Сергей Царев - Предательство. Последние дни 2011 года
Маша смутилась, ей не хотелось еще раз беспокоить Татьяну Александровну, которая второй день не отходила от плиты.
— Я не очень хочу, потерплю до дома, там и покушаю.
Сергей Георгиевич укоризненно посмотрел на нее:
— Я оценил твою скромность, но зачем меня лишать удовольствия? Вдруг у меня будет голодный обморок. Представляешь, на какие переживания ты обрекаешь Татьяну Александровну?
— Да, это будет черный день в нашей семейной жизни, — поддержала шутливый тон Татьяна Александровна.
— Тогда приготовь что-нибудь простое, — предложил Сергей Георгиевич.
— Блюда или закуски «что-то простое» не существует.
— Ладно. Тогда пожарь сулугуни, легко, просто и быстро. Могу тебе помочь, или, если доверяешь, я сам приготовлю.
— Когда меня нет дома, делай что хочешь. Во всех остальных случаях — занимайся своими делами, — добродушно отмахнулась Татьяна Александровна.
Только Маша и Сергей Георгиевич покинули территорию кухни и переместились в гостиную, как раздался голос Наташи, торопливо спускающейся со второго этажа:
— Мама, я тоже буду кушать.
Через пять минут все сидели за столом и с удовольствием ели сыр сулугуни, поджаренный в яйце. За столом царила атмосфера умиротворения. Маша не отказалась и от добавки.
— Маша, мой тебе совет. Автомобиль всегда должен быть заправлен под завязку, а человек — сыт. Никогда не знаешь, как сложится ситуация, поэтому лучше подстраховаться.
— Что же, поели быстро и сытно и неожиданно, — заключила Наташа.
— Таня, тебе с твоим умением, учитывая, что мы вступили в ВТО, самый раз выходить на международный уровень, — предложил Сергей Георгиевич.
— Мне хватает уровня моей кухни, а вы сперва разберитесь с ВТО, потом мне предлагайте.
— Кому ты предлагаешь разобраться?
— Тебе, власти, президенту.
— Польщен, что ты включила меня в такой звездный состав. Но должен признаться, что моего мнения никто не спрашивал и никто его не будет учитывать. Власть у нас народная, поэтому тот, кто сидит выше всех, тот и есть народ. А зачем у себя спрашивать?
* * *В вагоне метро было мало народу. Это было в тот короткий дневной промежуток времени, когда утренний пик уже прошел, а вечерний еще не наступил. На очередной станции метро в вагон вошел хорошо одетый молодой человек, но в изрядном подпитии. От него пахло дорогим мужским одеколоном, но он не мог скрыть запах алкоголя. Он завалился на свободное место и тяжело выдохнул. Его глаза радостно блестели, он не скрывал, что ему хорошо. Когда молодой человек второй раз глубоко выдохнул, взрослая женщина, сидевшая напротив, заметила:
— Сынок, что же так сильно выпил?
Молодой человек пристально посмотрел на нее, потом оглядел всех присутствующих, включая и Сергея Георгиевича, довольно улыбнулся и заявил:
— Выпил я за всех вас, один, поэтому я такой. Вы же все не пили за праздник? Вот так у нас всегда — один отдувается за всех, потом его и упрекают, чтобы скрыть свою вину. Но я всех прощаю. У меня сегодня выходной, в честь праздника.
— Какой же это праздник нынче? — поинтересовалась женщина.
— Как какой? — удивленно спросил молодой человек. — Россия вступила в ВТО.
Сообщив эту новость, он облокотился о спинку сиденья и, довольный собой, продолжил:
— Вот, восемнадцать лет вступали-вступали, только вчера вступили. Продавили.
— Вступать-то вступаем, а жизнь не улучшается, — усомнилась женщина. — А нужно ли это России?
— Поставим вопрос иначе. Советский Союз пытался войти в ВТО, ему не удалось, не впустили. Если не было выгодно, он, я имею в виду СССР, стремился бы туда? А мы сумели, продавили. А дальше, — молодой человек развел руками, — как получится.
Некоторое время он сидел молча, а на лице блуждала лукавая улыбка. Сергей Георгиевич подъезжал к станции «Охотный ряд», встал у двери и неожиданно услышал грустную реплику молодого человека:
— Хотя, надо признаться, что у нас всегда умудрятся из шоколадной конфетки сделать пустую или кислую карамельку. Если не сказать хуже.
