Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева
– Шумаков ходит в казино, оно под рестораном «Каприччо». Эмиль проиграл там астрономическую сумму, долг вырос до космических масштабов… ну, понимаете… проценты бегут, счетчик считает… Думаю, Шумаков обещал отдать долг, а для этого нужно получить доступ к деньгам… не своим, конечно, у него их нет, все проиграл. И, я считаю, он взорвал Данилова, чтобы заменить его, он же первое лицо после… вот.
– Кто владелец ресторана, а значит, и казино?
– Савва Рогов. Да. Да. Хороший такой человек, поверьте. Но почему-то это не афишируется.
– Не понял, что не афишируется?
– Что Савва хозяин ресторана и казино. Про казино мало кто знает, только свои, только проверенные и с большими финансовыми возможностями.
– И Савва третий отказник, – подытожил Павел, при всем при том не назвав второго, то есть Ильина, который, по показаниям младшей жены Акулича, является чуть ли не закадычным его другом.
– Я же сказал, как было дело, – напомнил Борис Наумович.
– А кого вы все так боитесь? – участливо спросил Павел.
– Мы все? Кто – мы? – захлопал глазами Акулич.
– Конкретно вы, например. Вы же сказали, что вам голову оторвут за правду. Нам интересно, кто отрывает головы.
– Я фигурально! Вы же знаете наше сообщество, даже не сговариваясь, могут такую обструкцию устроить, что ад покажется санаторием. Господин следователь, отпустите меня, пожалуйста, у меня куча заболеваний, начиная от сердечно-сосудистых и кончая подагрой с ревматизмом.
Постукивая пальцами по столу, Павел подумал, потом поднял глаза на Акулича, а у того просительная маска застыла на физиономии.
– Я выпущу вас, – побещал Терехов, заполняя документ, – под подписку о невыезде. Если вы уедете из города, мы сразу подадим в розыск. И поверьте, вас найдут даже в адском санатории, но тогда для вашей подагры и ревматизма условия будут хуже ада и до конца следствия, которое может продлиться год и два.
– Не-не-не! – фактически поклялся Акулич.
– Распишитесь…
– И вот, – протянул листы протокола Женя. – Прочтите и распишитесь.
Акулич внимательно читал, не спешил, потом покивал и подписал протокол, когда он ушел, Павел поинтересовался:
– Ну? Как вам показания? Убедительные?
Ответ Жени был витиеватым:
– С одной стороны, карлик Бобик убедительный, с другой стороны – не убедительны его показания.
– Очень сложно, – улыбнулся Павел. – Вениамин?
– Раньше я не понимал, что значит: вертится, как уж на сковородке, сегодня увидел. Акулич хитрый, у меня впечатление, что он далеко не все выложил. Но утопил Рогова, если задержать этого Савву, то еще чего-нибудь узнаем. Их всех пора в кутузку вместе с Даниловым. Таково мое категорическое мнение.
– Тогда продолжим задерживать, – сказал Павел. – На очереди Савва Рогов, точнее, начнем с облавы на казино.
– А Шумаков? – спросил Вениамин.
– И Шумакова. Его ребята возьмут. Хотелось бы с поличным… да как получится. Пока выясняем, что из себя представляет Савва Рогов.
А что же Борис Наумович?
Едва выйдя из ИВС, он аллюром отбежал подальше, чтобы жуткий следак не передумал и не послал за ним своих пацанов. Да, он бежал, это не так просто с его комплекцией, да и возраст уже не для беготни. Очутившись за углом, перешел на шаг и, еще не отдышавшись, позвонил целых два раза, Анжела ответила через большую паузу:
– Бобик, ты? Тебе дали позвонить?
– Где ты шлялась, шалава? Я звоню, звоню…
– В ванной! На горшке! – рявкнула в ответ молодая жена.
– Заткнись, дура, и слушай сюда. Живо садись в машину и приезжай к парку Горького. Я жду у дороги напротив главного входа.
– Тебя отпустили?!
– Все вопросы потом! – прорычал тот и отключился.
Анжела отправилась в гардеробную одеваться, не обрадовалась она внезапному освобождению мужа, по ней – так заслуживает он долгой жизни за решеткой. Все, что продается в его магазинах, сам не ест, кроме макарон и сахара, так почему его отпустили? Нет, она понимала, что арестовали карлика из-за Данилова, причем Анжела ни разу не засомневалась в участии мужа в травле удачливого конкурента, может, не сильно он и виноват, но выпускать-то зачем? Вину всегда можно найти.
