Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства - Кристен Перрин
– Да. Такие же мошенники, как и весь остальной город.
– В общем, я не хочу, чтобы ты думала, будто мы последними видели Эмили до ее исчезновения. Мы вообще ее не видели.
– Но все мы видели выезжающий из города «Роллс-Ройс».
Я накрыла голову руками, понимая, почему Джон не хотел мне это рассказывать. Последними Эмили видели либо Питер и Тэнси, либо Форд и Саксон.
– Говоря о Форде, я всегда выгляжу идиотом и к тому же не имею права злиться на тебя, учитывая собственную вину. Но я заметил, что в последнее время ты от него отдалилась. Как думаешь, это навсегда?
– Роуз считает, что я поступаю несправедливо. Что я должна дать ему еще один шанс, но, в отличие от меня, она не рассматривает наши отношения через призму его мелких даров. И ты прав, Джон. Твои слова все усугубили.
Джон кивнул.
– Да, Фрэнни. А вдруг он ее убил? Он могущественный человек, а такие люди делают что пожелают. И им это сходит с рук.
– Ты думаешь, если Форд ее убил, правосудия не добиться?
Джон сжал губы в тонкую ниточку.
– Я очень часто думаю о том дне, Фрэнсис, но знаешь, что мне запомнилось больше всего? Больше, чем ярость Уолта и манипуляции Эмили? Твоя доброта. Прямо перед нашим отъездом ты говорила о прощении. Твои слова, великодушие и спокойствие на твоем лице – этот момент умиротворения уже много недель звучит у меня в голове как музыка. С тех пор я мечтаю о его повторении. На свет появился ребенок, может, из-за хитроумия Эмили и моей измены или из-за похоти Форда, но ты отбросила все негодование, чтобы малышка стала даром для тех, кого ты любишь.
Я никогда не слышала от Джона таких слов и еще больше смягчилась. Кто знал, что он способен на подобное красноречие? Я уже представила, как однажды он выступает с трибуны, возможно, даже баллотируется в местный совет.
Но потом мне пришла в голову мысль, от которой задрожали руки, ведь Джон говорил о моей любви к людям, возможно, просто пользующихся ею в своих целях. И я наконец произнесла это вслух:
– Или я была звеном в цепи событий, отнявших жизнь у Эмили.
– Если от этого тебе станет лучше, я больше верю в добропорядочность твоего брата, чем Резерфорда Грейвсдауна. И ты сделала все, что могла, Фрэнсис, учитывая обстоятельства. Ты поступила благородно. Я это понимаю. Я просто хотел, чтобы ты знала.
По моей щеке скатилась слеза, Джон протянул руку и стер ее большим пальцем.
– Я плохо сплю по ночам, – сказала я. – Из-за того, что не знаю, что с ней случилось, но не только. У нее было много недостатков, и она плохо со мной обошлась, но она личность. И наблюдая, как весь город сплетничает о ней, все болтают о том, о чем понятия не имеют, рассказывают разные скабрезные истории…
– Некоторые из них правдивы, – заметил Джон, но тут же устыдился своих слов.
– Даже если и так, омерзительно слушать, как ее поносят. Уолт может стать юристом, если захочет, Уолт, который крал порножурналы из винного магазина и постоянно списывал на экзаменах. Уолт пьет, курит и ругается, но у него есть возможность добиться всего, чего он пожелает. Эмили тоже могла бы. Могла бы жить дальше. Но теперь она превратилась просто в гнусные сплетни.
– Фрэнсис, – сказал Джон, встревоженно нахмурившись. – В тебе столько доброты, но будь осторожна, как бы все это не уничтожило твою веру в людей.
Я погрузилась в свои мысли.
– Лора родилась восьмого августа. Ты знал, что Эмили дала ей имя? Мне сказал Питер. Говорит, она настаивала. Лора Фрэнсис Адамс. Лора – так зовут сестру Эмили, малышку назвали в ее честь. Но и в честь меня.
Джон раздраженно провел руками по волосам с такой силой, что чуть не вырвал их.
– Как я вижу, тебе это льстит, Фрэнсис. Да, я только что просил тебя не терять веру в людей, но это имя может быть жестокой шуткой. Назвать так ребенка, родившегося после того, как она переспала с двумя мужчинами, которым ты небезразлична? Не забывай, насколько она непредсказуема и одержима. Она всегда была одержима тобой.
– Да, ты это уже говорил. Эмили одержима, но не Фордом и деньгами.
– А тобой.
– В таком случае, наверное, вполне естественно, что теперь я только о ней и думаю.
– Значит, возможно, кто-то оказал тебе услугу.
– Это жестоко, Джон!
– Я знаю, прости, но должен был это сказать! – Джон сжимал и разжимал кулаки. – Пусть тебе и неприятно это слышать, Фрэнсис, Эмили не такая, как все мы. Она не перестала бы причинять тебе боль. Уолт станет юристом, а я… Ты будешь смеяться, Фрэнсис, но я подумываю о церкви.
– О це…
Я несколько раз моргнула, сомневаясь, что верно расслышала.
– Не знаю, стану ли я священником, но теология… Для начала я хочу ей заняться. Это единственное, что дает мне опору в жизни. Уверен, у тебя тоже есть нечто подобное. А Роуз устроилась на работу в гостинице, хотя пока тебе не сказала. Сделай вид, что удивилась, когда расскажет, ладно?
Кофе давно остыл, но я отпила его, чтобы чем-нибудь занять руки. Весной мне исполнится восемнадцать, и я тоже найду свою опору. Но Джону она не понравится. Это опора на неизвестное, на вопросы и теории. Опора на загадки и предсказания. На судьбу, которую я твердо намерена изменить.
Когда я оторвала взгляд от чашки и заглянула Джону в глаза, такие ясные и доверчивые, то почувствовала, как меня затягивает в их глубины. А еще я видела в них надежду. Он был так красив.
«Я вижу в твоем будущем скелет».
В тот день, когда я ходила к гадалке, все так запуталось. Нет ли в предсказании того, к чему мне следовало внимательнее прислушаться? Я намотала на палец цепочку с подвеской в виде птички, которую до сих пор носила. Просто не могла заставить себя снять.
Может быть, судьба Эмили на самом деле предназначалась мне? Может, судьба убила не ту девушку?
Я поцеловала Джона, мне хотелось сделать это в последний раз. Он был старше меня, в то время ему уже исполнилось девятнадцать, и искал свою судьбу в Касл-Нолле. Пожалуй, ему подойдет церковная карьера. Или он поступит в университет.
После поцелуя я смахнула еще одну слезу. У меня щемило в груди. Не только от того, что