Сергей Георгиевич пробирался сквозь уплотняющийся поток пассажиров в фойе станции метро, когда, улыбнувшись, вспомнил молодого человека, которого оставил в вагоне. Безусловно, он имел какое-то отношение к переговорному процессу по вступлению в ВТО. Слушая веселую браваду молодого человека, довольного результатом, Сергей Георгиевич обратил внимание на два момента, которые вызвали соответствующие вопросы.
Первый. Вступление в ВТО — это праздник или беда России? Второй. Если восемнадцать лет стремились туда, может быть, имело смысл еще задержаться? Пусть минует кризис, а там решить.
Власть, странным образом ускорившая вступление России в ВТО, давала однозначный ответ, ссылаясь на открытость и глобализацию мировой экономики, отрицательные результаты развития государств, которые вынужденно или добровольно изолировались от мировой торговли. Каждый раз у Сергея Георгиевича возникало беспокойство, что что-то недосказано, что-то не продумано и не подготовлено. И все это приводило к вопросу: готова наша экономика к работе в рамках ВТО, готовы менеджмент и сами предприятия и компании работать в условиях ВТО?
В чем не сомневался Сергей Георгиевич, так это в квалификации наших переговорщиков по вступлению и руководителя группы Максима Медведева. Безусловно, искать ответ на основной вопрос — первый — надо было среди осторожных фраз, недосказанных выражений и случайных реплик. Несколько интересных моментов Сергей Георгиевич отметил в интервью Максима Медведева корреспонденту агентства «Интерфакс» Алексею Уварову. В конце интервью руководитель группы переговорщиков отметил: «Мы платим большую цену за присоединение, и нам нужно эту цену вернуть. Поэтому нужно запустить механизм, в том числе с точки зрения формирования экспертной среды, тех команд, которые будут защищать интересы РФ по конкретным направлениям». Что же, очевидно, что Россия платит большую цену за присоединение. Но какую?
Вызывает беспокойство и слова о необходимости «запустить механизм… которые будут защищать интересы РФ по конкретным направлениям». Получается, что соответствующих команд нет! Нет специалистов или нет достаточного их количества, но суть остается — мы вступили в ВТО, а за столько лет не подготовили нужных специалистов. Вечная проблема власти — левая рука не знает, что делает правая, а они обе не отвечают за конечный результат.
Сергей Георгиевич мысленно представил картину: на его компьютер профессиональные хакеры совершают атаку, а он, весьма скромный пользователь, ее отбивает. Результат атаки не вызывает сомнений. И не окажутся ли в таком положении наши предприятия, когда против одного конкретного выступит какая-нибудь транснациональная компания с профессиональным штатом, умудренным опытом работы в ВТО, знаниями соответствующих законов и правил?
Радужные перспективы, которые рисуют отдельные аналитики, порой настораживают. Не сыр ли в мышеловке нам предлагают? Кстати, Максим Медведев в интервью осторожно высказал: «Есть много экспертных оценок того, как присоединение к ВТО отразится на экономике страны. Одни говорят, что это только плюс, другие, что даже при самых худших условиях потери для ВВП будут в рамках статистической погрешности. Я очень осторожно отношусь к таким оценкам».
Показательна для Сергея Георгиевича позиция США в вопросе присоединения России к ВТО. Майкл Макфол, во время обсуждения кандидатуры на должность посла США в России в сенатском комитете по международным делам, четко определил: «Администрация Обамы поддерживает членство России в ВТО, но мы не занимаемся раздачей подарков России, а отстаиваем наши интересы». Сами же американцы надеются на то, что вступление России в ВТО принесет множество возможностей для американского бизнеса, о чем и сказал Макфол: «Как член ВТО Россия должна будет снизить тарифы, либерализировать условия, при которых американские товары и услуги будут доступны на российском рынке».
Нам, с огорчением подумал Сергей Георгиевич, рассказывали сказки, так Всемирный банк спрогнозировал, что от вступления в ВТО наша экономика вырастет на одиннадцать процентов. Интересно, как они считали? Может быть, забыли указать, за сколько лет? А когда будут реальные цифры, значительно отличающие от указанных процентов, будут обвинять нас в том, что мы что-то сделали не так и упустили шанс.
На первых порах вступление принесет России, скорее всего, надежды на политические дивиденды, а не экономические. Так считал Сергей Георгиевич, поэтому его ответ на второй вопрос, был естественным — надо было притормозить. Параллельно с переговорным процессом надо было активно готовить кадры для работы в ВТО, модернизировать экономику. Этого не было сделано, поэтому надо было выиграть время, чтобы вступать уже полностью подготовленным, без риска потерять отдельные отрасли промышленности, понести огромные убытки.
