Время милосердия - Джон Гришэм
– Это законно? – поинтересовался Карл Ли, переворачивая страницу.
– Разве я стал бы просить тебя о чем-то незаконном, Карл Ли?
– Вряд ли.
– Когда в суде участвуют присяжные заседатели, это типичная процедура. Можешь не сомневаться, что мы прибегли к ней перед твоим процессом.
– И не зря, – улыбнулся Карл Ли, перевернул следующую страницу и стал серьезнее. – Вот этот парень женат на кузине Гвен со стороны отца.
– Ты о ком?
– О Родни Коуте. Я хорошо его знаю. Он присутствовал в зале на моем суде.
Джейк постарался скрыть свою радость.
– Он благоразумный человек?
– В каком смысле?
– Ты сможешь с ним потолковать? Без свидетелей, не под запись, за пивом?
– Я все понял, – кивнул Карл Ли.
Они подошли к машине адвоката.
– Это еще что такое? – спросил он.
– Новая тачка, – ответил Джейк.
– Куда делась модная красная машинка?
– Ее больше нет.
– Давно пора.
Обратно Джейк возвращался в приподнятом настроении. Если повезет и Карл Ли объяснит Родни Коуту, что к чему, тот сможет преодолеть заслон квалификационных вопросов, которыми станут бомбардировать пул присяжных при отборе. Состоит ли он в родстве с Дрю Гэмблом? Ясное дело, нет. Знаком ли с кем-нибудь в семье подсудимого? Нет. У Гэмблов вообще не было знакомых. Знал ли он потерпевшего? Нет. Знает ли адвокатов защиты или обвинения? Нет. В этом месте от Родни требовалась осторожность. Он никогда не встречался с Джейком, но знал, конечно, кто это, что само по себе не грозило дисквалификацией. В маленьких городках кандидаты в присяжные знали кого-либо из адвокатов сторон. Дальше Родни следовало помалкивать. Мистер Брайгенс – видите его? – занимается частной адвокатской практикой. Оказывал ли он помощь вам или вашим родным? На данный вопрос Родни не должен был реагировать, поскольку Джейк представлял Карла Ли, а не Гвен. Брак с дальней родственницей не требовал подробного изучения – так, по крайней мере, считал Джейк.
Ему стало вдруг совершенно необходимо провести Родни Коута в присяжные. Но здесь требовалась доля удачи. В следующий понедельник, при первом появлении присяжных в зале суда, их рассадят в произвольном, а не в алфавитном порядке. Каждый вслепую вытянет из шляпы свой номер. В случае попадания в состав первых сорока Родни получал неплохой шанс проникнуть благодаря мастерской манипуляции Джейка в первую дюжину. Более высокий порядковый номер резко сокращал его шансы.
В проблему грозил вырасти кузен Гвен с материнской стороны Уилли Хастингс, первый чернокожий помощник, нанятый шерифом Уоллсом. Оззи, без всякого сомнения, уже содействовал стороне обвинения, опрашивая своих сотрудников; стоит Уилли упомянуть Родни Коута – и того вычеркнут из списка по вполне понятной причине.
Оставалось надеяться на то, что Оззи не обратится к Хастингсу. Ну, или что Хастингс не знал Коута, вероятность чего была весьма низкой.
Джейк едва не развернулся, чтобы продолжить разговор с Карлом Ли, но решил отложить это на ближайшее будущее.
К среде стены комнаты присяжных покрылись новыми картами с прикрепленными к ним цветными бумажками с фамилиями. Тут же красовались большие фотографии физиономий, легковых автомобилей и пикапов, аккуратных городских домиков и сельских трейлеров, ферм, церквей, подъездных дорожек, ведших как будто в никуда; магазинчиков, фабрик, выпускавших обувь и светильники. Средний годовой заработок семьи в округе составлял 31 тысячу долларов, на которые можно было разве что не умереть с голоду, и фотографии не позволяли в этом усомниться. Процветание обходило округ Ван-Бюрен стороной, его население сокращалось – печальная тенденция, свойственная не только данному округу в сельском Миссисипи.
Гарри Рекс отследил семь имен, Моррис Финли добавил еще десяток, Хал Фремонт узнал в списке всего несколько. Как ни мал был округ, узнать 97 фамилий из 17-титысячного населения было неразрешимой задачей. Даррел и Расти раздобыли одиннадцать приходских книг, откуда удалось извлечь фамилии еще двадцати одного кандидата в присяжные. Церквей, впрочем, насчитывалась примерно сотня, причем большинство приходов были слишком малы, чтобы печатать имена своих прихожан. Порсия все еще копалась в общедоступной документации, но мало что находила. Четверо кандидатов в истекшее десятилетие развелись. Один приобрел в прошлом году 200 акров земли. Двое подверглись аресту за вождение в нетрезвом состоянии. Оставалось понять, какую пользу можно извлечь из этих сведений.
С четверга Джейк и Порсия стали играть за работой в имена. Он выбирал одно имя из списка, называл его, а она рассказывала по памяти то немногое, что удалось наскрести на данного персонажа, или признавалась, что о нем ничего не известно. Потом они менялись местами: имя из списка выбирала Порсия, а Джейк называл возраст, расу, пол и прочее, что получилось узнать. Они засиживались допоздна, вчитываясь в имеющиеся данные, награждая присяжных прозвищами и заучивая все наизусть. Процесс отбора проходил медленно и нудно, но в какие-то моменты от Джейка могла потребоваться мгновенная реакция – «да» или «нет» после непродолжительного раздумья перед переходом к следующему кандидату. Спешить Нуз не стал бы, ведь по делу мог быть вынесен смертный приговор. Он даже мог позволить адвокатам сторон встретиться с кем-либо из списка для более глубокого изучения. У каждой стороны было право на двенадцать безоговорочных отводов без объяснения причин. Если бы Джейку не понравилась усмешка кандидата, он мог бы вычеркнуть его из списка. Но этим мощным оружием приходилось пользоваться с оглядкой.
Существовало также право на обоснованный отвод любого кандидата. Ваш муж служит в полиции? Всего хорошего! Состоите в родственных отношениях с потерпевшим? Увы… Вам претит смертный приговор? Присяжным вам не быть. Пострадали от домашнего насилия? Что ж, не судьба. Из-за отведенных по конкретным причинам кандидатур всегда разгоралась самая яростная борьба. Если судья соглашался, что некто может оказаться небеспристрастным по определенной причине, он давал ему или ей отвод, не сокращая шансы стороны на отвод без объяснения причин.
Опыт подсказывал Джейку, что большинство тех, кто вызван повесткой, постарается явиться на отбор, и желает попасть в число присяжных. Тем более, это касалось сельских районов, где проводилось мало судебных процессов, обещавших шанс на какую-никакую драму. Но стоило забрезжить смертному приговору – и желающих приблизиться к скамье присяжных было бы не сыскать.
Чем дольше Джейк вчитывался в список, тем сильнее убеждался, что может выбрать из него любую дюжину наугад. Главное, чтобы в это число попал Родни Коут.
В пятницу днем примчался Гарри Рекс, с криком, что пора устроить перерыв. Джейк отправил Порсию домой, запер контору и настоял, что за руль сядет он. Они с Гарри Рексом залезли в новенькую сверкающую импалу и,
