Женщина в библиотеке - Сулари Джентилл

Я специально подготовился и придумал, как элегантно описать свой опус парой простых предложений… та самая «презентация для лифта». Добавил в речь несколько многозначительных пауз и мычаний, чтобы она казалась придуманной на ходу.

Диана, благослови ее Господь, задавала вопросы, чтобы разговор не перепрыгнул на другую тему и я смог «неохотно» поведать о своей работе.

Короче говоря, Алекс дала мне свою визитку и попросила прислать рукопись.

Так что я на седьмом — нет, семнадцатом — небе от счастья!

Помню, ты говорила, что первый раз, когда тебе говорят «да», ни с чем не сравним. Подтвердить твои слова не могу, но даже одно «может быть» неслабо кружит голову. Виню свой экстаз в том, что у меня нет комментариев по твоей последней главе. Мне так радостно, что я не могу сосредоточиться. Перечитаю завтра — уверен, что к тому моменту уже успокоюсь, — и напишу, если появятся комментарии или предложения.

Пойду еще раз перепроверю свой опус на случай опечаток и т. п. перед отправкой.

Болей за меня!

С надеждой

Лео

Глава пятая

Вечером мы оказываемся у меня в квартире, едим заказанную пиццу и просто хорошо проводим время. Уит ковыряется на кухне, сооружает огромный банановый сплит на десерт и подает его в салатнице с четырьмя ложками. Удивительно, как комфортно я себя чувствую с людьми, которые совсем недавно были незнакомцами. Без стеснения я рассказываю им о сумасшедших родственниках и бывших, о личных унижениях и ужасах, которые планировала навсегда оставить при себе. Возможно, дело в вине — хотя никто из нас не выпил так уж много. Но достаточно. В нашем взаимном, пускай и не сильном, пьянстве демонстрируется доверие друг к другу и зарождающаяся дружба.

Мэриголд рассказывает, как двенадцать лет занималась классическим балетом, и пытается продемонстрировать, что еще может стоять «en pointe»[2]. Оказывается, уже не может — по крайней мере, в данный момент. Она обсуждает любимый танец и ненавистную дисциплину. Сквозь эти истории просвечивается консервативное детство и завышенные ожидания родителей. Я вижу молодую женщину, изменяющую себя. Мэриголд показывает свою первую татуировку: балерину, нарисованную у нее на спине.

Первым реагирует Уит:

— Черт! Она мертвая?

Я давлюсь вином. Каин замирает, ожидая крика.

Но Мэриголд лишь смеется:

— Она должна была отдыхать, но может быть, и умерла. Может, это был знак.

— Это Микки-Маус? — спрашиваю я, глядя на изображение, частично скрытое под рубашкой.

— Да, — говорит она и снимает рубашку, чтобы мы могли лучше рассмотреть татуировки, полностью покрывающие ее торс от ключиц до пояса. Она упирает руки в бока и медленно поворачивается, демонстрируя рисунки на коже.

Я понимаю, что она голая, но татуировки завораживают меня настолько, что я забываю смутиться. Каин громко вдыхает, а Уит наливает себе еще вина.

— Дональд тоже есть, над бедром.

— Господи, надеюсь, ты про утку, — бормочет Уит.

Ее небольшие груди покрыты цветами. Татуировки разнообразные, эклектичные, но ни одна не выбивается из сложной общей картины. Мы спрашиваем про заинтересовавшие нас дизайны, и Мэриголд рассказывает об обстоятельствах, которые вдохновили ее на них.

Каин расспрашивает ее про иглы и уровни боли, связанные с каждой татуировкой.

— У ребер больнее всего. — Она трогает пальцами место, о котором говорит. — Я кричала, будто меня… короче, сильно кричала.

— Где следующую хочешь набить? — спрашивает Уит, обходя ее в поисках свободного места.

— Ниже пояса я чиста. — Мэриголд подворачивает штанину джинсов и показывает нетронутую кожу. — Но не думаю, что буду бить еще.

— Почему? — спрашиваю я, потому что мне интересны ее причины, а не потому, что я считаю, будто ей нужно больше татуировок на теле.

— Выдуманная граница… Значит, что у меня всегда будет место для идеальной татуировки, если я такую найду. Значит, что я не закончена… Не хочу быть законченной. Пока не хочу. — Она надевает рубашку. — А у вас совсем нет татуировок? — Она смотрит на меня: — Разве австралийцы их не любят?

— О да, любят. У многих есть татуировки. А у многих нет. У меня нет.

Уит падает на диван.

— Меня допрашивала полиция.

Несколько секунд мы просто смотрим на него. Мэриголд говорит первая… или кричит:

— Какого черта ты ничего не сказал?

— Сейчас говорю.

— Было бы странно, если бы они решили тебя не трогать, — добавляет Каин. — Наверняка опрашивают всех, кто знал Кэролайн Полфри.

— Теперь, наверное, захотят поговорить с вами тремя, — извиняющимся тоном говорит Уит.

Мэриголд смотрит на него с подозрением:

— Почему?

— Чтобы подтвердить, что я был в зале Бэйтса, когда она умерла.

— О господи! Они хотят твое алиби!

— Просто хотят узнать, где я был.

— Ты в порядке, Уит? — мягко спрашиваю я. Он выглядит слегка потерянным.

— Ага. Все хорошо. — Он морщится. — Я видел фото ее тела.

— Они показывали тебе фотографию трупа?

— Нет… Я заметил его на доске, когда шел в комнату для допросов.

— Оно сильно жуткое? — спрашивает Мэриголд.

— Не особо. Ее, наверное, ударили по голове… была кровь в волосах… но в остальном она выглядела даже мирно. Будто спала.

— Они не сказали, почему ее так долго не могли найти? — Мэриголд доливает ему вина в бокал.

Я удивляюсь, когда Уит отвечает.

— Да, оказывается, галерею готовили к предстоящему мероприятию. Она была под фуршетным столом, закрытая скатертью, розочками и прочей дребеденью. Ее нашли только потому, что уборщик приподнял скатерть, чтобы пропылесосить.

— Боже мой! Ты что же теперь, получается, участвуешь в расследовании? — спрашиваю я, удивляясь, как он столько узнал.

Он фыркает:

— Нет, но семейство мое — да. Полфри несколько лет были клиентами «Меттерс и Путнам».

— Это они тебе рассказали?

— Не напрямую — это было бы непрофессионально. А семейные фирмы ужасно щепетильны. Я подслушал, когда заходил. — Он выдыхает. — Полагаю, что мой допрос был несколько неловким. Не зная их, можно подумать, что это конфликт интересов.

Я не могу придумать, что ответить, но Мэриголд, которая, возможно, выпила больше нас, обнимает его.

Уит удивляется:

— Зачем это?

— Подумала, что тебя нужно обнять.

— Все хорошо, Мэриголд. Меня допрашивали, а не пытали.

Каин возвращает тему разговора к Кэролайн Полфри:

— Получается, убийца смог спрятать тело Кэролайн под столом и остаться при этом незамеченным? И все до того, как появилась охрана?

— Теория такая, да.

— Возможно, убийца переоделся в представителя кейтеринговой