Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
– Готова? – прозвучал вопрос.
* * *
«Пора в психушку» было бы идеальным ответом.
Сначала он сделал все, чтобы она оставалась в комнате, а теперь предлагал покататься на лошади.
– Моим принцессам надо ножки размять, – объяснил он.
– Не знаю, получится ли у меня, – пробормотала девушка.
– Ты же ничего не боишься! – рассмеялся Габриэль. – Поехали…
Он подвел к ней серую лошадь, расправил стремя и скрестил затянутые в перчатки руки.
– Ставь ногу, – приказал он. – И держись за луку седла.
Он поднял ее, как будто она была невесомой, и она сама не заметила, как секунду спустя оказалась в седле.
Габриэль тоже вскочил в седло и улыбнулся своей обычной загадочной улыбкой:
– Твою зовут Гайя. А это Майя.
– Очень приятно, – ответила она.
Габриэль двинулся вперед, и Гайя последовала за ним, не ожидая команды от девушки. Лошади поравнялись друг с другом, и всадники направились вверх по тропинке за домом.
– Гайя очень послушная, – сказал Габриэль. – Я поэтому ее для тебя выбрал. А Майя иногда взбрыкивает…
– Я точно шлепнусь!
Несмотря на страх, она наслаждалась этим странным моментом, моментом почти настоящей свободы.
– Странно, – сказала она, – такое ощущение, будто я просидела взаперти несколько месяцев…
– Может быть, так и есть. Может, тебя похитили, а ты сбежала.
Она похолодела.
– Доверься эмоциям, – продолжал Габриэль. – Чувствам. Если тебе кажется, что тебя где-то держали, по всей вероятности, так и было. Держать кого-то взаперти можно разными способами…
– Что вы имеете в виду?
– Ну, не знаю! Извини, дар ясновидения пропал…
– Очень смешно! – пробурчала девушка.
– А лошадь тебе ничего не напоминает?
– Совершенно ничего, – вздохнула она. – Сколько Гайе лет?
– Десять. Я подарил ее Лане на шестнадцатилетие, – добавил он так, как будто говорил сам с собой.
Девушка подсчитала, что сейчас Лане было бы двадцать шесть. Габриэль показал ей лошадь дочери, разрешил ей носить ее вещи… Но говорить о ней отказывается. Произносить ее имя почти запрещено. Обрывки слов, обрывки историй. Крохотные части трагической головоломки.
– Лана ее обожала, – снова заговорил Габриэль. – И Гайя ее тоже.
Казалось, он больше не боялся, что его гостья предпримет попытку бегства. А может быть, он намеревался продемонстрировать ей, что полностью контролирует ситуацию.
Третья гипотеза: он именно хотел, чтобы девушка попыталась бежать, и тогда пустился бы за ней в погоню. Но она не умела управлять лошадью, поэтому такое развитие событий было исключено.
Они ехали вдоль заброшенных полей, мотков колючей проволоки. Вдали показался лес. Девушка знала эту дорогу.
Она вела к вырытой для нее могиле…
90
Грег ведет себя хорошо. Со мной обходителен, я даже начинаю его ценить. И постепенно расслабляюсь.
Вчера он развел в камине огонь, и мы долго беседовали в гостиной. Он рассказывал мне об их с Изри детстве, и мне было приятно, что он о нем говорит. Он даже заставил меня расплакаться, а потом рассмеяться, а мне казалось, что с ним это невозможно. Надо заметить, что я немного выпила. Совсем чуть-чуть, но если я выпью даже каплю вина, то начинаю терять бдительность.
Так что я тоже ему кое-что рассказала. О Межде, Сефане и о том, что Изри ради меня сделал. О нашей жизни, о нашей любви. Грег знает, что Изри может выйти из себя, и об этом я ему тоже рассказала, не вдаваясь в подробности. А еще о Тристане, хотя и не добавила, что из-за Изри он оказался на больничной койке.
В общем, я не очень тороплюсь переезжать. Просто хочется побыстрее увидеться с Изри.
* * *
Тармони смог забежать на пару минут. Я наливаю ему портвейна, он проходит в гостиную и садится напротив Грега.
– Принеси льда, Тама, – бросает Грег.
– Сейчас…
Я иду на кухню и слышу, как мужчины тихо о чем-то беседуют. Это меня настораживает, и я быстро к ним возвращаюсь. Это я попросила Тармони зайти, я надеюсь, что он сумеет получить для меня разрешение на визит к Изри.
– Вы точно этого хотите? – еще раз спрашивает Тармони. – Вы отдаете себе отчет, какой это риск? Огромный риск…
– Меня это не волнует. Я больше не могу сидеть и ждать, – отвечаю я. – Слишком тяжело.
– Ладно, будем надеяться, что они не станут наводить справки и не узнают, что у вас поддельный паспорт… Но имейте в виду, что судья может отказать. Если речь идет о членах семьи, отказ надо обосновать, а если просто… Кстати, мать Изри получила разрешение.
Когда я узнаю, что Межда сможет увидеться с Изри, а я даже подойти к нему не могу, сердце у меня наполняется яростью и завистью.
– Но, насколько мне известно, она к нему еще не ходила, – добавляет адвокат, видя выражение моего лица. – Так что попробуем. И чтобы не подвергать вас опасности, говорить, что вы жили с Изри, не будем, просто скажем, что вы подруга детства. Я подготовлю обращение, в котором объясню, что ваше присутствие пойдет задержанному на пользу… Для этого мне нужны две ваши фотографии и копия паспорта. Если хотите, можете мне его отдать, и я сам все сделаю.
– Сейчас принесу! – говорю я, поднимаясь.
У себя в комнате я открываю бумажник, но паспорта не нахожу, поэтому вытряхиваю содержимое сумки на кровать. У меня перехватывает дыхание. Я возвращаюсь в гостиную, где мужчины опять о чем-то тихо беседуют.
– Не нашла! – вскрикиваю я.
– Как это? – удивляется Грег.
– В сумке лежал!
У меня текут слезы, и Тармони смотрит на меня с состраданием.
– Поищем в комнате, – предлагает Грег. – Когда найдем, я вам его принесу, мэтр.
– Отлично, – сочувственно произносит адвокат, допивая портвейн. – Мне пора.
Он уходит, а я возвращаюсь в комнату, где все переворачиваю вверх дном.
– Может быть, ты его еще дома забыла, – размышляет Грег.
– Нет! Он точно был в сумке…
– Успокойся. Завтра съездим в гараж и поищем в коробках…
– Но если я его забыла дома, то полиция его точно нашла…
– Ты права, – признаёт Грег.
Я падаю на кровать и закрываю лицо ладонями.
– Да ладно, Тама, не переживай… Я тебе новый паспорт сделаю, идет?
– Спасибо, Грег… Большое спасибо.
* * *
Я снова перерыла всю комнату. Но паспорта так и не обнаружила. Как будто сама
