной стороны от Парфенона.
– Траншею?
– Да. В ширину достаточно четыре фута. А вот в длину пусть будет как Парфенон в западно-восточном направлении. – Митараи указал, где нужно копать.
– А в глубину?
– Пока на что-нибудь не наткнутся.
– То есть в случае чего им рыть до обратной стороны Земли?
– Не волнуйся. Там точно что-нибудь будет. Мне просто нужно в этом удостовериться, иначе истина не будет раскрыта. Ну что, пока распределим задачи так. Все остальные, кроме оператора-постановщика и его подчиненных, пусть соберутся вокруг меня. Хочу, чтобы они подробно рассказали о цепочке происшествий.
– Хорошо. Джон, бери лопату и делай что сказано. Всё для Леоны и «Саломеи», – сказал режиссер.
Митараи суетливо вернулся на стул. Тофлер уселся напротив него, позади режиссера полукругом расположились Берт, Джим, Оливер и Винсент.
– А погибших и декорацию ты осматривать не будешь?
– Позже… Итак, Эрвин, приступим! Какого числа все здесь собрались?
– Двадцать четвертого июля.
– Что произошло в тот день?
– Да ничего особенного. – Режиссер пожал плечами. – Мы ознакомили новоприбывших с этой местностью и мечетью и свозили их на экскурсию к декорации на воде. Оливер объяснил покойному Ларри, Берту, Джиму и реквизиторам, как устроена декорация, рассказал про механизм подъемника, освещение, генераторы, мини-камеру на тросе. В тот вечер зал внизу был еще открыт, и мы перенесли туда столы и стулья. Дул сильный ветер, в воздухе кружил песок, так что хотелось поужинать под крышей. Из мест неподалеку от трейлера Рикардо подходил только
