Свинцовый хеппи-энд - Сергей Григорьевич Рокотов
— Султан — наш гость, не тронь его, Юрец, — улыбнулся Валерий Иванович.
— А мне… А мне его люди зубы выбили. Оба передних зуба высадили… сучил пудовыми кулачищами Юрец.
— Ну и что же с того? Они люди темные, малокультурные, мы их методами действовать не будем. У нас, дорогой наш Юрец, методы совершенно иные. Надеюсь, они нашему гостю придутся по душе.
— Как же вы его умудрились… того? — шептал Крутому Прохор, широко улыбаясь.
— Быстрота и натиск, братан, — спокойно ответил Крутой. — Это в нашем деле главное. И он… — подмигнул он, указывая глазами на Учителя. — Здорово его выкупил. Прямо с телки меня снял, — шепнул он Прохору. — А тот даже ничего и не успел. Ни пожрать, ни выпить, ни потрахаться. Дернуться не успел, волк. Только пачку раззявил, дуло к виску, оделся как миленький, а потом глядь — уже в нашей тачке. А то бы наш Юрец мог бы и расколоться, знаю я его. Эй, Юрец! — крикнул он. — Ты там ничего лишнего нашим восточным друзьям не сказал?
— Да ты что? — притворно обиделся Юрец. — Я — кремень, братан… Я молоток, могила…
Учитель бросил на него быстрый взгляд и едва заметно усмехнулся. А затем снова поглядел на своего гостя.
— Жить хотите? — спросил он Султана.
— А кто не хочет? — блестя черными как маслины глазами, пробормотал Гараев. — И я хочу, и вы тоже хотите.
— Как вы полагаете, скольких секунд хватит, чтобы отправить вас в гости к Аллаху?
— Полагаю, секунд пять, — с горькой усмешкой произнес Гараев.
— А я полагаю, что наш крутой друг сделает это благородное дело еще быстрее — за одну секунду. Так что шансы ваших друзей невелики. Преимущество нашей группы перед вами заключается в том, что нам совершенно нечего терять. Вы можете нас убить, если сумеете. Что с того? Ни дома, ни семьи, ни кола, ни двора. То ли дело вы — я вижу, упакованы вы основательно, у вас есть и дома, и квартиры, и классные тачки, и жены, и дети… Так что за свою драгоценную жизнь вы заплатите нам по самой высокой цене.
— Ну и какова же ваша цена? — спросил Султан, вспоминая события, произошедшие прошлой весной в Москве, когда его жизнь также висела на волоске. Тогда его старый знакомый Дарьял требовал за нее полмиллиона долларов и только невероятно откуда появившаяся группа профессионалов за какие-то считанные мгновения освободила его. Да, тогда ему повезло капитально, а вот его ребята вряд ли сумеют сделать так же. Обнаружить его они, возможно, смогут, хотя и это не факт, но то, что его при любом шухере моментально уничтожат эти отморозки, не вызывает ни малейших сомнений. Да, не зря не лежала душа к этой поездке по южнороссийским городам, чувствовал он сердцем какую-то опасность. И как они умудрились ворваться в кабинет частного ресторана, четко и грамотно выкрасть его оттуда и привезти в этот домик?! А теперь он полностью в их руках, и жизнь его не стоит ни гроша. Что-то надо придумать, что-то срочно надо придумать. Только что?
— Мы потребуем большую сумму денег за вашу жизнь, дорогой Султан, произнес Валерий Иванович, отхлебывая из огромной чашки глоток крепкого чая. Ведь ваша жизнь очень дорога, не правда ли?
— Всякая человеческая жизнь бесценна, — философски заметил Султан.
— Вот оно как, — саркастически покачал головой Учитель. — Логично мыслите, милейший, весьма логично…
— А разве это не так?
— Так, так, спорить с вами не стану. Полагаю, у вас высшее образование.
— Да, я историк по образованию. Вижу, что и вы человек грамотный, и тоже с высшим образованием.
— Я-то? — усмехнулся Учитель, и какая-то недобрая искорка мелькнула в его бесцветных маленьких глазенках. — Вполне возможно. Впрочем, в наше время это не имеет ровным счетом никакого значения. А цену имеет все. В том числе и ваша бесценная жизнь. И я оцениваю ее в триста тысяч долларов.
"Раньше ценили выше", — с горечью подумал Султан, вспоминая прошлогодние события. Ему припомнились его неожиданные спасители, их необычная поездка в Абхазию, горные дороги, селение, затерянное в горах, суровый Зураб, улетевший на вертолете Ираклий… И богатый предприниматель Раевский, так и не сумевший найти свою пропавшую дочь. Да, за жизнь своей дочери тот бы заплатил не какие-то там триста тысяч, а, пожалуй, десятки, если не сотни миллионов долларов. Султан примерно знал, во сколько оценивается состояние Раевского, даже по поверхностным данным. А что, может быть, и теперь, уже заочно и не подозревая об этом, Владимир Раевский спасет ему жизнь? Эта мысль обнадежила Султана.
Буквально за два дня до отъезда сюда Султан Гараев получил весьма интересные сведения. Он почти точно знал, где в настоящее время находится Ираклий Джанава. Он хотел было позвонить Раевским и сообщить им об этом, но почему-то решил повременить с сообщением, подождать до своего возвращения в Москву. И что? А может быть, именно в этом и заключается его спасение?!
Опытный, хитрый Гараев понимал, что уж если его старый друг Дарьял вовсе не собирался после получения выкупа сохранить ему жизнь, то эти отморозки не сделают этого и подавно. Они найдут способ получить свои деньги, а потом просто-напросто отрежут ему голову. Или пристрелят, чтобы не пачкаться. Ведь они прекрасно знают правила бандитского поведения. Если они выпустят Гараева живым, он им этого не простит, как не простил и Дарьялу, которого взорвали в его собственном "Мерседесе" под самый Новый год.
Конечно, эти люди залетные, они могут исчезнуть куда угодно, получив за него выкуп. И тем не менее вряд ли они оставят его живым. Надежда может быть только на Бачо и его людей, на их оперативность. Но надежда очень слабая, нет у них никакой оперативности. Даже в ресторане умудрились проворонить нападение. Их много, зато эти люди проворны и озлоблены жизнью, им действительно нечего терять. Как все неудачно получилось! Только вышли на след людей, ограбивших их подопечного Рыбкина и подведомственные им частные магазины, только выкрали из ресторана одного из этих людей, как те мгновенно нанесли ответный удар: из частного ресторана буквально из-под носа у охраны выкрали его самого и привезли в этот дом. А потом заставили позвонить и распорядиться, чтобы выпустили их человека и не следили за ним. Это коварные и опасные люди, и вырваться из их лап живым — дело очень даже мудреное.
— Триста тысяч, милейший мой друг, — повторил Учитель, делая еще один глоток чая.
— А можно с вами поговорить
