Приглашение на смерть - Юлия Фёдоровна Ивлиева
– Нужен список всех жителей обители и отдельно имена тех, кто не выходит. Кто не может выходить по каким-то причинам, – решил Григорий. Версия с проходом в горе казалась какой-то мистической. – Если он туда приходит, то к кому-то, кого прячут или держат взаперти.
– Дарью, например, там держит дочь. Они ограничивают ее общение с внешним миром. Строго ограничивают, это прописано в ее карте. Думаю, там такая Дарья не одна.
– Хорошо, – согласился Самбуров. – Завтра я поеду в Туапсе. Среди оставшейся пятерки есть интересный кандидат. Ардашев Вадим. Он лежал в психушке. Потом вышел. Сейчас нигде не зарегистрирован. Не работает. Но последнее его место пребывание это Туапсе. Там живет его мать. Потом в Сочи. Думаю, общину придется трясти как следует. Потребуется помощь местных.
– Что по Васильеву и Алейникову? – уточнила Кира.
– Последнее место работы Васильева в ресторане Дагомыса. В прошлом году. Больше ничего пока. С Алейниковым вообще странно. Полтора года, как он ушел из клиники, и по нему нигде ничего нет. Может, действительно от кого-то прятался и они его достали.
Как Кира пожала плечами и помотала головой, Самбуров не видел. Он верил в систему и рассчитывал на знания государства о человеке существенно больше, чем она.
Они помолчали. Каждый складывал новые, открывшиеся сведения с уже известными.
– Вергасова, на тебя жалобу написали, – вдруг вспомнил Григорий. – Говорят, хамишь, обманываешь несовершеннолетних, прикрываешь незаконную деятельность удостоверением и работой в органах. – В голосе Самбурова звенел смех.
– Это кто написал? – оторопела Кира.
Она хоть и не чувствовала себя абсолютно законопослушной и безупречной, но все же удивилась жалобе. С ее методами работы и способностью выводить из себя людей, из охотников пожаловаться на Киру Вергасову, должна стоять очередь. Но вот именно сейчас, с ходу, не нашлась с кандидатурой.
– Елена Асташенкова.
– А это кто? Что-то фамилия знакомая.
– Это мать Арины Полуэктовой, – напомнил Самбуров и, смеясь, добавил: – Помнишь, тебя вытолкали из квартиры? Она все-таки дошла до Вольцева.
– Нет, это кто-то… – Кира лихорадочно вспоминала, где она уже слышала это имя. – Почему у матери и дочери фамилии разные? – невпопад спросила девушка.
– Так часто бывает, – Самбуров удивился вопросу. – У дочери фамилия отца или деда, если нет отца. У матери может быть фамилия ее отца или любого из мужей. Столько, сколько их может быть.
– Елена Асташенкова, дочь мастерицы. Дочь Дарьи, – вспомнила Кира. – Ее имя стоит в деле Дарьи Бердниковой как контактное лицо. Аня делала фото документов, когда мы там были. Это бабушка, которая не бабушка! Она научила Арину рисовать! Это Дарья. А Елена… Твою мать… Она и пожаловалась поэтому, – Кира произносила вслух лишь обрывки фраз. Основные размышления оставались неслышимыми, шли в ее голове и слова не успевали за мыслями.
Самбуров перестал улавливать смысл, он понимал только, что сейчас на том конце беспроводной линии, как в кубике Рубика, встают на свои места квадратики, так в голове Киры встают на свои места имена и события.
– Твою мать! – выругалась Вергасова.
– Что? Выкладывай давай! – завопил Самбуров, понимая, что сейчас Кира вне его зоны доступа и, если ей приспичит кинуться что-то проверять, он не сможет ни остановить ее, ни оказаться быстро рядом.
– Надо проверить, – сообщила Кира. – Ты же сам все время говоришь, что у меня одни домыслы.
– Выкладывай, Вергасова! – зашипел в телефон Самбуров. – Немедленно выкладывай, что придумала. Я не шучу! У тебя вообще не должно быть никаких домыслов. Ты должна сидеть за столом в Управлении и на листочке составлять психологический портрет. Вольцев придумал тебе должность, идет у тебя на поводу во всех твоих выходках, ты в постоянном поиске приключений на свою задницу, а я расхлебываю заваренную тобой кашу! Я пристегну тебя к батарее, если ты сейчас же не скажешь, что удумала.
– Да ничего я не удумала. И все тебе рассказываю, – затараторила взволнованным тоном Кира, прикинув, что интонации послушной и наивной дурочки успокоят Самбурова быстрее, чем отчужденная холодность. – Сам посуди. Все нити в эту общину ведут. Лена привезла мать в общину, чтобы не держать в психушке, и строго-настрого запретила к ней кого-то пускать. Вадим, убийца, ищет проход в эту общину окольным, сложным, нереальным путем через гору. Арина, девочка с задержкой развития – Лена ее, по всей видимости, от Вадима родила и явно что-то скрывает. Надо с ней поговорить. Что она скрывает?
– Хорошо, – натянуто и сухо согласился Самбуров. – Завтра я к ней заеду.
О том, что заехать к Елене Асташенковой у Самбурова не получится, догадывалась только Кира. Она не сомневалась, что Елена уже приехала в Адлер и либо уже была в общине, либо отправится туда завтра с утра. Специалист по психологии прикинула по времени расписание на «Ласточку», возможность отпроситься с работы, договориться с кем-то оставить дочь… Нет, пожалуй, отправится все-таки завтра.
Ане Кира позвонила раньше, чем Самбуров успел распорядиться не давать Вергасовой никакой информации.
Через десять минут Кира даже еще не успела поменять купальник на летний брючный костюм, как майор Герц прислала сообщение.
Асташенкова зарегистрировалась сегодня в гостевом доме «Армада». Ее пару часов как внесли в базу по отелям. Кира ввела адрес гостевого дома в навигатор и завела машину. Юнка осталась плескаться в бассейне, занятая собой, коктейлем с хохлатой трубочкой и новым молодым человеком.
Глава 30
В гостевой дом «Армада» Кира попала без препятствий. Просто зашла в ворота за жильцами, знающими код. Небольшой гостевой дом – ни территории, ни бассейна, ни ресепшена. Вся площадь сэкономлена под комнаты. Около двадцати, прикинула Кира. Найти Елену в здании представлялось задачкой непростой. При регистрации в МВД гостиницы сдавали информацию только о дате пребывания, не о комнате. Возможность позвонить хозяйке заведения и представиться сотрудником полиции Кира оставила на крайний случай.
Специалист по психопатологии прошлась по коридору первого этажа. За дверями номеров орали дети и телевизоры. На подоконнике рядом с цветочным горшком сидела безразличная полусонная кошка.
Что Елена Асташенкова находится в гостинице, Вергасова не сомневалась. Скорее всего, взволнована, расстроена, огорчена и сильно нервничает. Какое бы отношение она ни имела к убийце, а три жертвы вряд ли оставили ее равнодушной. Ей не до развлечений и не до осмотра достопримечательностей.
Судя по шуму, количеству людей и запаху, в конце коридора располагалась кухня. Маленькие гостиницы часто предлагают эти услуги. Люди, отдыхающие экономно, предпочитают готовить сами. Кира направилась туда.
Большая компания,
