Патриция Вентворт - Мисс Силвер вмешивается
— Потому что ты так обо мне не думаешь — вот почему, — выпалила Мид.
Он снова засмеялся.
— Перерыв на закуски. Вон идет официант. Десерт выглядит ужасающе. На твоем месте я бы предпочел сыр. Мы оба закажем сыр. Серьезная пища лучше способствует разрешению маленькой этической проблемы, нежели безвкусное желе или каменные пирожки. Кажется, это настоящей чеддер — одна из вещей, которые я не забыл. А теперь, когда мы снова одни, объясни, почему я не должен называть тебя «дорогая».
Мид опустила глаза.
— Я уже объяснила: потому что ты так не думаешь.
Джайлс намазывал печенье маслом.
— Ты пытаешься читать мысли? Если так, то это у тебя не получается. Займись чем-нибудь полегче — например, попробуй определить, это масло или маргарин? Выглядит как масло, а на вкус как маргарин.
— Возможно, так оно и есть — серединка на половинку.
— Может быть. — Он склонился над столом и посмотрел ей в глаза. — Серединка на половинку, дорогая.
Сердце Мид затрепетало. Она должна подыгрывать Джайлсу, делая это легко и беспечно. Конечно, было бы приятно вернуться в те дни, когда их любовь только зарождалась. Джайлс пытался делать именно это, и Мид внезапно поняла, что тоже способна начать все сначала.
— Полбуханки хлеба лучше, чем его отсутствие, верно? Вскоре мы сможем полакомиться пирогом, а пока что давай выясним один интересный момент — помолвлены мы или нет. Если да, то я, безусловно, могу называть тебя «дорогая», а ты тоже могла бы обращаться ко мне поласковее, чем просто «Джайлс». А если нет, то почему? Я имею в виду, кто разорвал помолвку? Ты? Очевидно, нет — в противном случае ты бы сейчас не проводила со мной время и не носила бы траур, думая, что я мертв. Выходит, ее разорвал я?
Мид больше не могла смотреть ему в глаза. Ей хотелось смеяться и плакать в его объятиях.
— Разве помолвка не разорвалась сама собой, когда ты потерял память? — произнесла она тихим дрожащим голосом.
— Конечно нет! Ты ведь не забываешь о вещах, когда уничтожаешь их. Если бы мы были женаты, нас ведь не развело бы то, что меня шарахнуло по голове, не так ли? Рад, что ты это понимаешь. Точно так же случившееся со мной не разрывает нашей помолвки. Если ты хочешь, чтобы я перестал называть тебя «дорогая», тебе придется разорвать ее самой.
— Или тебе.
— Дорогая, чего ради мне это делать? Я вполне удовлетворен нынешней ситуацией. Кстати, я не подарил тебе кольцо?
Она покачала головой:
— Нет.
— Скупость? Или отсутствие времени? Когда именно мы обручились?
— В день отплытия, — напомнила Мид.
— Как прозаично — не осталось времени ни на что! Но это снимает с меня подозрения в скупости. Хотя жаль, что у тебя нет кольца, — ты могла бы протянуть его мне через стол и сказать: «Между нами все кончено».
Мид не смогла сдержать смех:
— Я еще могу это сказать.
— Надеюсь, ты этого не скажешь, пока мы не выпьем кофе? Знаешь, у меня отличная идея. Мы вернемся в город, купим тебе кольцо, и тогда ты сможешь разорвать помолвку со всеми общепринятыми церемониями. Как тебе это?
— Чистое безумие, — отозвалась Мид.
— «Dulce est desipere in loco»[16]. В широком смысле слова, это означает «Делу время, потехе час». Ладно, не будем пить кофе — он здесь наверняка гнусный. Какое кольцо ты предпочитаешь — с изумрудом, сапфиром, рубином или бриллиантом?
Мид зашлась от хохота.
— О, Джайлс, какой же ты дурачок! — с трудом выговорила она.
Глава 9
В тот день произошло несколько происшествий. Ни одно из них тогда не казалось особенно значительным, но в возникшей позднее картине событий каждому было суждено занять свое место. Это напоминало переплетение нитей в гобелене: светлые тона для веселых сцен, темные — для мрачных, красные — для крови, а черные — для тени, которой предстояло опуститься на Ванделер-хаус и всех его обитателей. Ни одна нить сама по себе не имела значения, но, сплетаясь друг с другом, они создавали рисунок.
Миссис Андервуд упаковывала посылки под бдительным взглядом мисс Миддлтон, которая не давала ни малейшей возможности подумать о Кэроле Роуленд.
— Нет-нет, миссис Андервуд, так не годится. Боюсь, этот узел соскользнет.
