Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
Так что теперь я меньше выхожу из дома и покупаю продукты в маленьком магазине за три улицы от дома. И ношу на голове платок, как истинная мусульманка.
Грег нашел, где сделать новые документы, но сказал, что этим особо никогда не занимался, поэтому нужно подождать.
Ожидание меня убивает.
Каждый день без Изри прожит зря.
Я купила себе книги, десятки книг. Но сил читать у меня нет. Не могу сосредоточиться.
На каждой странице – лицо Изри.
В каждом слове – четыре буквы его имени.
Но все книги я сложила у себя в комнате, их присутствие меня успокаивает. Как будто вокруг меня друзья. Безмолвные и понимающие.
Такие, каких у меня никогда не было.
У меня был только он. Изри был моей жизнью, моими днями и ночами. Моими мечтами и кошмарами. Он был моим рулевым, с Изри у моей жизни был смысл.
Он был центром моего мира, всего мира.
Он был землей, небом, воздухом. Водой и огнем, холодом и жарой.
Для него билось мое сердце, для него я улыбалась.
Сейчас он – мои слезы и моя печаль.
* * *
– Ну? – спрашивает Изри. – Что нового?
– На работе все путем, – отвечает Грег. – Мы смогли сде…
– Я не про работу, – резко прерывает его Изри. – Я о Таме.
– А… нормально все.
– Ты сделал, о чем я тебя просил?
– Ага. Но пока ничего интересного!
– Выкладывай.
– Я проследил за ней на этой неделе. Она села в автобус и всю вторую половину дня пробыла у какого-то чела.
Изри меняется в лице. Ужасно меняется. Руки судорожно сжимают край стола.
– Какого чела? – глухо спрашивает он.
Грег закуривает, тянет время.
– Рожай уже! – приказывает Изри.
– Да не знаю я!
– Как не знаешь?! – орет Изри.
– Спокойно, старик, спокойно, я наведу справки, лады?
– Откуда тогда тебе известно, что это именно мужчина?
– Ну, там частный дом был, и я посмотрел, что за имя на почтовом ящике.
– Так ты его имя знаешь! Чего же не говоришь?!
– Тристан Перез.
У Изри перехватывает дыхание. Сбываются его худшие страхи.
– Черт, – шепчет он.
– Знакомый?
– Ты должен сделать так, чтобы она его больше не увидела!
– И как это сделать?
Изри поднимает на него ужасающий взгляд.
– Как угодно. Но чтобы они больше не встречались, ясно?
– Яснее некуда, – вздыхает Грег.
– Если нужно, запрети ей выходить из дому. Не подведи меня.
– Хорошо… Ладно, мне пора. Скоро приду опять.
– Спасибо, брат.
* * *
В мой день рождения, когда мне исполнилось четырнадцать, я снова его увидел.
Даркави сидел на скамье в сквере. Он знал, что каждое утро я хожу этой дорогой в школу, и ждал меня.
Когда я его заметил, то почувствовал страх. Я остановился в двух метрах и в любой момент был готов убежать. Мы долго смотрели друг на друга, и тогда я увидел, что рядом с ним на скамейке лежит маленький сверток. Он встал и пошел прочь, оставив свой подарок. Как только Даркави отошел на достаточное расстояние, я сел на его место. Сверток разворачивать не торопился; меня удивило, что он вспомнил о моем дне рождения. В конце концов я разорвал оберточную бумагу и обнаружил под ней маленькую деревянную коробочку. Внутри лежало кольцо. Его кольцо. Крупное, из серебра, с этническим орнаментом.
Кольцо, которое оставляло следы, когда он хлестал меня по щекам. Я надел его на палец, оно было мне немного велико. Но с того времени я его больше не снимал.
* * *
Я сижу в комнате и смотрю на фотографию Изри. Сделанную дома у Василы. На ней он удивительно красив. Светлые глаза ярко горят, а улыбка немного хищная.
Думаю, в том момент мы были счастливы.
Мне хочется поговорить с джеддой. Я ей регулярно сообщаю новости и знаю, что ей было тяжело, когда Изри арестовали. С тех пор мне кажется, что голос у нее уставший. Несколько раз я ей звоню, долго слушаю гудки, но Васила не берет трубку.
А мне стало бы легче, если бы я с ней поговорила…
Тогда я решаю написать Изри письмо. Вчера я говорила по телефону с Тармони, и он пообещал, что сможет его передать. Потому что, если послать письмо по почте, его прочитают охранники.
Я сообщаю Изри, как сильно его люблю, как сильно мне его не хватает. Исписала две страницы. Что думаю о нем каждую секунду, только о нем одном. Заверяю, что буду ждать его, что бы ни случилось. Буду ждать хоть двадцать лет.
Я вкладываю в письмо нашу фотографию, где мы стоим у бассейна, я нашла ее в одной из коробок. Письмо и фото убираю в конверт и кладу его на прикроватную тумбочку. Но не запечатываю, потому что Тармони, может быть, захочет его прочитать.
Потом я в слезах засыпаю.
Когда я просыпаюсь, рядом с кроватью сидит Грег. Я в удивлении выпрямляюсь. Он мне улыбается, как будто хочет сообщить хорошую новость.
– Выспалась?
– Ты тут давно?
– Буквально пару минут. Ты такая красивая, когда спишь, Тама…
Я сажусь на кровати и вижу, что конверт перевернут. Он его брал, возможно, прочитал письмо. Лапал мою любовь своими грязными руками.
– Как дела с паспортом? – спрашиваю я.
– Никак.
Он наклоняется, у меня начинает стучать сердце. Он снова за свое, я вижу это по его взгляду. Грег кладет руку мне на бедро и медленно ведет вверх. Я хватаю его за запястье.
– Я ничего не могу с собой поделать. Когда я тебя в первый раз увидел, то сразу захотел, чтобы ты была моей…
– Хватит. Между нами ничего не может быть. Никогда.
Я вижу в его глазах злобу и разочарование.
– Заткнись, Тама. Я достаточно ждал.
Я резко встаю и отступаю к окну:
– Чего ждал?
– Изри сядет годков на двадцать, ты сама знаешь. Так что теперь у тебя есть только я. И если хочешь, чтобы я к тебе относился хорошо, тебе придется относиться хорошо ко мне…
– Я с Изри! Только с Изри! И если надо ждать двадцать лет, буду ждать двадцать лет!
Грег отвратительно ухмыляется:
– Знаю, знаю, читали. Очень трогательно. Так трогательно… Но я помогу тебе его забыть, если хочешь.
Я делаю еще
