Эстел Томпсон - Фальшивый грош

— Из Брисбейна.

— Да, не на ту ветку свернули на развилке перед мостом. Возвращайтесь, повернете после моста направо, а уж оттуда город всего в нескольких милях.

Он рассмотрел, что я вымокла до нитки.

— Вы замерзли…

— Ничего. Еще десяток минут — и я на месте. Извините еще раз за беспокойство.

Он не ответил, но свет над крыльцом оставил гореть, пока я добежала до машины. Пустив мотор, разворачиваясь, я оглянулась, чтобы помахать в знак благодарности, но он уже скрылся в доме и запер дверь.

Я снова проехала по мосту, свернула на другую ветку и через минуту уже въезжала в крохотный городишко. Виллоубанк был таким, каким мне помнился: с широкой главной улицей, обрамленный тропическими деревьями с ярко-красными цветами.

Пока Пимброки были в отпуске, дом их должны были ремонтировать, и мы договорились, что поселюсь я в отеле, и скоро я увидела его на дальнем углу главной улицы. Здание старое, но ухоженное, довольно симпатичное — длинное, приземистое, с белыми обшивочными досками и зеленой, из рифленого железа, крышей. Длинная веранда почти на уровне земли, вокруг ее опор вьются розы. Однако особо вникать в архитектуру я не стала — схватила свою докторскую сумку, чемодан и помчалась в холл.

Хозяином по-прежнему был Том Барнард, они с женой тотчас вышли встретить меня и проводили в мой номер — небольшой: спальня, гостиная и ванная, обставленные разумно и уютно.

— У вас, доктор Фримен, личный телефон, — объяснил мне Том. — Напрямую соединен с почтой, через коммутатор не проходит. Не то чтобы, правда, — усмехнулся он, — отель мог похвастать коммутатором.

Я улыбнулась. Мне Барнарды понравились еще в тот раз, год назад: симпатичные простые люди.

— Приятная неожиданность в таком городке, — прокомментировала я, оглядывая то, что должно было стать моим домом на целый год.

— У нас тут директор школы жил, холостяк, — объяснила миссис Барнард. — Целых одиннадцать лет жил, так что в комнатах все устроено для него. В прошлом году он ушел на пенсию, а новый, женатый, снял себе дом — вот номер и стоит свободный. Ваш приезд вместо доктора Пимброка устраивает нас лучше некуда. А теперь быстренько переодевайтесь. Вы ведь, наверное, и не обедали еще?

— Нет. — Я начала ощущать и последствия пропущенного ланча.

— Других гостей у нас нет, а сами мы уже пообедали. Так что приготовлю что-нибудь и принесу сюда. Или хотите, — она приостановилась в дверях, — посидите с нами в гостиной, там пообедаете? У нас камин топится, а то холодина сегодня, прямо нелепая для конца января.

Я ответила, что с удовольствием пообедаю в их компании. И через пятнадцать минут уже насыщалась бифштексом в гостиной, познакомившись с шестнадцатилетним сыном Барнардов Биллом — высоким долговязым школьником с взлохмаченными волосами и дружелюбной ухмылкой, и семейным котом, сонным Твитом: тот вежливо потерся о мои коленки и снова удалился на подлокотник кресла у камина. Бен Шорт, работник, то дремавший, то почитывающий газетку, кивнул в знак того, что узнал меня.

Когда миссис Барнард принесла бифштекс, я извинилась, что приехала так поздно и причинила ей столько хлопот.

— Планировала добраться засветло, но такой дождина, еле ползла. Да еще повезло! Я и до сих пор могла бы катить невесть куда, свернула у моста неправильно. К счастью, у меня отложилось, что в тот раз моста я вроде как не проезжала, так что притормозила у первого же дома и спросила дорогу. Конечно, когда дверь открыл Карл Шредер, я поняла, где я. Под дождем и дом-то его не узнала.

Барнард взглянул на меня.

— Ах, ну конечно же! Вы ведь были с нами в тот вечер, когда убили Элинор. А Карл вас узнал?

— Нет, — покачала я головой. — И немудрено. Я сама почти забыла все. Уехала в Мельбурн на несколько месяцев, и из головы все вон.

— Для нас странно, — усмехнулся Том, — что кто-то мог забыть. Большая тайна Виллоубанка.

— Тайна? — подняла я на него глаза. — Разве убийство еще не раскрыли?

Он наклонился и помешал огонь.

— Нет. Да и вряд ли раскроют когда.

— Бедный мистер Шредер, — заметила я. — Не удивительно, что встретил меня так враждебно. Подумал, наверное, что я репортер и явилась ворошить старую сенсацию — поразведать, не теплится ли еще в ней жизнь. А вообще, — легкомысленно добавила я, — почему же его не арестовали? В подобных случаях муж — подозреваемый номер один!

