Софи Ханна - Домашняя готика
– Я тебе не верю.
– Тебе решать, – натянуто улыбаюсь я.
– Ты расскажешь Нику?
– Нечего рассказывать.
Нику известно то же, что полиции: Джонатан Хэй держал меня взаперти в своем доме, затем треснул пистолетом и оставил там умирать. Полиция приняла мою версию. Ник и не подумал задавать вопросы, он поверил каждому моему слову. Для него все ясно: Хэй хотел меня убить, потому что он убийца, вот и все. Он псих, вот вам и объяснение.
У Ника нет времени на ужасы. И места в голове у него тоже для ужасов нет. Сегодня утром он принес мне цветы, чтобы подбодрить. Последний раз он покупал цветы в качестве извинения, когда мы переехали в Спиллинг. Тогда я все утро носилась как заведенная на работе, а его попросила вынуть мокрое белье из стиральной машины, упаковать аккуратно и перевезти в наш новый дом. Но, явившись впервые на Монк-Барн-авеню, я обнаружила свой черный лифчик на подлокотнике кресла, а несколько пар постыдно дырявых носков были разбросаны там и сям. Ночная рубашка Agent Provocateur небрежно висела в душевой кабине. Ник не озаботился тем, чтобы сложить мокрое белье в пакет, просто вынул вещи из стиральной машины и забросил комом в кузов фургона, а затем рассеянно развесил в доме – где придется.
Не могу сдержать улыбку при этом воспоминании.
– Что? – настораживается Эстер. – Что было в конверте, который тебе передал сержант Комботекра?
Напоминаю себе, что Эстер – моя лучшая подруга. И раньше я охотно делилась с ней всеми своими секретами.
– Письмо от Марка Бретерика. Благодарит за то, что спасла ему жизнь.
А кто спас мою жизнь? Я одержима этим вопросом. Я сама? Эстер? Мысли возвращались к Пэм Сениор. Странно, но именно скандал, который она закатила мне в Роундесли, запустил череду событий, которая спустя несколько дней привела ее в полицию. Именно от Пэм полиция впервые услышала мое имя. Если бы мне не удалось выбраться из дома Джонатана Хэя, меня спасла бы полиция.
– Марк хочет встретиться. Поговорить, – решаюсь признаться я.
– Держись от него подальше, Салли. Он только что потерял жену, помнишь?
– Это просто альтруизм.
– Держись подальше, – предостерегает она. – Что из этого может выйти хорошего?
– Ему может пойти на пользу. Если бы он так не думал, не просил бы.
Джонатан Хэй проломил ему череп металлическим прутом. Почти убил.
Появление Ника заставляет Эстер прекратить спор.
– Пока ты спала, звонил Сэм Комботекра, – сообщает он. – Я сказал, что ты перезвонишь.
– Чего он хотел?
– Наверное, узнать еще что-нибудь.
Лучше уж разобраться с этим сразу.
– Принеси телефон.
– Сэл? Можно у тебя кое-что спросить? Я все думаю…
Эстер бросает на меня острый взгляд, выходя из комнаты.
– Можешь спровадить ее домой? – спрашиваю я у Ника, как только мы остаемся одни. – А то как будто за мной присматривает граф Дракула.
– Эта черная тетрадь, дневник Энкарны Оливар… Зачем ты взяла его с собой?
– Он был написан на иностранном языке. Я открыла и… не смогла понять, что там.
И это святая правда.
– И решила, что там может быть что-то важное?
Ник выжидающе смотрит на меня.
Я киваю. Я ведь думала, что отец Эми Оливар испанец, как и ее мать. А когда нашла тетрадь в его ванной и увидела текст по-испански, то перепугалась, что он мог написать что-нибудь обо мне. И прихватила тетрадь с собой – не для того, чтобы передать полиции, а чтобы уничтожить. А вместо этого вошла в дом, рухнула на пол, и тетрадка плюхнулась прямо к ногам полицейских. Прежде я ни разу не падала в обморок, но после возвращения домой каждый вечер точно теряю сознание, проваливаясь в сон. Сержант Сэм Комботекра говорит, что это последствия шока.
Ник потрясенно смотрит на меня.
– Получается, у тебя хватило выдержки не только сбежать от этого психопата, но и прихватить с собой важное доказательство. Это… эффективно.
– Это называется мультизадачность, – бормочу я с закрытыми глазами. – Я тебя как-нибудь научу.
13.08.07
Сэм вошел в допросную, где в молчании сидели Саймон, Чарли и Джонатан Хэй, и вытряхнул на стол содержимое пакета для вещественных доказательств. От груды мокрого зеленого тряпья сильно несло плесенью.
– Форма Эми, – сказал Комботекра.
Хэй отшатнулся.
– Она была в ней, когда умерла. Вы раздели ее. Объясните, почему одежда мокрая и заплесневелая.
Молчание.
– Это была Эми, – спокойно произнесла Чарли. – Эми убила Энкарну.
Остекленело глядя перед собой, Хэй качнул головой. Он отказался от адвоката, так что никто не мог запретить Чарли в очередной – сороковой – раз высказать данное предположение. Адвокаты – как и банкиры, по убеждению Хэя, – наживались на эксплуатации.
