Даниэль Клугер - Смерть в Кесарии
— Что вы имеете в виду? — Нахшон Михаэли воинственно выставил вперед острый подбородок.
— Мне кажется, вам нужно не расследование, а подбор доказательств для вашей версии. Может быть, я ошибаюсь? — Розовски выжидательно уставился на Михаэли.
— Вы ошибаетесь, — проворчал тот. — Прежде всего нас интересует объективное расследование.
«Дай-то Бог!» — Розовски почесал в затылке, улыбнулся.
— Ладно, я попробую, — сказал он. — Чем вы можете мне помочь? Какой информацией располагаете?
— Амос, — сказал вице-президент громиле. — Дай господину Розовски все, что у тебя есть. А вот это, — он протянул Натаниэлю конверт, — это чек на десять тысяч. Аванс. Остальное получите по окончанию следствия.
Натаниэль внимательно рассмотрел конверт с фирменной эмблемой страховой компании «Байт ле-Ам» — стилизованной башней, над которой всходило солнце. Вынул из конверта чек, нерешительно покрутил его в пальцах.
— Что-то не так? — насторожился Нахшон Михаэли.
— А если результаты, полученные мной, совпадут с выводами полиции? — спросил Розовски. — Получится пустая трата денег.
— Не совпадут, — уверенно ответил Нахшон Михаэли. — Думаю, что не совпадут, — и, пристально глядя в глаза детективу, добавил — Не должны совпасть, понимаешь, Натаниэль?
5
Стоя на автобусной остановке, рядом с центральным офисом «Байт ле-Ам», Натаниэль никак не мог решить, ехать ли ему в контору или отправляться домой. В конце концов, после субботне-воскресных дел он вполне мог себе позволить немного отдохнуть. К тому же… Розовски покосился на папку, полученную от Амоса. К тому же в конторе ему просто не дадут заняться документами.
С другой стороны, Офра могла отыскать какой-то след Ари Розенфельда в старых делах агентства. А Алекс мог уже подготовить начальную информацию о компании «Интер».
Натаниэль вздохнул и пробормотал:
— Самая большая проблема — проблема выбора.
Правильно ли он сделал, взявшись за это расследование? Деньги деньгами, но, как ни крути, возможности частного детектива куда как ограничены по сравнению с возможностями полиции. Особенно в Израиле. Натаниэль с завистью подумал о лихих американских сыщиках, позволявших себе все, что угодно и неизменно оставлявших недотеп-полицейских с носом. И тут же сам фыркнул: похоже, он уже попался на собственную удочку. Нет в мире сыщиков, способных заменить полицию. Это только в книгах… Так что же у них есть на этого банкира? Ладно, попробуем разобраться. Хотя… это, конечно, не слежка за кобелем-мужем или за вороватыми рабочими на фабрике. Натаниэль вздохнул и распахнул дверцу автомобиля.
— Шалом, Натан!
Розовски обернулся и не сразу узнал во владельце притормозившего рядом с остановкой роскошного темно-вишневого «вольво» своего бывшего соседа Владимира Баренбойма.
— А, это ты…
— Как дела, бэсэдэр? — Баренбойм говорил по-русски, пересыпая речь ивритскими словами. За несколько лет жизни в стране в его голосе уже появилась характерную напевность, рано или поздно появлявшаяся у всех русских. — Что твое агентство?
— Порядок, порядок… Что у тебя?
— А, — Баренбойм махнул рукой. — Что у меня? Крутимся, крутимся…
— Классная машина, — Розовски кивнул на «вольво».
— Да, ничего.
Владимир Баренбойм был первым клиентом Натаниэля. Вернее было бы сказать — нулевым, потому что решение об открытии частного детективного агентства возникло у Розовски не до, а после знакомства с Баренбоймом.
Дело было так.
Приехав в Израиль, Владимир Баренбойм с женой сняли квартиру в одном доме с Розовски и даже на одной лестничной площадке. Первое время они только раскланивались по утрам и вечерам — при встречах. Но однажды, вернувшись со службы, Розовски обнаружил Баренбойма возле своей двери, в нетерпении переминавшимся с ноги на ногу и то и дело поглядывавшего на часы. Поскольку во всех квартирах туалеты работали одинаково, Розовски, несмотря на переминания соседа с ноги на ноги, сразу же отмел подозрения о естественных причинах визита.
— Что случилось? — спросил он.
Баренбойм живо обернулся на его вопрос, и лицо его прояснилось.
— Слава Богу! — сказал он. — А я уж подумал, что вы можете не прийти сегодня домой, — говорил он, естественно, по-русски.
— Вполне мог бы не прийти, — согласился Розовски, отпирая дверь. — Дел столько, что впору ночевать на службе… Проходите, — сказал он. — Что у вас случилось?
Видимо, Баренбойм уже несколько раз репетировал свой монолог, поэтому изложил все достаточно связно. Суть дела заключалась в следующем.
