Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
— Я ехала за тобой, видела, как ты ходила по магазинам. Я хочу поговорить, мне надо с тобой поговорить.
Снимая с себя кофточку, которую примеряла, вдова спросила:
— О чем же? Мы с тобой знакомы постольку-поскольку. Какой повод у нас с тобой может быть для разговора? — Надела кофточку на вешалку, подала Зое, попросила. — Передай продавцу, скажи, не подошла. — Дернула шторку и стала одеваться в свою одежду.
Передав кофточку продавцу, Зоя стала ждать, когда вдова выйдет из кабины. Та собралась перед зеркалом, отодвинула шторку, сказала, выходя:
— Говори.
Выйдя из бутика, Зоя сжала в руках сумочку. Вдова поправила на плече свою. Они остановились у перил эскалатора.
— Я хотела попросить, — сказала Зоя. — Даже не попросить, а потребовать, чтобы ты оставила Игоря в покое. Я знаю: два дня назад он ночь провел у тебя.
Такое требование возмутило вдову, ее пальцы крепко сжали ремешок сумочки:
— Что ты можешь знать?! Что ты вообще знаешь? — вздохнула она.
— Я знаю больше, чем ты думаешь! — вскинула голову Зоя.
— Не стоило влюбляться в него! — спокойным тоном проговорила вдова.
— Я не влюбилась, — ответила Зоя, — но он должен жениться на мне!
Реакция вдовы была резкой, что совсем не походило на нее:
— Глупая! Такие, как он, никогда не женятся! Ты сунула свой нос не туда, пытаешься залезть не в свои сани!
Взъерошившись, Зоя тряхнула головой, приблизилась:
— Теперь он со мной, и это мои дела! Я не уступлю! Я буду носить его фамилию! Мой ребенок будет носить его фамилию!
Оттолкнув ее от себя, вдова выговорила:
— Ты глупая? Закончим на этом! Считай, что разговора не было! — И решительно шагнула к выходу.
Сжатые губы Зои побелели. Она смотрела вдове вслед, пока та не скрылась с глаз.
15
Приехав вместе с Ольгой на городское мероприятие — открытие памятной стелы в честь основания города, — Глеб увидал, что перед покрытой тканью памятной стелой уже собралось много народу. Корозовы подошли ближе, приветствуя знакомых в толпе. Протолкнулись вперед. Глава города, невысокий молодой парень с острым взглядом и рыжеватыми волосами, в строгой одежде, как, впрочем, и Глеб, и многие здесь, стоял неподалеку от стелы, разводил руками, что-то обсуждая с окружением. Заметив Корозовых, кивнул им, подошел, поздоровался с Ольгой, сказав комплимент:
— Ты, как всегда, неотразима, — потом пожал руку Глебу, сказал ему: — Мне сообщили, что на тебя покушение было. Не пострадал?
— Старался, — коротко отозвался Корозов.
— Не волнуйся! — уверенно успокоил он. — Полиция поработает над этим вопросом! Найдут! Я связывался с руководством! — спросил: — Ты скажешь несколько слов в честь открытия стелы? Скажи! Тебя объявят!
Улыбнувшись, Глеб посмотрел, как молодые ребята перед стелой живо устанавливали микрофон и звуковые колонки, согласился:
— Если глава города предлагает — как не сказать? Скажу!
Удовлетворенно кивнув, глава отошел к микрофону. Шум от гула голосов собравшихся начал затихать. Держа под руку мужа, Ольга смотрела, как за спиной главы города цепочкой выстраивались почетные гости. Охрана Корозовых внимательно поглядывала по сторонам. И насторожилась, когда сзади зашевелились люди, расталкиваемые пробивавшимся сквозь толпу человеком. Скоро Глеб услышал у себя за спиной знакомый, но язвительный голос:
— Ты памятниками интересуешься, Глеб? Я думал, тебя уже в живых нет, а ты все еще здоровенький!