Сэм не знал, что и думать. Он доверял интуиции и логике Чарли, да и согласие Саймона с ее теорией не сбрасывал со счетов, но для уверенности он должен был услышать ответ от самого Хэя.
– Кого, кроме Эми, вы защищали бы настолько яростно, что взяли на себя вину за два убийства, которых не совершали? – спросил Саймон. – Особенно когда рядом кружат стервятники вроде Харбарда, которые только и ждут, чтобы начать строчить статьи и книги про пятилетнюю девочку, убившую мать.
– Я бы убил его, – прошептал Хэй.
– Харбарду плевать на вашу боль, – заметила Чарли. – И вы это знаете. Он с радостью напишет об этом случае, растрезвонит о нем в прямом эфире, станет самым желанным гостем на всевозможных ток-шоу. И он очень близок к этому – благодаря вам. – Она наклонилась к Хэю: – Если расскажете нам правду, – всю правду, без утайки, – Харбард не сможет нажиться на вашей трагедии. Не сможет написать книгу о том, что Энкарна убила свою семью.
Сэм с интересом наблюдал. Весьма новаторский подход: пугать Хэя его же персональным дьяволом. Вот сработало бы только.
– Она права, – подхватил Саймон. – Харбард займется любимым делом: соорудит собственную теорию, презрев любые доказательства. Он теперь знает, что Джеральдин Бретерик не убивала ни дочь, ни себя, так что его намерение написать книгу об этом убийстве пошло прахом. И если мы не предъявим вам обвинений в убийстве Энкарны и Эми, – а пока мы не можем этого сделать, – как вы думаете, сколько ему понадобится времени, чтобы заменить Джеральдин на Энкарну? Но если вы расскажете нам правду, никто не станет слушать Харбарда, Джонатан, я обещаю! – Голос Саймона сорвался. Они с Чарли допрашивали Хэя уже несколько дней. – Теперь только вы можете говорить о своей семье. Нельзя позволять этого тем, кто их не знал, кому на них наплевать.
Хэй шевельнулся. Что это было? Кивок? Слабый кивок?
– Расскажите нам, что вы обнаружили в тот день, когда умерли Энкарна и Эми. – Сэм изо всех сил старался держать себя в руках. – Когда вы вернулись домой? Как это было?
Хэй смотрел прямо перед собой, объятый невидимым ужасом, что разворачивался перед его глазами.
– Вы позвали, но никто не ответил? – предположил Сэм.
– Я был на прощальной вечеринке у коллеги. Он мне даже не нравился. Вернулся поздно. Если бы я не уехал, Эми и Энкарна были бы до сих пор живы. – Он закрыл лицо руками. – Все были бы живы.
– Что вы нашли в ванной, Джонатан?
– Они лежали в ванне мертвые. Обе. И… лампа. Тоже в воде. Ночник Эми. И книга, которую читала Энкарна.
– Их убило током, – мягко произнес Саймон.
– Да. Эми лежала… поверх Энкарны, одетая в школьную форму. Я подумал, что это несчастный случай. – Хэй всхлипнул. – Лампа упала, и Эми, увидев, что мама в беде, наверное, схватила ее, постаралась вытащить, а ванна такая чертовски низкая… Эми наверняка пыталась ее вытащить, ее пальцы вцепились в руку Энкарны. Я с трудом разжал их… Ей ведь было всего пять! И она не хотела убивать Энкарну – в пять лет нельзя знать, что такое убийство.
Сэму было тяжело представлять картину, описываемую Хэем.
– Вы захотели поверить, что это была случайность, – сказала Чарли, – но не поверили. Глубоко внутри – нет. Вы подозревали, пусть и очень недолго, что Эми столкнула лампу в воду нарочно.
– Нет! Нет, нет!
– Нет? Тогда почему вы не вызвали «скорую»? Если это была трагическая случайность? Зачем похоронили их в саду Бретериков?
– Я не знаю. Не знаю, зачем я это сделал.
– Откуда такая неуверенность в себе, а, Джонатан? – заговорил Саймон. – При ваших-то профессиональных успехах? Вы ведь считали, что тела, пусть и спрятанные столь тщательно, однажды могут найти. Вам ведь вечно не везет, так? И вы хотели защитить Эми от подозрений. Вы раздели ее, чтобы она тоже выглядела жертвой.
Хэй, казалось, вот-вот потеряет сознание.
– Да, – выдохнул он.
Чарли тут же подхватила эстафету:
– Все знают, что убийцы не раздеваются догола и не хоронят себя. Это привилегия жертв. Вы сняли с Эми одежду, чтобы убедить себя, как и всех остальных, что это мог быть несчастный случай. К примеру, Эми принимала ванну вместе с мамой и в воду упала лампа.
– Или вы собирались изобразить дело так, что обеих убила Энкарна? – спросил Саймон. – Семейное убийство. Ваша жена почерпнула вдохновение в ваших работах – вот что вы могли всем сказать, и вы зарыли тела, чтобы защитить ее репутацию. И тогда никто бы не заподозрил, что на самом деле вы пытаетесь защитить Эми.
