Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
Сердце Джейн разрывается, когда Джеймс говорит ему: «Скоро».
– Мама прислала корзинку. – Джейн ставит ее на длинный стол.
Джорджи едва смотрит на нее, но Джек тут же начинает рыться в поисках имбирного пряника.
– С тех пор, как мы здесь, у него пропал аппетит. Миссис Тригг готовит чудесное рагу и клецки, но Джордж ест не больше нескольких кусочков.
Джейн кладет одну руку на колено Джорджи, а другую – на его щеку, заставляя брата посмотреть на нее.
– Тебе нужно набраться сил.
Джорджи качает головой, отталкивая руку Джейн. Он смотрит на свои колени, сгорбившись и снова раскачиваясь взад-вперед.
Свет камина падает на лицо зевнувшего Джека, освещая фиолетовые тени у него под глазами.
– Именно это я ему и твержу. Ты зачахнешь, Джорджи.
Дрожь беспокойства пробегает по телу Джейн, когда она изучает Джека из-под опущенных ресниц. Она поклялась относиться ко всем, с кем сталкивается, как к потенциальным убийцам, пока у нее не появятся веские основания полагать обратное. Трудно сохранять тот же уровень строгой беспристрастности теперь, когда она находится в одной комнате с Джеком. Он был ее первым другом, и его непринужденные манеры так же неизменны, как и всегда. Но единственный человек, про которого Джейн безоговорочно может сказать, что он не убивал мадам Ренар и не крал ее ожерелье, – это Джорджи.
Кроме того, Джек теперь взрослый мужчина. У него широкие и мощные плечи, а над костяшками пальцев его могучих рук растут пучки темных волос. Стоимость драгоценностей мадам Ренар дает ясный мотив, и Джек, без сомнения, достаточно силен, чтобы нанести удар, который убил ее. Мысль о том, что мистер Остен отказался выплатить ему аванс всего за несколько дней до инцидента, не дает Джейн покоя.
Миссис Тригг берет корзинку, жадно изучая содержимое.
– Я намажу немного творога вашей матушки на ломтик хлеба. Обычно это его соблазняет.
Мгновение спустя дети миссис Тригг замолкают. Все трое выстроились в ряд в своем загоне и с удовольствием сосут кусочки сливового пудинга Мэри, в то время как их мать кипятит воду в медном чайнике, подвешенном на цепочке над камином.
По крайней мере, Мэри подарила миссис Тригг минутную передышку от материнских хлопот. Джейн не скажет «покой», потому что в душной домашней кухне Триггсов она все еще слышит несмолкаемый хор криков и ударов, доносящихся из тюрьмы. Джейн представляет, как хлопают тяжелые железные двери и запираются увесистые навесные замки, а отчаявшиеся мужчины в ножных кандалах жалуются на свое бедственное положение.
Какое ужасное место для миссис Тригг, чтобы растить потомство! Она выглядит как здравомыслящая женщина. Что могло заставить ее принять предложение мистера Тригга? Конечно, жить здесь – слишком большая жертва, даже для брака по любви.
– Что это за шум? Здесь как в Бедламе![56] – Генри расхаживает взад-вперед по тесному пространству между камином и столом. Генри вообще слишком большой, слишком яркий и слишком дерзкий для этого замкнутого пространства. Его нервная энергия заставляет Джейн и всех остальных еще больше волноваться.
Миссис Тригг подает поднос с некрепким чаем с молоком в фаянсовой посуде.
– Мы привыкли к этому. Уже почти не замечаем. Не так ли, отец? – Она обращается к мистеру Триггу-старшему, который сидит в кресле-качалке.
Старик корчит лицо так, что его нос и рот грозят превратиться в одну морщинистую щель.
– Возможно, ты и не слышишь, девочка моя, но я бы сказал, что это мучение, посланное самим дьяволом. – Он прикусывает черенок длинной трубки из белой глины и затягивается, пока табак не раскаляется докрасна.
Миссис Тригг вытирает руки о свой посеревший фартук и отворачивается к стене, бормоча что-то неразборчивое.
Чай отвратительный на вкус. Не желая никого обидеть, Джейн всеми силами старается допить его и пытается побудить Джорджи пообщаться с помощью жестов. Она говорит, что скучала по нему, и спрашивает, скучал ли он по ней.
Джорджи складывает руки на груди и опускает подбородок. Единственный знак, который он делает, – это прикладывает кулак к сердцу и двигает им по кругу: «Прости».
– О, Джорджи, – шепчет Джейн, хватая его руки и поднося их к своим губам. – Поверь, мы знаем, что тебе не за что извиняться.
Джек предпринимает раздражающие попытки завязать светскую беседу.
– Он все время спрашивает, можем ли мы прогуляться. Здесь не так уж много места для прогулок, не так ли, Джорджи? – Джек проводит пальцами по другой ладони. – Иногда мы выходим во двор, но я боюсь, что от постоянного хождения по кругу он становится только более беспокойным.
Джейн сглатывает, понимая, что, скорее всего, это ее единственная возможность.
– Ты, должно быть, тоже скучаешь по свежему воздуху, Джек?
– Еще бы. – Джек хлопает себя по округлому животу. – Я скоро растолстею, сидя здесь взаперти. Я делаю все, что в моих силах, чтобы помочь миссис Тригг с ежедневными делами, но иногда по утрам она борется со мной, как дикая кошка, чтобы первой добраться до камина, прежде чем я успею почистить его.
Легкий румянец проступает на щеках миссис Тригг.
– Что вы, что вы, мистер Смит. Вы же наш гость. Мне не следует обращаться с вами как со слугой.
У Джейн сжимается грудь. Джек явно очаровал жену тюремщика своим, казалось бы, вежливым поведением. Она стискивает зубы.
– Я давно собиралась спросить тебя, Джек. Где ты был в ночь бала у Харкортов?
– Что? – Выражение лица Джека остается непонимающим.
– Джейн, – говорит Джеймс тихим предостерегающим тоном.
Проходя мимо, Генри крепко обхватывает себя за локти.
– Дай ей высказаться, Джеймс. Иначе у нас никогда не будет покоя.
Джеймс, Генри и Джек смотрят на Джейн. Она чувствует себя маленькой и очень далекой.
– Где именно ты был, Джек, в ту ночь, когда убили мадам Ренар?
– Ну, как я уже говорил, меня не было дома, я выполнял поручения.
– Да, но какие конкретно поручения? – Джейн сжимает юбку в кулаках.
– Дайте-ка подумать. Я отнес дрова старой вдове Литтлворт, что живет по дороге в Попхэм. Как вы, наверное, знаете, ей больше некому помочь. И начинало холодать.
– Ты с ней разговаривал? – Джейн с трудом переводит дыхание в промозглой, душной комнате.
Джек чешет висок.
– Нет. Было поздно, и я не хотел ее беспокоить. Я сложил дрова в кучу возле ее коттеджа, чтобы она нашла их утром.
Джейн отчасти надеется, что Джек сможет придумать правдоподобное алиби. Пусть это не поможет ей раскрыть дело, но избавит от болезненной необходимости сомневаться в товарище по детским играм.
– Кто-нибудь