Как многие новые репатрианты, Баренбойм, почему-то, считал, что на исторической родине нет никакого смысла заниматься обычной работой, и что здесь просто ждут не дождутся, когда он развернет во всю ширь свои деловые способности. Розовски никак не мог понять, почему большинство бывших советских людей считало, что на учителя нужно учиться, а вот на бизнесмена — нет. Его новый сосед относился именно к этому большинству.
Словом, прочитав в рекламном приложении к одной из еженедельных русскоязычных газет о большой партии эфирных масел из СНГ, предлагаемых задешево («Дешевле грязи, — заметил Баренбойм. — Конечно, не той, что с Мертвого моря, а той, что под ногтями»), он решил выступить посредником, тем более, что в той же газете, правда, под другой рубрикой, было объявление о поиске точно такого же сырья. Представить себе, что покупатель и продавец в состоянии сами прочесть оба объявления и договориться между собой без посредников, он, естественно, не мог. Позвонил по одному телефону, заказал всю партию, потом — по другому, и тут же ее предложил. Приехал по указанному адресу («Очень приличный офис, понимаете, Натан. Компьютер, длинноногая секретарша — ни слова по-русски — мягкие кресла, в общем — солидная фирма») и подписал контракт, оговорив себе пятнадцать процентов от суммы сделки.
— Приличная сумма. Не миллион, конечно, но все же… — Баренбойм вскочил со стула, на котором сидел и нервно забегал по комнате. — Можно, я закурю? — спросил он.
— Валяйте, — Розовски слушал его историю без особого интереса. Он уже догадывался, чем все закончилось, но ждал, пока Баренбойм расскажет все сам. — А почему, собственно, эфирные масла? Вы разбираетесь в парфюмерии?
— Конечно, нет, боже мой. Какая парфюмерия, я же инженер-строитель. Ну, покупал жене на восьмое марта духи, я знаю…
— Почему же эфирные масла?
— Если бы предлагали чугунные болванки, я бы продавал чугунные болванки, — объяснил Баренбойм. — Но предлагали эфирные масла… — он несколько раз затянулся, закашлялся.
— Трижды бросал курить, — проворчал он. — И трижды начинал. От этой жизни…
— Хорошо, что было дальше? — нетерпеливо спросил Натаниэль. — Вы извините, Баренбойм, я вам сочувствую, но сегодня вечером моя мама возвращается от родственников, я хочу приготовить праздничный ужин.
— А где живут ваши родственники? — поинтересовался Баренбойм.
— В Беер-Шеве, а что?
— Нет, ничего, говорят, там дешевые квартиры.
— Говорят.
— Но климат очень тяжелый, это правда?
— Кому как. Вы собираетесь рассказывать или нет? Что было дальше?
Дальше Баренбойм гулял по Тель-Авиву, разглядывал витрины, приценивался к самым дорогим квартирам в самых престижных районах, к автомобилям и прочему, и ждал, когда же ему, наконец, сообщат о прибытии заказанных масел в Хайфский или Ашдодский порт.
Вместо этого, через три дня, ему позвонил поставщик, извинился и сообщил, что партию перехватили, поэтому сделка не состоится. Баренбойм перестал мечтать и позвонил покупателю.
— Вот тут-то все и началось, — мрачно сказал он.
Услышав, что Баренбойм вынужден отказаться от сделки, покупатель немного помолчал, а потом сказал:
— А кто оплатит мои издержки?
Баренбойм чуть не выронил телефонную трубку.
— Какие издержки?! Я же ни шекеля…
— Зато я, и не один.
Покупатель объяснил, что, в ожидании товара он взял кредит («Под приличный процент»), снял склад («На очень жестких условиях») и прочее.
— Либо ты все это оплатишь, — сказал он, — либо… — и повесил трубку.
— Что мне теперь делать?
Розовски хотел послать Баренбойма подальше, посоветовав впредь думать получше и не пытаться лезть в неизвестное. Но у соседа был настолько беззащитный взгляд, что Натаниэль, тяжело вздохнув, потянулся к телефону.
— У вас сохранились номера телефонов? — буркнул он.
— Конечно, вот, — Баренбойм с готовностью протянул ему бумажку.
Розовски позвонил сначала по одному номеру, потом по другому. Его предположения подтвердились. Тогда он позвонил к себе в управление.
И «покупатель», и «продавец» оказались одним и тем же лицом, неким Марком Копштейном, бывшим жителем Киева. Он уже не первый раз проделывал эту операцию. Давал объявление о наличии дешевого товара и объявление о готовности приобрести его, потом сообщал, в качестве «продавца», что, к сожалению, не может поставить товар, и, в качестве «покупателя» брал с простаков, попавшихся на удочку, некую компенсацию за издержки от несостоявшейся сделки. Судя по его цветущему виду, число бывших сограждан, не желающих отказаться от мысли разбогатеть ни за что, увеличивалось пропорционально росту алии.
