Фаворит - Дик Фрэнсис
Пит помог мне взобраться на узкую спину Безнадежного, я помахал рукой Кэт, стоявшей за оградой паддока, и рысцой поехал к старту.
По дороге меня обогнал Дэн. Он повернул голову в мою сторону, когда поравнялся со мной, и холодно проронил:
– Будь ты проклят!
Он погнал свою лошадь дальше, чтобы у меня не было возможности ответить. Я и не собирался отвечать. Он или сумеет преодолеть в себе это, или нет, в любом случае я ничем не мог ему помочь.
В этом заезде было одиннадцать участников. Мы кружили на одном месте, пока помощник подтягивал подпруги, а стюард оглашал номера. Сэнди попросил разрешения спешиться, чтобы поправить седло, которое сбилось на холку по дороге к старту. Стартер кивнул, взглянул на свои часы и предупредил Сэнди, чтобы он не копался. Этот стартер терпеть не мог опозданий с началом заезда и нервничал по поводу малейшей задержки.
Сэнди отстегнул подпругу, подтянул седло на место и снова укрепил его. Я следил за ним, вместо того чтобы полностью сконцентрировать все внимание на Безнадежном, и то, что случилось, произошло исключительно по моей вине.
Служитель махнул перед носом моей лошади белым флажком, которым он должен был сигнализировать трибунам, что лошади готовы к старту. Мой скакун испугался, встал на дыбы, как цирковая лошадь, рванулся в сторону и сбросил меня на землю. Я упал плашмя на спину, перевернулся и увидел, что Безнадежный брыкнул задними ногами и помчался по скаковой дорожке.
Несколько секунд я лежал, пытаясь перевести дыхание, а Сэнди подошел, смеясь и протягивая руку, чтобы помочь мне встать, и даже сделал какое-то грубое замечание по поводу моего внезапного падения.
Меня вдруг одолело странное головокружение, и все мои пять чувств стали проделывать фантастические трюки. Лежа под весенним солнцем, я почувствовал на лице дождь. У меня перехватило дыхание; я не был ранен, а между тем все тело вдруг пронзила острая боль. В затуманенном мозгу, казалось, слились прошлое и настоящее, два совершенно разных события словно происходили одновременно. Я смотрел в лицо Сэнди. Я видел знакомую беззубую улыбку – фальшивую челюсть он, как всегда, вынул для безопасности; я видел смеющиеся карие глаза с рыжеватыми ресницами и отважное выражение «Черт меня побери!» на его лице. Солнце заливало его светом. И в то же время я видел это лицо надвигающимся на меня сквозь пленку дождя, лицо с жестокими глазами и искривленным ртом. Я услышал голос, произносящий: «Любопытный ублюдок! Может быть, это научит его не совать нос в чужие дела», и я поднял руку, чтобы защитить глаза от удара сапогом, который сейчас последует.
Мое зрение прояснилось. Сэнди и я все еще смотрели друг другу в глаза, как будто между нами происходила невидимая битва. Он опустил руку, протянутую мне, и дружелюбное выражение исчезло с его лица, как сходит с лица умелого актера ненужная более маска, когда роль уже сыграна.
Моя ладонь все еще прикрывала глаза. Я поспешно отвел ее, но жест был достаточно красноречив. Я вспомнил все, что случилось у препятствия в Бристоле, и Сэнди это понял.
Я встал сам. Стартер, глядя на часы, с плохо скрываемым негодованием спросил, в порядке ли я. Я ответил, что да, и извинился, что задержал скачку. Где-то на дорожке Безнадежного поймали и теперь вели к старту.
Сэнди не спешил садиться в седло, он стоял прямо передо мной.
– Ты ничего не сможешь доказать, – заявил он с типичной для него прямотой, беря быка за рога. – Никто не сможет доказать, что я был связан с Пенном.
– Флетчер, – ответил я сразу.
– Он будет держать язык за зубами, – убежденно ответил Сэнди. – Он мой двоюродный брат.
Авантюра дяди Джорджа, как я теперь понял, была инспирирована не только доступностью прогоревшей букмекерской фирмы. Существование союзника на ипподроме могло быть именно тем фактором, который заставил его решиться на приобретение фирмы «Л. С. Перт».
Я мысленно представил себе остальных членов шайки.
– Ну а Филдер? – спросил я после короткой паузы.
– Для него я только голос по телефону. Голос по имени Смит. Он не отличит меня от китайского императора.
Я сдался.
– Зачем ты это делал? – спросил я.
– Ради денег, зачем же еще? – ответил он сердито, явно считая мой вопрос дурацким.
– Почему ты сам не придерживал лошадей? Почему ты позволил Джо зарабатывать большие деньги на проигрышах?
Сэнди охотно пояснил:
– Я придерживал раза два и сам. Начальство поймало меня на второй лошади, и я выкарабкался с трудом. Я обозлился, браток. Я предложил боссу нанять этого подонка Джо вместо меня. Пусть он потеряет лицензию, а не я, сказал я себе. Но я получал отличный процент каждый раз, когда он придерживал лошадей.
– И ты еще больше разозлился, когда он вопреки договоренности выиграл на Болингброке? – спросил я.
– Ну еще бы!
– Значит, Джо не говорил тебе в душевой, что не будет придерживать Болингброка? Ты знал заранее?
– А ты настоящий Шерлок, – сказал Сэнди.
– Так, значит, все-таки ты выбросил его за канат в Пламптоне.
– Он этого заслуживал. Я из-за него потерял пятьдесят соверенов на Лейке, а также премиальные от босса.
– Может быть, и смерть он тоже заслужил? – с горечью спросил я.
Человек, который вел Безнадежного, был уже в ста ярдах от нас.
– Этот… – он грязно выругался, – не умел держать язык за зубами. Он размахивал коричневой бумажкой в Ливерпуле и звал тебя. Я видел, что на ней написано, и сказал Филдеру, вот и все. Я не знал, что означает это слово, но можно было побиться об заклад, что боссу это не понравится. Джо сам лез на рожон.
– И когда его убили, ты позвонил Филдеру и сказал, что работа была сделана плохо и что Джо успел перед смертью поговорить со мной?
– Да, – ответил Сэнди угрюмо. – Я слышал, как ты сам трепался об этом в весовой.
Я не мог отказать себе в удовольствии:
– Я все наврал. Джо умер, не сказав мне ни слова.
Когда смысл произнесенного мною дошел до Сэнди полностью, у него отвисла челюсть, и я почти видел, что внутренне он поколебался, как будто топор прочно вошел в корни его непомерного самомнения. Он повернулся на каблуках, направился туда, где помощник стартера держал его лошадь, и вскочил в седло.
Я шагнул навстречу Безнадежному, поблагодарил человека, приведшего его, и тоже поспешно прыгнул в седло: терпение стартера истощилось.
– Прошу подравняться! – заявил он, и прохаживавшихся по кругу лошадей начали выстраивать в ряд
