Заклинатель - Лейтон Грин
– Продолжайте.
– Вчера вы много раз звонили, сообщить, что мисс Машумба пропала.
– Да! И находится в смертельной опасности.
Собеседник замялся.
– Мой коллега это упомянул. К несчастью, мы не заводим дело о пропаже человека, пока не пройдет три дня.
– Даже если речь о ваших сотрудниках? Побойтесь бога!
– Вы должны понять, что у нас ограниченные ресурсы, и, боюсь, мы ничего не сможем сделать без подтверждающих данных.
Услышав еще раз что-то подобное, Грей, наверное, заполучил бы сердечный приступ.
– Вы поэтому звоните или чтобы просто напомнить мне, что Нья исчезла?
– Она действительно не отчиталась вчера, что бывает редко. Но это не означает, что она исчезла.
– Да выслушайте же меня! Она в опасности. Нужно найти ее сегодня. Я… – Грей еле сдержался, чтобы не швырнуть трубкой об стену.
– Я позвонил сказать, что утром получил факс из местной полиции. Хозяин парковочного сервиса пожаловался, что у него уже два дня стоит машина. Он не стал вызывать эвакуатор из-за правительственных номеров. Это машина Ньи. Подумал, может вы захотите это узнать.
– И такого свидетельства для вас недостаточно? – не поверил своим ушам Грей.
– Весьма сожалею.
Грей уловил скрытый смысл сказанного. У звонившего нет реальной власти, а Нья не слишком важна для министерства. Там ни черта для нее не сделают, но если Грей захочет что-нибудь предпринять, то это его дело.
– И где это?
– На маленькой парковке неподалеку от угла Второй улицы и проспекта Нельсона Манделы.
Грей записал информацию и спросил:
– Есть что-нибудь еще?
– Нет, это все. – Говоривший поколебался и понизил голос: – Желаю вам удачи.
Грей бросился вниз по лестнице. Вряд ли действительно важно, где именно Нья оставила машину, но это было хоть какое-то дело, и до стоянки всего несколько кварталов.
Добравшись до места, он увидел крохотную парковку между двумя зданиями, где находилось не больше двадцати автомобилей. Ярко-зеленый «лендровер» Ньи броским пятном выделялся на общем фоне, и сердце болезненно кольнули воспоминания. Он подошел к хлипкой деревянной будке охранника.
Оттуда его приветствовал мальчишка-подросток, и Грей спросил:
– Это ты сообщил про «лендровер»?
– Вы его заберете?
Грей сунул парню в руку двадцатидолларовую купюру, и у того округлились глаза.
– Хозяйка заберет его через два дня. Присмотришь за ним до тех пор?
– О да.
– Ты помнишь ее? – допытывался Грей. – Хозяйку?
– А кто бы не запомнил? – ухмыльнулся парень.
– Знаешь, куда она пошла?
Парень показал пальцем, Грей посмотрел в том направлении и увидел каменный фасад церкви на противоположной стороне улице. Над входом возвышалась единственная башня, увенчанная крестом.
– Она так и не вернулась за автомобилем. Еще повезло, что его не эвакуировали. Небось потому, что на нем правительственные номера, ага?
Грей осмотрел машину: заперта, и с виду в ней ничего интересного. Он пересек улицу и вступил под своды церкви. Там остановился, щурясь в тусклом свете. Священник, который представился отцом Тандекаи, спросил его:
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Я ищу женщину. Ее зовут Нья Машумба.
Священник не ответил, как будто роясь в памяти.
– Молодая, привлекательная, выглядит по-деловому.
– А-а, может быть, речь о женщине, которая ходит к отцу Каудену? В последние несколько недель она появлялась тут регулярно.
– Отец Кауден здесь? Мне нужно с ним поговорить.
– А вы, простите…
– Доминик Грей. Из… американского посольства.
– Посольские у нас часто бывают. Мы так расположены, что государственным служащим удобно к нам заходить. Что-то случилось?
– Мисс Машумба со мной работает, и она пропала. Я заметил ее машину на стоянке напротив. Парковщик сказал, что она обычно заходит к вам.
Глаза священника затуманились, он прикрыл рот кулаком.
– Боже мой.
– Когда вы в последний раз ее видели?
– В последние несколько дней я ездил по деревням, так что видел ее дня три назад.
– Это не поможет, – сказал Грей. – Можете позвать отца Каудена?
– Отец Кауден только что взял отпуск, – был ответ. – У него период духовного обновления.
– Когда он уехал?
– Вчера. Его замещает отец Тавенгава.
Внутренности Грея завязались узлом.
– Когда отца Каудена сюда перевели?
– Дайте подумать… не так давно. В апреле, если не ошибаюсь.
Грей вытащил фотографию Н’анги.
– Вы знаете этого человека?
Отец Тандекаи поднес фотографию к лицу и прищурился.
– Здесь он выглядит гораздо моложе… – священник растерянно посмотрел на Грея. – Но это фото отца Каудена.
54
– Вы!
Перед ней стоял отец Кауден. Вроде бы и он, а вроде бы и нет. Его мягкие манеры, добрая улыбка, ладони ласкового дедушки – все это куда-то подевалось. Нья видела жестокие руки, властную осанку, лицо, искаженное высокомерием и гордостью. Как будто этот человек, кем бы он ни был на самом деле, претерпел полную физиогномическую трансформацию. Похоже, он больше не был отцом Кауденом.
Нья смотрела на мучителя, пытаясь найти в нем хоть какие-то черты своего духовника.
Он властно заговорил густым баритоном с сильным нигерийским акцентом.
– Нечего так смотреть. Отца Каудена больше нет.
– Но как? – прошептала Нья. – Почему?
– У твоего отца было кое-что, принадлежавшее моей семье.
– Ты его убил.
– Нет. Твой отец нарушил мой обряд. Он проглотил яд и покончил с собой, лишив меня того, что полагается мне по праву рождения, и заставив надеть нелепую личину отца Каудена.
Несмотря на чудовищные раны, покрывающие ее тело, и два дня немыслимых пыток, это последнее утверждение заставило Нью встретиться глазами с мучителем.
– Отец никогда бы не покончил с собой. Ты перерезал ему горло.
– Чтобы от ритуала вышел хоть какой-то прок. Твой отец знал, что однажды я могу прийти, и убил себя, чтобы избежать своей участи. И чего же он добился? – Н’анга обвел комнату взглядом, будто тут присутствовал кто-то еще, к кому он и обращался, и возвестил: – Его собственная дочь станет вместо него моим ико-аво. Слышишь, Иеремия? Твоя дочь страдает вместо тебя!
– Хватит! – с усилием выкрикнула Нья, и кровь выступила из ее ран.
– Он мог отдать мне то, что я искал, и тебе не пришлось бы мучиться. Но его прошлое не позволило ему так поступить. В своем сердце он так и остался йоруба. Бабалаво. Он будет смотреть, как ты страдаешь и умираешь, прежде чем отдать мне Эйвон Айве.
– Я даже не понимаю, о чем ты, – между всхлипываниями произнесла Нья.
– Конечно, не понимаешь. Он ни за что не доверил бы тебе свою тайну.
– Чего бы он ни наговорил тебе, пока ты его убивал, он сделал это, чтобы меня уберечь.
– Его ложь была робкой попыткой спасти тебя, ведь он знал, что это лишь отсрочит неизбежное. Он сказал мне, что связан с американцами. Хотя
