Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
— Я больше не хочу слышать про Ингу! — выдохнула шепотом. — Уже дошло до того, что сегодня в ресторане в присутствии моего сына она заявила, что намерена убить меня, если я буду мешать ее замужеству с моим сыном! Она опутала мальчика — он потерял голову, как когда-то его отец. Она действительно хочет выйти за него замуж, и я боюсь, что они сделают это втайне! У меня больше нет сил терпеть ее присутствие в моей семье!
Слушая вдову, Флебников морщился:
— Она это может, — подтвердил. — И убить может, и замуж выскочить может, чтобы подгрести под себя твои деньги.
Напряженно нервически вдова нетерпеливо выговорила:
— Ты слишком затянул с исполнением своего обещания! Все так стремительно несется под гору! Поторопись, я не хочу стать ее жертвой! Покончи с нею в течение недели! Больше я ждать не могу.
Соскочив с постели, Игорь подошел к ней, вдохнул запах волос:
— Не будем больше толочь воду в ступе! Я соскучился по тебе. Даю тебе слово! Через неделю ты о ней больше никогда не услышишь! — помолчал, потом добавил: — Только у меня есть еще одна головная боль. Это Корозов. Однако он хитер и удачлив. Здесь ты должна мне помочь. У тебя с ним, я знаю, контакты по продаже магазина. Тебе нужно затащить его в мой капкан, чтобы я поставил крест на его могиле!
Эта просьба для вдовы была неожиданной. И вызвала у нее противоречивое настроение. Помочь Флебникову значит потерять надежного покупателя. Отказать Игорю — значит оставить в живых Ингу. Но это для нее смерти подобно. В общем-то, по Инге все понятно. Она должна исчезнуть из жизни. А вот по Корозову… К нему вдова относилась положительно и желать ему смерти не хотела. Между тем Игорь ждал ответа. Она знала его, знала: если он решил убить Корозова, то, независимо от того, поможет она или нет, он все сделает для этого. Если сейчас она откажет ему, то проиграет сама. Получалось, что выбирать ей надо не между жизнью и смертью Глеба, а между собственной жизнью и смертью. Ну что ж, в таком случае Корозову можно посочувствовать, только и всего. Вдова твердо посмотрела на Флебникова и наклонила голову. Он все понял, обхватил ее руками, сильно стиснул в объятиях:
— Ты изумительная женщина! Умная! Всегда умеешь правильно расставить акценты! Я скажу тебе позже, когда и где нужно будет это сделать. Я боготворю тебя! Я бы женился на тебе не раздумывая, если бы все не было так скверно! Но обещай мне всегда оставаться со мной!
В ответ негромко попросила и она:
— Обещай и ты не променять меня на этих свистушек!
— Ты опять про Зойку? — Флебников провел рукой по ее волосам. — Зачем мне эта вертихвостка? Я повторяю, что я пригрел ее возле себя только затем, чтобы сбить с толку твоего мужа. Я прежде всего заботился о твоей репутации и твоем спокойствии. Ты же знаешь это. Правда, эта свиристелка думает, что я люблю ее, даже собирается за меня замуж, но я не разубеждаю. Зачем? Делаю видимость, что привязался к ней. Так преданнее будет служить мне, хотя врет мне на полную катушку! У нее, оказывается, имеется маленький ребенок. И ты знаешь, от кого? От Падищева. Этот ребенок у Аркадия. Зойка бегает к нему каждую неделю — ребенка навестить и с Падищевым в постели покувыркаться. Я ее пригрел возле себя, а она вот таким манером платит. Лапшу вешает мне на уши такую, что барон Мюнхгаузен позавидовал бы! Думает, что о ребенке я ничего не знаю. Это я-то ничего не знаю?! Да я на четыре метра в глубину земли вижу!
Удивление проплыло в глазах у вдовы:
— И что заставляет тебя терпеть ее? — Доверять словам Игоря она не очень была склонна. Себе-то порой доверять трудно, а уж мужчине, вокруг которого постоянно крутятся молодые девчата, — тем более рискованно. Не сомневалась, что так же, как Зое, он и ей делает видимость, что любит. Но сейчас у нее не было другого варианта, Игорь был нужен ей.
Загадочная улыбка поползла по его лицу:
— У меня есть планы — потерпи, скоро узнаешь!
Неторопливо расстегнув халат, под которым было голое тело, вдова сняла его с себя и положила на кресло. Руки Флебникова забегали по ее красивому телу. Она прижалась к Игорю, спросила:
— Ты до сих пор не знаешь, кто порезал тебя в ресторане?
Застыв на минуту, он напрягся, точно приготовился к отражению удара, потом расслабился и хмыкнул:
— Не хватает времени на все, но я узнаю, от меня не уйдет, — снова улыбнулся обычной своей улыбкой. — Не торопи события, всему свой черед! Я суеверный человек, не люблю говорить о своих планах. А теперь давай не будем отрываться на пустые разговоры, мне скоро нужно уходить.
Расстегнув молнию на его куртке, она сдернула с него. Легла в постель. Он сорвал с себя остальную одежду.
Через два дня вдова в красивом светлом платье-костюме, с безукоризненным макияжем и прической вышла из дома, села в машину и поехала по магазинам. Поехала не потому, что хотела что-то купить, а просто чтобы развеяться. Бесцельно заходила то в один, то в другой магазин, смотрела на какие-то товары, перебирала их руками, подносила перед зеркалом к лицу. Но когда выходила на улицу, из головы совершенно вылетало все, что она только что делала. И даже забывала, где только что побывала. Проехав по маленьким магазинчикам, завернула в крупный торговый комплекс. Ходила по нему без душевного подъема, в каких-то бутиках даже что-то примеряла. Но все без настроения, от нечего делать. И вот когда была в одной из примерочных кабин, шторка вдруг отодвинулась и вдова увидала лицо Зои. От неожиданности вздрогнула. Увидав ее реакцию, Зоя торопливо спросила:
— Ты меня узнала? Ты уверена в этом?
Вопрос был странным и звучал как-то необычно. Конечно, вдова узнала ее — видела возле Флебникова. Однажды даже, еще при жизни мужа, в городском концертном зале совершенно случайно сидели рядом и, кажется, перебросились двумя-тремя фразами. Сейчас, глядя на ее безупречную внешность, красивые формы тела в бирюзовом кружевном топе и черной короткой юбке, длинные светлые волосы, с легкой небрежностью ниспадавшие на плечи, она даже позавидовала молодости. Как бы ей хотелось вернуться лет на двадцать назад, чтобы многое поменять в жизни! Но, к сожалению, увы. Зеленые глаза Зои не отрывались от глаз вдовы. Слегка разжав губы, Зоя доверительно, как давно и хорошо знакомой,