Я занялась обедом, но наступившее молчание заставило меня недоуменно вскинуть глаза. Все неотрывно смотрели в огонь.

— Извините. Брякнула глупость. Забыла на минутку, что трагедию тут воспринимают очень лично. В тот вечер и меня глубоко задело убийство, хотя я и посторонняя тут. Не следовало забывать. Глупо с моей стороны.

Я ждала, что они сменят тему, но — может, из-за дождливого грозового вечера, располагавшего к таинственным историям, или потому, — как мне хотелось бы думать — что они одобряли то, что знали обо мне, но Барнарды охотно пустились обсуждать трагедию Шредеров.

Миссис Барнард спокойно сказала:

— Вы не первая, дорогая, предполагаете, что главный подозреваемый — Карл Шредер. Тогда так думали многие, и полиция в том числе. И не сомневайтесь, до сих пор многим так кажется. И может, даже полиции.

— А я бы не сказал, — сухо вставил Бен Шорт. — Некоторые считают, что она получила по заслугам. Вот и все.

— А, брось ты, Бен, — Билл оторвал голову от учебника, который ему, наверняка, полагалось учить. — Не то еще доктор Фримен решит, что мы тут с приветом. Да и кому доставило удовольствие увидеть Элинор мертвой? По-моему, ее все любили, если послушать, как говорят о ней сейчас.

Бен, передернув плечами, поскреб подбородок.

— Ну да, многим она нравилась. Я-то про Джека Лантри думал.

— Это тот, которого Элинор бросила ради Шредера, — пояснил Том.

Я кивнула: история всплывала в памяти в подробностях.

— Доктор Пимброк говорил мне, — заметила я. — Помню, в ту ночь велись розыски в надежде на случайный шанс, что убийца еще там. Куда ж он мог исчезнуть после аварии моста? И потом, никаких следов не обнаружили?

— Ничегошеньки! — покачал головой Том. — Скорее всего, убийца, кто бы он ни был, переплыл реку. Поговаривали, что он мог воспользоваться лодкой, переправиться на ней в оба конца. Ведь в Виллоубанке лодки у многих. Но все видели — река поднимается, и даже те, кто обычно оставляет лодки на берегу, отволокли их повыше. А то и домой отвезли. А весел на берегу вообще никто не бросает. И не нашли следов, чтоб какой-то лодкой пользовались. Невозможно же, чтоб человек в одиночку протащил лодку по земле — пусть хоть и ялик — и не осталось следов. Лично у меня объяснение одно — удрал убийца вплавь.

— А у Шредера есть алиби? — поинтересовалась я. — Дома его ведь не было. Так с кем был? Видел его кто-то?

— Нет. Выяснилось, никто его не заметил, кто мог бы опознать. Помните, какой вымокший явился он тогда в отель? Натурально, полиция ухватилась за это. Когда стали расспрашивать, где он был, ответил — на машине катался, так, по окрестностям, один. Заехал на приморский курорт, бродил по пустынному пляжу.

— Под проливным дождем? — скептически вставила я. — С какой стати?

— Это же, — усмехнулся Барнард, — захотелось выяснить и полиции. Карл признался, что поссорился с Элинор и уехал выпустить пары. Ссору между Шредерами слышал Тед Уиллис, но не пожелал распространяться; Карл ему нравится, и ему не захотелось ухудшать для него ситуацию. Но в общем, в конце концов, Тед признался — баталия разгорелась жаркая. Карл обвинял Элинор в измене и явно распалился не на шутку. Но, настаивал Тед, ни словом не угрожал ей, хотя, по-моему, это уже неважно.

— А сами Уиллисы? Они-то были там, реку им переплывать не нужно.

Барнадр покачал головой.

— Они присягнули насчет действий друг друга, но что гораздо важнее — убивать у них не было ни малейшего повода. Ну ни чуточного.

— Понятно. Похоже, Карл Шредер увяз по шейку. А как же тогда он еще дома и открывает дверь заблудившимся водителям?

— Из-за одного совсем простого обстоятельства, — откликнулась миссис Барнард.

— Угу, — покивал ее муж. — До того простенького, что едва верится. Карл не умеет плавать!

Том оказался прав — верилось с превеликим трудом; тем более, что передо мной живо возник образ спортивного крепкого мужчины, которого я недавно видела.

— Плавать не умеет? — недоверчиво откликнулась я.

— Вот именно. А раз полиции не удалось найти следов, что пользовались лодкой, получается, единственно, как мог удрать убийца — вплавь, да вдобавок и пловцом должен быть сильным. Вы же видели, какая была речка в ту ночь. Даже для двух гребцов на лодке — не подарочек.

— Нет, но чтобы Карл Шредер… и не умел плавать? — в голосе у меня звучало сомнение, как и в душе. — Это же просто невероятно!