Дмитрий Стрешнев - Крутой секс
Перед Потерянным на блюде стояла жареная утка, похожая на маленького голого человечка; перед прочими — яства попроще.
Увидев вновь прибывших, желтоглазый произнес с развязностью, являющейся в этом мире привилегией начальства:
— Ба! Вот и они! Можно я ничего не буду говорить?
Спутники Марчелло слегка смутились, потом тот, что рекомендовал называть Потерянного Кириллом Петровичем, сказал: — Да мы, Петрович, Клеща ждали.
Желтые глаза обежали всех маячивших перед ним.
— И где же он?
— Не знаем. * куда-то.
— А вы его долго ждали?
— Ждали, Петрович. Как последние лохи ждали.
Взгляд Потерянного остановился на Марчелло.
— А это кто?
— Это, Петрович, сюрприз.
— Вот этот додик?
— Ага. Это не додик. Это соловей.
Марчелло на всякий случай сделал лицо наивное, как у морского конька.
— Поет, что ли? — слегка поморщился Потерянный. — Тут этих соловьев — как грязи.
Он без особого дружелюбия посмотрел в ту сторону, откуда задушевно-блатными голосами сотрясали воздух гитарилы.
— Не поет, Петрович. Травит фуфло всякое. Врет, как телевидение.
Желтые глаза совсем замерли на Марчелло, и тому вдруг стало неуютно, словно лысому под дождем.
— Ну, че застыли? — наконец снова подал голос Потерянный, съезжая взглядом с Марчелло. — Сели, налили!
Стоявшие радостно задвигались, рассаживаясь за столом, уставленным подлинными грузинскими винами Московского винзавода. Марчелло оказался рядом с желтоглазым, для которого он, собственно, и был доставлен. Чья-то рука, обилие перстней на пальцах которой слегка напоминало кастет, наполнила бокал возле гостя. Желтоглазый налил себе сам и задал вполне законный вопрос:
— Тебя как зовут?
Марчелло хотел ответить, что его зовут Марчелло, но догадался, что выпендриваться надо в других местах. Вроде «Рогатого Пегаса». Поэтому он честно признался:
— Костя. Можно — Костик.
И мы теперь тоже будем называть его этим именем.
— А я — Кирилл Петрович, — сказал желтоглазый.
— Чем занимаешься, Костик?
— Я востоковед-филолог.
— Как? — удивился желтоглазый. — Надо же, без хорошей закуски не выговоришь. Давай дернем. Ты даже не представляешь, как удачно попал, по ‘л? На самое веселье.
— А за что пить будем? — осведомился Костик, понемногу осваиваясь в новой обстановке.
— День рождения у меня, по ‘л?
Костик кивнул.
— Поздравляю.
— Давай за это выпьем.
— Да я за рулем, — замялся Костик. — У меня там машина осталась… А я уже в одном месте слегка принял на грудь…
— Если у тебя в жизни все проблемы будут такими, то у тебя и умереть не получится… А что — хорошая у тебя тачка? — поинтересовался Потерянный.
— Ревет как гоночный автомобиль, но едет гораздо медленнее.
— Тем более! Кому ты на такой нужен! Давай выпьем за меня. А поймают менты — сунешь им сотню зеленых, сейчас демократия, по ‘л?
У Костика в кармане давно не бывало сотни зеленых, тем не менее, он согласно кивнул:
— По‘л.
— Вот это уже лучше.
Рука Потерянного подняла бокал. Костику пришлось сделать то же самое со своим.
— Так ты, значит, по восточным… — задумчиво проговорил хозяин стола. — А как будет: «Твое здоровье!» по-папуасски?
Костик усмехнулся. Таким простым приемчиком его не срежешь — Это смотря сколько налить, Кирилл Петрович.
— Да, — сказал Потерянный, — Правду сказали: тебя за язык не поймаешь.
— Га-га-га! — отозвались прочие застольщики.
Потерянный поднес бокал к губам. Костик тоже послушно глотнул и поперхнулся.
— Это что?
— Как что? — удивился Потерянный. — Вискарь. Самый лучший. Ирландский.
— Сильно! — сказал Костик, опустив бокал на стол.
— Смотри, это дело опасное! — предупредил Потерянный. — Сначала пить бросишь, потом еще что-нибудь бросишь…
За столом снова загагакали.
— Ну вот, — огорчился Потерянный. — Опять я всех развлекаю. А говорили — ты среди нас самый большой шутник, — он приобнял Костика за плечи, словно добрый и умный начальник из советского фильма. — Где же твои шутки?
— Шутить можно по-разному, — отозвался Костик.
— Один мой знакомый, Гена Плошкин, сидел как-то с женой в ресторане в Турции. К нему подошли два местных человека и предложили продать жену за две тысячи долларов. Гена решил, что ребята шутят, и в ответ тоже пошутил: мол, он сам ее купил за две с половиной, поэтому дешевле трех тысяч не отдаст, а кроме того, никакую сделку серьезно не рассматривает, если к ней не приложена пара бутылок хорошего коньяку. Через некоторое время Гена отлучился в туалет, а когда вернулся, то обнаружил на столике три тысячи зеленых и две бутылки «Камю», а жена исчезла.