– Блин, да пришлите комиссию в магазины и посмотрите, чем он торгует, – шипела она, садясь в машину. – Да на рожу его посмотрите, и все станет ясно, что с такими фейсами порядочных людей не бывает. Не дадут мне пожить спокойно.
Она забрала мужа у парка, сел он на заднее сиденье, а не рядом с ней, и ему настолько не терпелось кому-то сообщить о себе, что позвонил прямо из салона:
– Да, я, я… А ты прав был, меня арестовали вчера, но сегодня выпустили после допроса… Под подписку о невыезде!.. Не сейчас, при встрече… Все сказал, как уговаривались, так и обрисовал… Лишь бы Илька не подвел, он же тупой… Да там пацаны зеленые, но думают, что самые умные, куда им до таких мастодонтов, как мы… Хе-хе-хе… Нет, вряд ли… Когда?.. Ладно, до завтра.
Бобик откинулся на спинку сиденья, глаза прикрыл. Илькой он иногда называл Дракулу, то есть Ильина, призадумалась Анжела: а кому же он тогда звонил? И разговаривал не так, как с Дракулой, с ним Бобик не такой корректный, а с этим предельно мягко, даже чуть-чуть заискивая говорил, чего Анжела не замечала за ним. И еще подумала, но высказала вслух:
– А чего ты не позвонил Дракуле, когда меня ждал?
– Твое какое дело? – невежливым тоном ответил он. Однако Акулич был счастлив, что едет домой, а потому расслабился и поменял тон на благостный. – Звонил Ильке, звонил, когда тебя ждал у парка… Этот гад через губу со мной разговаривал, трус хренов. Раз меня арестовали, боится, что и его засадят.
– Есть за что? – полюбопытствовала Анжела.
– Ай, да каждого копни, найдешь – за что.
– А вот меня не за что. С кем ты говорил только что?
– Слишком много вопросов… Тормози, идиотка! – заорал он, вернувшись к обычной своей манере общения. – Чуть не вписалась в него! Не видишь, что за тачка впереди? Пять метров расстояние, пять метров!
– Хватит орать! – окрысилась в ответ Анжела. – Никто не держит дистанцию, ты сам не держишь, но орешь!
Обмениваясь таким образом любезностями, приехали в Луговое, Акулич отправился в душ смыть ощущение гадливости после камеры и ночные тревоги. Анжела, послушав звук падающей воды в ванной, взялась за смартфон и достала визитку с телефоном…
– Алло, Вениамин? Это Анжела, ты мне дал свою визитку, когда мы…
– Помню, привет. И слушаю.
– Короче, мой вышел из вашей временной тюрьмы и звонил кому-то прямо в машине. Но говорил так, чтобы я не поняла, с кем он базарит…
Она дословно передала слова мужа, но Вениамин попросил повторить и сделал запись, затем спросил:
– А как думаешь, с кем он разговаривал?
– Честно скажу, даже предположить не могу. У карлика к разным знакомым разное отношение, я раньше не заостряла внимания на этом, просто отмечала, что с этим так, а с этим по-другому, ну, от статуса зависит. А в машине разговаривал как-то так… по-дружески, что ли… м… доверительно… уважительно! Не разыгрывал подобострастное уважение, а по-настоящему, вот как разговаривал. Не замечала, чтобы он с кем-то таким тоном разговаривал.
– А можешь посмотреть в трубке номер, имя?
– Как? Вон лежит телефон карлуши, но я же не знаю кода, а отпечатком своего пальца тем более не разблокирую трубку.
– Тогда поймай момент, когда он положит трубу после звонка и выйдет из комнаты. Не упусти момент, телефоны быстро в спящий режим входят. Очень нужно, Анжела. Пожалуйста.
– Мне тоже нужно, карлик не оправдал моих надежд, пора его менять. Покараулю, ладно. – Коварная Анжела подошла к столу, постояла над смартфоном мужа, ударяя своим о ладонь. – Подловлю тебя, Бобик, я тебе покажу: «идиотка, заткнись, отстань, дура». Посмотрим, кто из нас дурак, мне внутренний голос подсказывает, что не я.
Павел выслушал донос замечательной…
…жены Акулича три раза, чтобы уж ничего не упустить, главное, она интонации диалога мужа передала, это находка, а не девчонка. Интонации важны, даже если их копируют, они подсказывают, что