Невыносимая женщина! Мейбл Андервуд надеялась, что Мид будет ей благодарна и что она хорошо проведет время с Джайлсом Армитиджем. Этот красивый молодой человек был бы для нее превосходной партией. Лишь бы только ничего не случилось. Это злосчастное письмо… «Как мне раздобыть денег, чтобы Годфри об этом не знал? Мои драгоценности не стоят и двух пенсов… И нанять мисс Силвер я тоже не могу себе позволить. Кроме того, что она может сделать? Что, если они не станут ждать и все расскажут Годфри? Я должна найти какой-то выход. Если в сумочке Кэролы Роуленд действительно было мое письмо… Кто знает, такой бумагой пользуются многие…»
— Право, миссис Андервуд, узел нужно переделать…
Джайлс и Мид, оставив машину на обочине, прогуливались по пустырю, где цвел поздний утесник.
— Мид, дорогая…
— Не надо, Джайлс!
— Почему? Я люблю тебя! Разве ты забыла об этом?
— Забыл ты, а не я.
Руки Джайлса обняли Мид, его губы приблизились к ее губам.
— Это неважно. Моя глупая голова дала трещину, но мое сердце помнит тебя, Мид…
Седовласая и чопорная мисс Гарсайд взяла с прилавка кольцо, которое пренебрежительно отодвинул от себя толстый джентльмен-еврей в очках.
— Но кольцо было застраховано на сотню фунтов, — возмутилась она.
Джентльмен пожал плечами и уверенно сказал:
— Меня это не касается. Это не бриллиант, а страз.
— Вы уверены? — На момент чопорная сдержанность мисс Гарсайд сменилась испугом.
Джентльмен еще раз пожал плечами.
— Отнесите его еще куда-нибудь, и вам скажут то же самое.
Миссис Уиллард в квартире номер шесть горько плакала на кушетке, зарывшись лицом в подушку с оборками. Кушетка была частью гарнитура, который они с Алфредом купили перед свадьбой. Гарнитур был в целости — как раз перед войной они сменили обивку. А вот Алфред… Миссис Уиллард сжимала в руке записку, обнаруженную в кармане его пиджака, который она собиралась отдать в чистку. Записку нельзя было назвать неопровержимой уликой, но бедная миссис Уиллард в подобную ситуацию попала впервые — опыта у нее не было, и этого было более чем достаточно. Алфред мог сердиться на нее, упрекать за неаккуратность, непунктуальность и неумение готовить, но то, что он станет волочиться за блондинкой с верхнего этажа, казалось невероятным.
Тем не менее его жена этому верила. Разгладив залитую слезами записку, она прочитала ее снова:
«Ладно, дорогой Уилли, ленч в час, как обычно. Кэрола».
Слова «как обычно» вонзились самой острой иглой в израненное сердце миссис Уиллард. И как только эта девчонка смеет называть его «Уилли»? Она ведь вдвое его моложе!..
Кэрола Роуленд сладко улыбалась опрятному щеголеватому человечку с седеющими волосами, пристально глядевшему на нее из-под стекол старомодного пенсне. Мистер Уиллард был бы шокирован до глубины души, если бы ему напрямик сказали, что он пялится на свою спутницу. Но мисс Роуленд привыкла, что на нее пялятся, и это ни в малейшей степени не оскорбляло ее. Она рассматривала это как должное. Кэрола позволила мистеру Уилларду оплатить ее ленч и купить ей дорогую коробку шоколадных конфет, которые все еще можно было приобрести в военном Лондоне, если знать нужные места. Мисс Роуленд их знала…
День был погожий — старая миссис Мередит выехала из дому в своей инвалидной коляске, которую толкала Пэкер, а мисс Крейн шла справа от нее. Чтобы спустить коляску по лестнице, из полуподвала вызвали Белла, и он с помощью двух женщин отнес вниз драгоценный груз, покуда укутанная шалями миссис Мередит торжественно кивала, не произнося ни слова.
Они отправились по магазинам. Мисс Крейн уверяла Агнес Лемминг, что миссис Мередит наслаждается этой процедурой. «Она любит наблюдать окружающую ее жизнь…»
Агнес пришлось еще раз выйти, чтобы заменить для матери библиотечную книгу. Миссис Лемминг не проявила сочувствия к дочери, которая утром принесла тяжелую корзину с продуктами.
— Может быть, мама, ты сама обменяешь книгу, когда пойдешь играть в бридж?..
Только смертельная усталость побудила Агнес сделать это предложение. Она знала, что толку от этого не будет никакого, но решила попытаться. Тонкие брови миссис Лемминг негодующе изогнулись.
— Агнес, дорогая, с каких это пор библиотека находится по дороге к Кларкам? Неужели ты действительно настолько глупа? Лучше следи за собой, а то люди подумают, что ты витаешь в облаках.
Возвращаясь из города, Агнес и впрямь чувствовала странную легкость в голове, которая, казалось, вот-вот отделится от тела и уплывет ввысь. Впрочем, тело тоже стало неосязаемым. Только усталые ноги давали о себе знать — она с трудом волокла их по дороге, идущей вверх. Внезапно чья-то рука взяла ее за локоть, и послышался встревоженный голос:
