Фаворит - Дик Фрэнсис
Отчеты о скачках были короче и содержали перечень сумм, назначения которых полиция не знала. Но один листок, озаглавленный «Джо Нантвич», был вполне понятен – список дат и сумм, самая маленькая из которых составляла сто фунтов. А внизу была подведена жирная черта со словами: «Счет закрыт», написанными красивым почерком дяди Джорджа.
Кэт уехала, и журналисты разошлись. Их развлечение кончилось.
– Вы готовы? – спросил я Лоджа. Я подсадил его в Мейденхеде, когда ехал сюда. Он кивнул, и мы пошли к моей машине.
Когда я счастлив, я езжу очень быстро. В тот день для меня не представляло затруднений держаться в рамках дозволенной скорости на всем протяжении извилистых суссекских дорог. И Лодж терпеливо выносил мое угрюмое молчание всю первую половину пути до Мейденхеда.
Наконец он сказал:
– Мисс Эллери-Пенн была очень полезна своему дяде. Все, что вы предпринимали, преследуя его, немедленно становилось ему известно. Неудивительно, что он был в курсе всех ваших начинаний.
Я давно сжился с этой мыслью. Но то, что ее при мне высказал кто-то другой, вызвало совершенно неожиданный эффект. Молния пробежала у меня по спине и ударила в мозг, и где-то в глубинах подсознания прозвучал тревожный сигнал.
Обе стороны дороги были покрыты кустарником и зарослями вереска. Я замедлил ход, свернул на обочину и остановился. Лодж вопросительно посмотрел на меня.
– То, что вы сказали… я хочу обдумать это, – объяснил я.
Он некоторое время ждал молча, потом спросил:
– Что вас тревожит? Дело закончено. Все ясно.
Я покачал головой:
– Есть еще кто-то.
– Что вы хотите сказать?
– Есть кто-то другой, человек, о котором мы не знаем. Какое-то доверенное лицо дяди Джорджа. – Несмотря ни на что, я все еще думал о нем как о дяде Джордже.
Лодж сказал:
– Филдер, управляющий, арестован. И все служащие «Л. С. Перта» тоже, хотя их потом освободили. Только два клерка имели какое-то представление о том, что происходило: один регулярно посещал скачки, другой был доверенным лицом в конторе. Они получали через Филдера инструкции насчет того, на каких лошадей принимать любые ставки.
– Джо придерживал лошадей задолго до того, как дядя Джордж подарил Кэт Поднебесного, и никогда раньше Кэт не интересовалась скачками. Кто-то другой, кто ходил на скачки, должен был работать на дядю Джорджа, – заявил я убежденно.
– Чтобы выбрать лошадь, Пенну понадобилась бы только утренняя газета и программа скачек, ему не нужно было для этого ходить на скачки самому. Ему не нужен был и сообщник на ипподроме, кроме собственного букмекера – Перта. У вас разыгралось воображение, – возразил инспектор.
– Дядя Джордж мало что понимал в лошадях.
– Может быть, он притворялся, – предположил Лодж скептически.
– Кэт говорила мне, что, насколько она помнит, он никогда не интересовался скачками. Рэкетом он начал заниматься четыре года назад и всего лишь год, даже меньше, занимался скачками. До этого у него не было причин притворяться. Стало быть, он действительно был полным невеждой во всем, что касается лошадей.
– Может, и так. Но ничего другого это не доказывает.
– У него должен быть свой человек на ипподроме. Как иначе он мог бы найти жокея, которого легче всего подкупить? – сказал я.
– Может быть, он обращался к нескольким, – заметил Лодж.
– Нет. Иначе об этом пошли бы разговоры.
– Он пробовал обратиться к майору Дэвидсону, – напомнил Лодж. – А это выглядит грубой ошибкой со стороны вашего мифического советчика.
– Да, – вынужден был согласиться я. – Однако есть одна или две вещи, о которых недавно было доложено дяде Джорджу без помощи Кэт. Она ничего не знала о них. Как вы это объясните?
– Какие вещи?
– Обрывок коричневой бумаги, например. Джо раструбил о нем в весовой на ливерпульском ипподроме. Кэт там не было. А через два дня Джо был убит. У кого нашли эту бумагу, вы знаете сами.
Лодж задумался.
– Кто-нибудь мог позвонить ей в воскресенье и мимоходом упомянуть об этом.
У меня мелькнула мысль о Дэне. Я сказал:
– Пусть так. Но это не показалось бы ей настолько интересным, чтобы специально рассказывать дяде Джорджу.
Почем знать?
Я завел мотор, и мы молча проехали несколько миль. Хорошо, что Лодж молчал. Мне не хотелось подвергать испытанию свое подозрение, что существовал еще один враг. Я был почти уверен, что в провале моей памяти хранится воспоминание о том, кто он.
Когда я наконец осторожно сказал Лоджу об этом, он отнесся к моим словам гораздо серьезнее, чем я ожидал. И через несколько минут размышлений он поразил меня, заявив:
– Может быть, подсознание не дает вам вспомнить, кто этот враг, потому что он вам нравится…
Я оставил Лоджа в Мейденхеде и поехал в Котсуолд.
Войдя в старый каменный дом, я почувствовал, что попал наконец в разумный мир. Сцилла спускалась по лестнице, держа в охапке кучу детских летних платьев. Я подошел, встретил ее на нижней ступеньке и поцеловал в щеку.
– Мы с Джоан собирались заняться платьями Полли, – сказала она. – Девочка растет не по дням, а по часам, придется их удлинять…
Я пошел за ней в гостиную, и мы уселись на ковер перед горящим камином.
– Ну как? Все кончилось? – спросила Сцилла, бросив платья на пол.
– Думаю, что да. Слишком многое для меня кончилось.
Я рассказал ей о следствии.
– Только благодаря Биллу Джордж Пенн был разоблачен. Билл погиб не зря.
Она долго ничего не отвечала, и я видел, как желтое пламя отражается в ее глазах. Потом она проглотила комок в горле и покачала головой, словно стараясь избавиться от воспоминаний, и сказала:
– Пойдем пить чай.
За чаем Полли попросила меня заклеить камеру ее велосипеда. Генри сообщил, что он придумал несколько гамбитов в шахматах, и попросил меня потом поиграть с ним. Уильям запечатлел на моей щеке липкий поцелуй и сунул мне в ладонь надкушенное яблоко в качестве подарка. Я снова был дома.
Глава 19
Почти невыносимая мысль о том, что я потерял Кэт, не отпускала меня. Я не мог выбросить эту мысль из головы. Просыпаясь утром, я ощущал, как в мою душу врывается боль, чтобы испортить мне день. Засыпая, я видел Кэт во сне, она убегала от меня по длинному темному туннелю. Мне казалось невероятным, что я когда-нибудь снова увижу ее, и я пытался привыкнуть к этой мысли и вести себя благоразумно.
Через неделю после суда я отправился на скачки в Банбери. Кэт
