Избранник - Ксения Комал
– Облажался.
– Ну да, – не стал спорить Даниил. – Просто мы с ним сталкивались только во время каких-то происшествий, и я думал о другом. Ты уверена, что клала её сюда?
– Уверена. – Она подошла к нему, присела на корточки и тоже начала искать. – Читала за столом, а потом на эту полочку положила. Наверное, отлетела куда-нибудь…
– Наверное. Ладно, иди, я сам покопаюсь.
Марго подняла несколько опрокинутых вещей, с неприязнью покосилась на найденный наконец топор и, решив, что порядок тут прекрасно наведут и без неё, вышла на улицу. Даниил продолжил поиски. Почему ему так понадобилась эта книжка, он и сам толком не понимал, однако заняться всё равно больше было нечем, а для обсуждения сложившейся ситуации требовалась Варвара.
Ерохин признаков жизни пока не подавал – то ли спокойно спал, утомившись после ночного бдения, то ли готовил какую-то пакость. В доме стояла мирная, никем не нарушаемая тишина, и молодой человек поневоле начал размышлять о ведьме. Потайной механизм в подвале наверняка не единственный; женщины, на протяжении пары веков обитавшие на Куличках, придумали себе в помощь уйму приспособлений и с лёгкостью терроризировали тёмный люд, только совершенно непонятно – ради чего. Видимо, до революции они имели со своей авантюры приличный доход и подобострастное уважение, то есть фактически руководили селом и окрестными деревнями. Но в советское время от таких мистификаций могли быть одни проблемы, а уж в нынешней России это просто без надобности. Варвара явно не стремится сделать себе имя, не колесит по городам и весям, притворяясь выдающимся экстрасенсом, не мелькает на экране, демонстрируя миру уникальные способности и раздавая наставления на все случаи жизни. Какой-то доход у неё имеется, но вполне ясно, что он довольно скромный и по большей части поставляется просителями в виде провизии – на этом не разгуляешься.
И потом, обман обманом, только ведь есть в ней что-то… Она с лёгкостью предсказывает град, угадывает его мысли и поступки, сводит с ума мужчин… Одной красоты тут маловато.
Даниил вспомнил невозможного цвета глаза, уселся на пол и прислонился спиной к ножке стола; безмятежная тишина вдруг стала напряжённой и давящей. Шаги позади он услышал в последний момент, когда оборачиваться было уже поздно.
– Не думала, что ты здесь.
Подавив желание ринуться в подвал и затаиться там в компании Ерохина, молодой человек глубоко вздохнул и медленно произнёс:
– А где я должен быть?
– Ну не знаю, давно тебя не видела и решила, что ты уже уехал. – Надежда в недоумении замерла перед ним и обвела взглядом разгромленную комнату. – А что тут случилось?
– Генеральная уборка.
– Ясненько. – Она прошлась по кругу и снова вернулась к Даниилу. – А я в церковь иду, дай, думаю, загляну, Марго проведаю. Она дома?
– В магазине. Твоя тётя Варвару скоро отпустит?
– Ну да. У них это ненадолго обычно, сегодня к речке решили прогуляться. Пойдёшь со мной к отцу Фёдору? Он обещал рассказать про символизм в христианстве. Очень познавательно.
– Тётя заставила? – усмехнулся он.
– Семейные узы ещё и не на то толкают. Но вообще-то, мне действительно интересно. Ты, например, знал, что алтарь – это жертвенник и по сути, когда влюблённые стоят перед алтарём…
– Жертвенник? – переспросил Даниил, отчего-то напрягшись, хотя воспоминания, связанные с ним, были довольно приятными.
– Ага. А рыба – вообще один из важнейших символов. Странно, правда?
– Странно, – медленно пробормотал молодой человек, с замиранием сердца присматриваясь к Надежде. Неужели она пытается на что-то намекнуть? Знает, что его арестовали, и поэтому удивилась, увидев здесь? Зачем она вообще пришла? – А ещё что?
– Ещё про крест знаю. Это…
– Про крест все знают.
Надежда машинально дотронулась до серебряного нательного крестика, выпавшего из ворота футболки, и засунула его обратно.
– Больше ничего не вспоминается. Говорю же, интересно. Я и Варьке предложила со мной сходить, но… – Она замялась и стала мучительно подбирать слова.
– Но?
– Тётя Клава про неё говорит: «Богу молится, а служит дьяволу». Это, конечно, неправда, поскольку никому она не молится, но думаю, суть ты уяснил.
Даниил кивнул, хотя на самом деле был очень далёк от того, чтобы что-то уяснить. Робкая, едва осознаваемая догадка пульсировала где-то в висках и никак не могла сформироваться во что-то ощутимое, прекратив его мучения. Надежда повздыхала, глядя на него с затаённой печалью, повертела в руках окаменелый кусочек сыра, оставленный на столе, и задумчиво спросила:
– Как твоё расследование? Продвигается?
Молодой человек вздрогнул от неожиданности и уставился на неё во все глаза.
– Расследование?
– Суицид Ильи, – удивлённо напомнила девушка. – Это всё-таки очередное убийство?
– Пока не знаю, – с облегчением выдохнул он, сообразив, что ни о чём важном ей не известно. Тут же пришло понимание того, что Ерохина не слышно чересчур долго и если он сейчас снова начнёт шуметь, не вовремя заглянувшую свидетельницу тоже придётся засовывать в подвал. – Тебе к Фёдору не пора?
– Уже иду. – Ещё раз вздохнув, она действительно направилась к двери, но у выхода обернулась. – Вот мы сейчас про крест говорили, и я вспомнила… Когда мы с тётей в той роще деревянный крест устанавливали, он несколько раз на землю падал. Вроде ерунда, но согласись, предзнаменование так себе.
– Вы его устанавливали? – равнодушно переспросил Даниил.
– Ага, – обрадовалась Надежда. – Всё не знала, как перед тобой похвастаться, но да, это наших рук дело. Тёте стало жаль, что такой молодой парень погиб, вот и… Эй, ты чего молчишь? Я жду, пока ты меня благодарить бросишься.
– Спасибо, – отрешённо пробормотал молодой человек и вдруг поднял на неё глаза. – А на местах, где были найдены другие жертвы – в лесу, на кладбище и рядом с бочкой – вы кресты не устанавливали?
– Не-а, – дёрнула плечом девушка. – Как-то не додумались.
Она махнула на прощание и выскользнула на улицу, обречённо качая головой и что-то бормоча себе под нос. Даниил расслышал только «слава богу», но большого значения этому не придал, поскольку был занят другим. Известие о том, что одна из жертв была обнаружена на кладбище, Надежду совершенно не удивило, а ведь почти никто не в курсе самопроизвольного возвращения Зубова. Может, конечно, пропустила мимо ушей…
Он выскочил за дверь, на ходу запнувшись о топор, но девушка уже скрылась из виду. Почему они установили крест только Илье, хотя жертв было гораздо больше? Уж не потому ли, что Илья чем-то выделялся на фоне других, был для них особенным? Если они заодно с Ерохиным и знают, что его поймали… Мотив придумать затруднительно, но это уже не важно, потому что Варвара сейчас с Клавой.
Даниил метнулся в дом, бросил взгляд в сторону подвала, охранять который больше было некому, и, твёрдо сделав выбор в пользу спасения ведьмы, схватил топор, не забыв, впрочем, предварительно надеть обронённую Ерохиным перчатку. С холма он спускался, не без ехидства думая о том, что навыки из славного криминального прошлого порой могут пригодиться в самых неожиданных обстоятельствах.
Встречные аборигены провожали его весьма заинтригованными взорами и пытались задавать какие-то вопросы, но молодой человек их попросту не слышал. Надежда упомянула, что они пошли к реке. Что, если это неправда? Однако сомневаться сейчас некогда, надо постараться сохранить трезвую голову и не позволить панике взять верх. Последнее казалось невыполнимым: при мысли о том, что он мог опоздать, ужас затмевал сознание, и Даниил даже не замечал, что его руки дрожат, сердце колотится с неимоверной скоростью, а лёгкие готовы разорваться. Боли в пострадавшей ноге и других частях тела он не чувствовал вовсе, зато в красках представлял, что сейчас испытывает Варвара, и от этого буквально задыхался.
Остановившись на мосту, он опёрся на перила и, с судорожным хрипом хватая ртом воздух, огляделся. Куда они могли пойти? Река длинная, укромных мест поблизости предостаточно…
– Она сумасшедшая, – дрожа всем телом, пробормотал Даниил. Он вытер пот, от которого щипало глаза, и прижал ладонь к пульсирующему затылку. – Сумасшедшая.
Молодой человек на секунду зажмурился, отчётливо представил возможные намерения