Это был голос Падищева. Корозов обернулся. Ольга тоже оглянулась с таким выражением на лице, что Аркадий усмешливо поднял руки:
— Сдаюсь, сдаюсь! Не смотри на меня, красотка, такими глазами! По Глебу Корозову давно должны панихиду сыграть, а он все живет!
— Лучше пусть по тебе сыграют! — недружелюбно отозвалась Ольга.
Тяжелые веки Падищева опустились, оставив узкие щелки, ноздри короткого носа расширились:
— По мне тоже когда-нибудь сыграют, — сказал он с сарказмом, — но гораздо позже, чем по твоему мужу, потому что я не сую свой нос в чужие дела, как он. — И посмотрел на Глеба. — Я бабьи сплетни слышал, что машину твою взорвали. Но, вижу, плохие пиротехники были!
Отвернувшись, Глеб пробормотал:
— Меньше слушай сплетни.
Глава города начал свою речь. Динамики зазвучали на всю небольшую площадь перед памятной стелой, вколачивая в уши присутствующим торжественные слова, произносимые главой. Откуда-то сбоку выпорхнула молоденькая девушка в белой кофточке, подбежала к Падищеву, стоявшему сбоку от Глеба:
— Я вас тоже объявлю! — пролепетала ему. — Скажите речь! — И отбежала, даже не спрашивая, согласен ли Аркадий сделать это.
Тот недовольно пробурчал, зачем-то разглаживая на груди белую рубаху:
— Целую речь сказать! Вот, Глеб, никогда не лезь в первые ряды. Всегда будешь или бит, или речи заставят произносить.
Я думал, что возле твоей внушительной фигуры останусь незаметным. Ан нет! От судьбы, как говорится, не уйдешь и не спрячешься! — Он по-бычьи нагнул голову, вытянутые уши шевельнулись, а голос стал грубовато-злым. — Ты вот что мне скажи, Корозов! — воскликнул он. — Почему твои цепные кобели крутятся вокруг меня, устраивают слежку за мной?!
«Вот, оказывается, чем вызваны изначальная едкость и смена настроения у Падищева!» — стукнуло в голову Глебу. Успел уже определить, чьи люди мотаются по его следу. Значит, устроил контрслежку и навел справки. Глеба это расстроило. Не смог Исай организовать все незаметно. Пропесочить придется. В голосе Аркадия зазвучала угроза:
— Ты думаешь, это я тебе палки в колеса вставляю? Твои автомобили на воздух поднимаю? Нет, приятель. Если бы я задумал сделать подобное, живым бы ты не выскользнул! Не уберешь своих кобелей — тогда я устрою тебе хороший фейерверк!
Видя, что оправдаться не удастся, Глеб все-таки постарался откреститься:
— Не перепутал ли ты день с ночью?
Раздражаясь, Аркадий выпалил на одном дыхании:
— Не перепутал! Еще раз предупреждаю: убери кобелей, иначе я сверну тебе шею!
Глава города закончил свою речь. С памятной стелы медленно стянули ткань, открывая для всех. Раздались аплодисменты. У микрофона возникла молоденькая девушка, звонко объявила:
— А сейчас слово скажет Глеб Корозов!
Откашлявшись, Глеб твердой походкой прошел к микрофону. Произнес несколько торжественных фраз и вернулся на свое место под хлопки присутствующих. Ольга прошептала:
— Хорошо сказал! Очень хорошо, Глеб!
— Главное, что тебе понравилось, — шепнул в ответ Глеб.
Следующим к микрофону девушка вызвала Падищева. Тот крякнул и выступил вперед. Прежде чем начать говорить, он пальцем щелкнул по микрофону, чем вызвал улыбку на лице девушки, и начал произносить слова, почти касаясь микрофона коротким носом. Говорил Аркадий длинно и грамотно. Глеб и Ольга слушали и следили за его лицом, но потом перевели взгляды на памятную стелу, на которую он беспрестанно показывал рукой. И не сообразили сразу, что произошло, когда Падищев вдруг на полуслове оборвал свою речь, согнулся