— Надо же, чего не бывает! Полный дизайн! — восхитился историей Потерянный. — Давай тоже с тобой вмажем коньячку. Самого лучшего. Дагестанского.
— А можно ли коньяк с виски мешать? — усомнился Костик.
— А кто запретил? — удивился желтоглазый. — Мне надо расслабитья до основания, я сегодня совершенно на выдохе, по’л? А тебе разве не надо расслабиться? Или у вас, на Востоке, другие способы?
— Да нет, на Востоке тоже выпивают, — успокоил Костик. — Однажды я сидел в Ташкенте на банкете рядом с муллой. Гляжу: мулла все наливает себе и наливает. «Как же так, говорю, товарищ мулла, пророк Мухаммед ведь запретил алкоголь!» А он — мне: «Ти знаиш, чито пророк сказал? Пророк сказал: в адын капля вина сидит шайтан!». Тут он сунул палец в стакан, вынул его — на пальце висит капля водки. Стряхнул ее подальше: «Вот он, этот капля! Теперь шайтан в мой бокал нет!».
— Ну, ты торчок! — снова оценил Потерянный. — Правы были ребята, фуфло подобрали отменное.
Они с Потерянным выпили, и выпитое произвело не очень хорошее впечатление на Костиков организм.
— Петрович, я гляжу, ребята что-то насчет моих шуток… не того, — сказал он, оглядываясь на свинцовые взгляды и неулыбчатые рты напротив через стол. — Не втыкают.
Желтые глаза Потерянного сощурились, и Костик испугался, что сболтнул лишнее.
— Пусть тебя это не переезжает. Им тонкий юмор вреден. Здесь головой думаю только я, по’л? А перед ними можешь не выставляться, — Потерянный снова взялся за бутылку. — Ну что, повторим по третьей? Сегодня пьем взасос, а потом будет крутой секс. Но это пока секрет, по’л?
При этих словах Костик вздрогнул. Один раз сегодня он уже планировал для себя крутой секс. Причем, не так уж давно это было.
— К… крутой секс? — вежливо переспросил он.
— Испугался? Привыкай. С нами только так.
В этот момент какая-то фигура наполовину заслонила гламурный свет ресторанного освещения. Перед столом появился еще один браток, очень похожий на остальных.
— Во, гля, Толян! — удивились присутствующие.
Внимание всех сразу приковалось к объявившемуся.
— Это как? — спросил Потерянный и развел руками, уточняя степень своего изумления. — Неужели я вижу Толяна? Толяна, который покинул расположение части без разрешения командования? Что у нас — не осталось нечищеных сортиров? — обратился он к присутствующим, и те заухмылялись.
Неправильно явившийся Толян слегка дрогнул своим бандитским лицом.
— Да ты че, Петрович! Я же тебе звонил сто раз. Или двести.
Потерянный посмотрел на Толяна взглядом недоверчивого человека, уже выпившего крепких напитков.
— Как бы это нам проверить… — задумчиво сказал он, залезая рукой в карман пиджака. Окружающие притихли.
Потерянный вынул мобилу и рассмотрел.
— Надо же! Ладно, Толян, не нагревайся. Техника подтверждает твои слова… Как же это я ее, заразу, не услышал? Может, звонок сдох? — он нажал на кнопку — и телефон послушно заиграл «Мурку».
— Да нет, работает, — констатировал Потерянный.
— Просто шума много, Толян, вот я и не услышал твой призыв. В мобиле «Мурка» играет, там (ткнул рукой в зал) тоже «Мурку» наяривают. Разве разберешь?.. Ну, рассказывай, зачем звонил?
— Да вот, Петрович, вроде как пингвин этот, Гена Штопор, запел по-хорошему…
Толян наклонился к Потерянному и засипел ему в ухо.
— Нормалек! — сказал тот через несколько секунд.
— Ты, Толян, как Рихард Зорге, все прямо наизусть задолбил. Я не такой продвинутый. Погоди, запишу.
Он взял салфетку и стал царапать на ней буквы и цифры. Костик сбоку посмотрел на кривую запись, и глаза его против воли округлились как у воблы, а рот приоткрылся — как у той же самой воблы. Впрочем, Костик быстро догадался усилием воли смягчить свое неприятное сходство с вяленой рыбой. Но не думаю, что проделать это ему удалось до конца, потому что рука Потерянного вывела на бумаге номер его, Костикова, авто, покинутого менее часа назад на промозглой московской улице.
— Значит, на утюге… тьфу! на паяльнике Гена Штопор сломался… — подвел между тем Потерянный итог секретного сообщения Толяна, — и, значит, то, что нужно, в этой самой тачке притырил…
