Слоновая кость - Мерседес Рон
Он впился пальцами в мое запястье.
– Сядь.
Как бы он ни пытался это скрыть, в его голосе звучала угроза.
Я повиновалась, главным образом потому, что скоро должен был вернуться отец. Нужно было понять, что, черт возьми, происходит и почему этот сукин сын думает, что имеет право обращаться со мной, как с куском мяса.
Он отпустил, увидев, что слушаю, и снова поднес бокал к губам.
– Буду предельно откровенен с тобой, – сказал он, снова ставя бокал на стол. – Я хочу, чтобы ты была моей.
Я разразилась бы громким смехом, если бы он не говорил так серьезно.
У этого человека проблемы с психикой?
– Это прекрасно, что ты чего-то хочешь, придурок, но добро пожаловать в двадцать первый век. Мы, женщины, больше не товар, который можно купить, ты не в курсе?
Он, казалось, не обиделся на оскорбление, наоборот. Возникло ощущение, что его забавляет, что обращаюсь к нему так, как никто не осмеливался, и что это делаю именно я.
– Все можно купить за деньги, Марфиль.
– Думаешь, мне нужны твои дурацкие деньги?
– Тебе – нет, твоему отцу – да.
Уставилась на него, пытаясь осознать его слова. В этот момент принесли еду. С трудом сглотнула, иначе бы и вправду вырвало прямо на стол. Оглянулась, ища Себастьяна, отца, хоть кого-нибудь. Хотела убраться оттуда и выбросить разговор из головы, но в то же время нужно было понять, на что он намекает.
– Мой отец – миллиардер, он никогда бы не попытался использовать меня, чтобы чего-то добиться. Ты мелешь чушь.
– Ты хоть знаешь, кто я такой?
– Ублюдок-сексист, который считает себя королем мира?
Я гордилась бы ответом, если бы не наступившие последствия.
Он схватил мою руку и сунул ее под скатерть.
– Еще раз оскорбишь меня, – сказал он, скручивая два пальца, пока я не начала задыхаться от боли, – у тебя останется восемь пальцев вместо десяти.
– Пусти меня, – сказала я, сдерживая слезы и спрашивая себя, какого черта не кричу, почему не зову на помощь и не вырываюсь.
Себастьян убил бы его… Себастьян, где ты, черт тебя побери?!
– Не смей ни с кем встречаться. Теперь я буду о тебе заботиться, поняла?
Он продолжал скручивать палец, пришлось закусить губу, чтобы не закричать.
– Не…
– Когда у человека много денег и долгов, он может нажить опасных врагов. Это как если бы жизнь была карточным домиком: когда выпадает одна карта, рушится все. Ты же не хочешь, чтобы это произошло, не так ли?
– Хочу, чтобы ты перестал причинять мне боль.
– Прости, стоило лишь попросить.
Выпустила воздух, который сдерживала, и положила руку себе на колени, накрыв другой.
– Твоя жизнь, жизнь отца, жизнь очаровательной младшей сестренки теперь зависят от меня. Делаю это от чистого сердца. Наши отцы столько лет и так долго ведут дела вместе, что даже не помню, когда это началось, и знаешь, что лучше всего? Что взамен я попросил только одно. Тебя.
– Отец бы никогда…
– О, давай не будем о твоем отце, детка, иначе просидим здесь целую вечность.
– Что ты имеешь в виду?
Прежде чем он успел ответить, отец снова сел рядом со мной и улыбнулся, будто только что заключил лучшую сделку в жизни.
– Вы еще не начали?
– Папа… – начала я дрожащим голосом, поворачиваясь к нему.
Взгляд, который он бросил на меня, ясно дал понять: он прекрасно знает, что происходило за столом.
– Полагаю, Маркус уже рассказал тебе о новом бизнесе, который собираемся начать.
– О, да, – протянул Маркус, нарезая вилкой яйца Бенедикт и поднося их ко рту, чтобы медленно насладиться вкусом. – Но еще есть время все уладить, если вы понимаете, о чем я. Такие вещи могут длиться годами…
– Это правда, мы не хотим торопиться, чтобы все пошло не так и в итоге мы остались ни с чем…
Показалось, что комната начала вращаться.
– Маркус предложил покрыть все твои расходы, пока живешь в Нью-Йорке, Марфиль. Сейчас дела в семейном бизнесе идут не очень гладко, так что стоит быть благодарными за помощь старого друга.
– Не нужно за меня платить. Я сама могу себя обеспечить.
Маркус посмотрел на моего отца, ничего не сказав.
– Не будь наивной, дочка. Ты знаешь, сколько стоит аренда в Нью-Йорке, учеба, прихоти, покупки?
Мир рушился. Внезапно почувствовала отвращение к себе, к тому, что у меня было, к делишкам, которые проворачивал отец, совсем не думая обо мне.
– Мне ничего не нужно…
– Хватит, Марфиль. Ты меня обижаешь. Я пришел сюда, чтобы предложить помощь твоей семье, а ты, похоже, готова броситься с десятого этажа этого здания, лишь бы не принимать ее.
В этом он был прав.
– Это не тебе решать. Если мы и рассказали тебе, то лишь для того, чтобы ты знала, как великодушно они помогают нам в эти трудные времена. Кроме того, мы не должны забывать, что ты все еще в большой опасности, и это проблема.
– Тогда исправь это, черт возьми, раз и навсегда! Не тащи меня с собой на дно.
– Не кричи, – сквозь зубы прошипел отец.
– Уверяю тебя, ты будешь в большей безопасности, чем когда-либо.
Я покачала головой, услышав эти слова Маркуса. Нужно было выбраться. Нужно было вырваться из этого кошмара, вернуться в реальность.
– Какого черта тебе от меня нужно?
Маркус наклонился над столом и встретился со мной взглядом.
– Еще один шанс. Чтобы ты меня простила и мы начали все сначала, – сказал он в присутствии отца.
– Нет, – сказала я, но слова застряли в горле, превратившись в хриплый шепот.
– Марфиль, Маркус признался в чувствах к тебе. Это одна из главных причин, почему он хочет помочь. Он просит тебя дать ему шанс.
Глубоко вздохнула, понимая, что ничего не добьюсь от этой ужасающей встречи. Единственное, что могла сделать, чтобы эта встреча закончилась как можно скорее.
– Можно я подумаю об этом?
Отец уже собирался ответить, но Маркус опередил его.
– Конечно, – сказал он с дружелюбной улыбкой, от которой мне захотелось расцарапать себе лицо. – Скоро мы вновь поговорим, и все наладится, вот увидишь. Для твоего отца это просто неудачный период, он переживет его. Тебе не о чем беспокоиться, Алехандро.
С этого момента они завели разговор о бизнесе, фондовом рынке и о будущей поездке в Латинскую Америку. Я больше не открывала рта и не попробовала ни кусочка из того, что лежало передо мной.
В какой-то момент поискала глазами Себастьяна и обнаружила, что он стоит у двери и наблюдает за мной так, словно для него тоже было
