Смерть Отморозка - Кирилл Шелестов
–Pas mal. (Неплохо.), – усмехнулся Жан-Франсуа.– О дерзких людях надо писать дерзко.
–Не думаю, что Пушкина можно назвать отморозком! – запротестовала Анна.– Нет, это слово ему не подходит.
–Хорошо, не буду ни писать, ни называть, – с готовностью согласился Норов.
* * *
Лиза была высокой, с длинными ногами и руками, но ступни у нее была маленькими, как у японки, 36 размера; маленькой была и рука, казалось, ей нипочем не взять октаву, но она брала. Эта ее особенность умиляла Норова, словно заключала в себе трогательное напоминание о том, что Лиза еще ребенок.
–Какие они у тебя крошечные и беспомощные! – часто восхищался он, целуя ее пальцы.
Порой он принимался целовать и ее ступни, но Лиза смущалась, смеялась, отдергивала ноги и жаловалась, что ей щекотно.
В училище Лизу считали талантливой пианисткой, ее посылали на конкурсы, и, хотя первых мест она не занимала, в финал выходила почти всегда. В семье давно было решено, что после училища Лиза поступит в консерваторию и продолжит занятия музыкой. Ее мать придирчиво следила за ее успехами, требовала, чтобы та больше играла, тренировала пальцы, но из-за Норова у Лизы совсем не оставалось на это времени.
Норов бывал на ее выступлениях. Лиза выходила в белой блузке и длинной черной юбке, расходившейся книзу складками, яркая и праздничная в этом простом, даже скромном вечернем сочетании. К роялю она шла, не глядя в зал, серьезная, напряженная, чуть приподнимая узкие плечи, как делают неуверенные боксеры, когда зажимаются.
Но как только она начинала играть, ее детские пальчики обретали уверенность и силу; они то летали над клавишами, то зарывались в них, как в морскую пену. Играла она просто, чисто, без театрального запрокидывания головы и лебединого зависания рук над клавиатурой.
Иногда, уже ближе к середине выступления, ей удавалось целиком уйти в музыку, слиться с ее потоком. Она прикрывала свои красивые выпуклые веки, ее лицо принимало особое, сосредоточенное и вместе отрешенное выражение; он чувствовал, как ее обычная сдержанность отступает, и на свободу вырывается то страстное, ночное, что знал он один, и что он в ней так любил.
Для него она играла совсем иначе. Она то и дело оборачивалась к нему, встречалась с ним сияющими черными глазами и радостно улыбалась. Часто он просил сыграть ее какую-нибудь из любимых им вещей: сонату Бетховена, фантазию Моцарта, прелюдию Рахманинова, – у него был ученический вкус. Она никогда не отказывалась, но всегда виновато предупреждала его, что для сложных вещей ей не хватает техники и что по сравнению с настоящими пианистами играет, как гармонист на свадьбе.
Похвалы в свой адрес Лиза серьезно не воспринимала. Она считала, что большими способностями она не обладает, и мечтала не о музыкальной карьере, а о том, как они с Норовым поженятся и у них будут дети. Детей она обожала, особенно маленьких; могла остановиться на улице при виде играющих в песочнице малышей и долго наблюдать за ними с мягкой улыбкой.
Дети чувствовали ее особое к ним отношение; к ней на руки шли самые пугливые. Она умела успокоить плачущего ребенка, даже если это не удавалось его собственным родителям.
–У нас с тобой будет много детей, правда? – часто спрашивала она у Норова.
–Орава! – подтверждал он.– Только успевай рожать!
Она и его умела успокоить, когда он был чем-то сильно расстроен, раздражен или готов был лезть в драку с уличной шпаной, бросившей им вслед нецензурное замечание. Иногда она, ничего не говоря, брала его заветренные сжатые кулаки своими детскими ручками, подносила к губам, принималась целовать, и его отпускало.
Ты была моей первой любовью, Лиза, всем для меня. И все это я растоптал!
* * *
Кастельно-де-Грезинь являлся одним из тех укрепленных селений, бастид, которые во множестве возникали на юге Франции в средние века после разгрома графа Тулузского. Построенный на вершине скалы, он, казалось, вырастал из нее, романтически вздымая над окрестными холмами свою каменную стену с сохранившимися кое-где зубцами и бойницами. Городок был совсем маленьким, обойти его вдоль крепостной стены можно было минут за пятнадцать. Летом сюда приезжало много туристов из Франции и Европы; их привозили полюбоваться знаменитым крестом, а потом кормили обедом на древней площади.
Норов и Жан-Франсуа оставили свои машины на стоянке у въезда в город, и дьякон вызвался их проводить. Они тронулись всей компанией, но идти впятером по узким улицам было невозможно, к тому же навстречу изредка попадались жители городка, приходилось останавливаться, чтобы разминуться. В результате, дьякон, Лиз и Анна двинулись впереди, а Норов и Жан-Франсуа замыкали шествие.
–В прошлом году сюда приезжала мама месье Поля,– сообщила Лиз Анне.– Очень приятная женщина. Вы знакомы с ней, мадам Анна?
–Да, мы с ней встречаемся в России.
Норов про себя отметил, что мать никогда не упоминала ему о своих встречах с Анной.
–Месье Поль на нее чем-то похож, правда?
–Мне кажется, я не столь категоричен,– подал голос сзади Норов.
–Ну что ты! – засмеялся Жан-Франсуа.– Ты – мягкий, деликатный человек.
–Тут очень живописно, вы не находите? – заметил дьякон, обращаясь к Анне.
–О, да! – согласилась она. – Такие романтические горы и эта крепость… Все как из сказки. Обстановка для меня совершенно необычна!
–В России такого нет?
–К сожалению, ничего подобного.
–Кстати, о живописи! – сказал Норов.– Сегодня в Нобль-Вале – выставка местных художников.
Анна обернулась на него.
–Ты хочешь туда поехать?
–Почему бы и нет? Тут недалеко.
–Но и не близко,– заметил дьякон.– Тридцать пять километров.
–Обрати внимание,– сказал Норов Анне,– живя в сельской местности, где ближайший супермаркет расположен в 15 километрах, французы исключительно редко выезжают в соседние города.
–Правда? – спросила Анна.
–Без необходимости не выезжают,– подтвердил дьякон.– Многие из жителей Кастельно годами не были в Нобль-Вале.
–Может быть, вообще не были,– усмехнулся Жан-Франсуа.
–Как странно! Почему?
–А что там делать? – простодушно отозвалась Лиз.
–Ну, я не знаю…– не сразу нашлась Анна.– Интересно же посмотреть на город.
–Да, но в нашем регионе все города похожи друг на друга, – пожала плечами Лиз. – Мы с Жаном-Франсуа однажды были Таиланде, вот там здорово!
–Я мечтаю побывать в России, – сказал Жан-Франсуа.– Поль обещал показать мне Петербург.
–Я устрою тебе поездку,– кивнул Норов.
–Вы не хотите с нами в Нобль-Валь? – спросила Анна.
–Я не особенно разбираюсь в живописи, – уклонилась Лиз.
–Было бы в чем разбираться!– скептически отозвался Жан-Франсуа.–
