Беспощадное возмездие - Роберт Брындза
Эрика увидела электронное письмо от Айзека со ссылкой на статью в «Дейли мейл».
Привет, Эрика, я только что приехал в отель в Исландии. Всегда хотел здесь побывать, но не ожидал, что мое желание сбудется, и вот пытаюсь насладиться новыми впечатлениями. Исландия, кажется, так далеко от дома. Прочитай эту газетную статью. Не все так плохо, как я думал. Держи меня в курсе.
Целую, Айзек.
Тело Невилла Ломаса, члена парламента от консервативной партии, представлявшего северо-восточный округ графства Суррей, было эксгумировано из его могилы на Хайгейтском кладбище.
В январе судебный патологоанатом доктор Айзек Стронг провел вскрытие и вынес открытый вердикт. В результате драматического поворота событий доктор Стронг попросил возобновить рассмотрение дела, поскольку поставил под сомнение свое первоначальное решение.
После того, как появились новые улики, Невилл Ломас теперь считается жертвой того же серийного убийцы, который убил футболиста Премьер-лиги Джейми Тига.
Ожидается, что новый вердикт о причине смерти будет оглашен доктором Морисом Колдервудом, судебным патологоанатомом Министерства внутренних дел, который был приглашен вместо доктора Стронга. Доктор Колдервуд не смог прокомментировать продолжающееся расследование убийства, но сообщил: «Самая важная задача, которая стоит перед мной сейчас, – это достойно завершить расследование и вернуть останки мистера Ломаса его семье, чтобы он мог, наконец, упокоиться с миром».
Мы связались с офисом доктора Стронга, но он недоступен для комментариев. Насколько нам известно, он взял отпуск на неопределенное время.
Будет ли этой статьи достаточно, чтобы люди, стоящие у власти, оставили Айзека в покое? Эрика заметила, что не только «Дейли мейл» освещала эту историю. Новостной сайт «Би-би-си» опубликовал более нейтральную версию, но все равно упомянул имя Айзека.
Поезд с грохотом мчался в темноте к станции Ватерлоо, и Эрика увидела в окне отражение своего усталого лица. Потом она вернулась мыслями к горничной, которая, торопясь уничтожить ежедневники Невилла Ломаса, обожгла пальцы и руку.
59
Трубач и Сэл не заморачивались с занавесками в гостиной. В одиннадцать вечера Аннабель увидела в бинокль, как Трубач задремал в своем кресле. Сэл отправилась спать часом ранее.
Время пришло.
Она убедилась, что кожаные перчатки надеты правильно, положила бинокль обратно в рюкзак и вышла из маленькой хижины. В лицо ей ударил порыв сильного ветра, который завывал над пустым полем, пока Аннабель пересекала его, направляясь в сторону их дома. Свет из окон отбрасывал блики на траву под ними. Трубач развалился в своем кресле. Его глаза были закрыты, а бейсболка съехала набок.
Аннабель поспешно обошла дом и укрылась под навесом для машины. Входная дверь из ПВХ-пластика была надежно заперта, и Аннабель прошла к фасаду дома, выходящему на дорогу. Вокруг было темно и ни души, лишь деревья напротив лениво покачивались на ветру, словно находились под водой.
Во время предыдущего визита Аннабель обнаружила, что они оставили окно маленькой подсобки незапертым, и с облегчением выдохнула, удостоверившись, что ничего не изменилось. Она сняла рюкзак и забралась на высокий узкий подоконник, затем сунула в окно руки в перчатках, собрала с подоконника выставленные в ряд банки с чистящими средствами и побросала их на траву. Ей пришлось взгромоздиться на узкий подоконник, развернуться и перелезть через окно задом наперед. Спортивные штаны зацепились за оконную раму, и на мгновение она повисла над полом, но, поерзав на месте, соскользнула вниз и почти беззвучно опустилась на кафельную плитку внутри.
Аннабель стояла среди полок с чистящими средствами, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Подсобное помещение вело в темную кухню, а за ней виднелся коридор и яркий свет, льющийся из гостиной, где орал телевизор.
В конце коридора Аннабель заметила ванную комнату и две спальни. Держа нож в футляре наготове, она прокралась по устланному ковром коридору к спальне Сэл. Ее дверь была слегка приоткрыта, Аннабель остановилась на пороге и прислушалась. Сэл храпела так громко, что заглушала шум телевизора в гостиной.
Аннабель сняла с плеча рюкзак, достала электрошокер и приготовилась выстрелить. Она не знала, сможет ли снова без страха посмотреть в лицо Сэл. В течение многих лет воспоминания о том, как эта женщина убила Кейси лопатой, и запахе гари, когда они разожгли печь с телом Кейси внутри, преследовали ее во сне.
Аннабель много раз проверяла электрошокер и практиковалась в стрельбе из него в своей квартире. Она толкнула дверь и вошла. На окне висел тонкий тюль, и свет, проникавший из окна гостиной по соседству, заливал комнату приглушенным свечением. Сэл лежала на спине под толстым одеялом. Ее очки были оставлены на прикроватной тумбочке рядом с зубными протезами в стакане с водой.
Фу. Аннабель и не знала, что у Сэл зубные протезы. Пахло от нее так же, как и много лет назад, – застарелым потом и чесноком вперемешку с едва уловимым запахом стирального порошка.
Аннабель стояла над ней, не в силах пошевелиться. Много лет она мечтала об этом моменте – и теперь, находясь здесь, не знала, хватит ли ей духу завершить начатое. И тут в памяти всплыли слова Сэл, сказанные в ночь убийства Кейси: «Они хотели, чтобы мы разожгли печь… Давай засунем ее тело внутрь, сожжем, а пепел выбросим».
Аннабель наклонилась и откинула одеяло. На Сэл была тонкая посеревшая ночная рубашка, которая совершенно не скрывала ее большую бесформенную грудь. Сэл открыла глаза, и на ее лице отразился страх. Аннабель включила электрошокер; лампочка на передней панели вспыхнула, осветив выцветшее вязаное одеяло, и два медных провода выстрелили в грудь Сэл. Она оцепенела и, закатив глаза, отключилась.
Аннабель положила электрошокер на кровать и открыла свой рюкзак. Не сводя глаз с Сэл, она достала малярный скотч, оторвала кусок и заклеила ей рот. Затем вытащила моток веревки. Тело Сэл было вялым и неподъемным, и Аннабель пришлось забраться на кровать, чтобы перевернуть ее на живот. Она крепко связала ей руки за спиной. Когда Аннабель связывала ее ноги первым узлом, Сэл пришла в себя. Она начала извиваться и
