Слоновая кость - Мерседес Рон
–
Себастьян говорил с отцом или, по крайней мере, так сказал мне. Понятия не имела, что имел в виду Маркус, когда сказал, что потребует долг раньше, чем планировал. Все еще не понимала, как Маркус посмел так поступить, зная, что наши отцы были друзьями, но больше всего удивило то, что и отец не сказал мне ничего. Как бы то ни было, я просто хотела уехать как можно скорее. Попросила Люпе заказать два билета на самолет и позвонила Тами, чтобы извиниться за то, что отзываю приглашение, и сообщить, что возвращаюсь в Нью-Йорк.
Каникулы в родном доме обернулись кошмаром, и я хотела вернуться в квартиру, в привычную обстановку. Попытаться забыть обо всем, что произошло, и снова почувствовать, что контролирую то, что происходит вокруг.
После каникул наверняка знала лишь три вещи. Первое: жизнь находилась в реальной опасности, второе: отец скрывал огромное количество тайн, и третье: я по уши втрескалась в телохранителя.
23
Марфиль
Во время обратного рейса в Нью-Йорк Себастьян летел первым классом рядом со мной. Без просьб взял меня за руку и практически не отпускал ее весь полет. Я чувствовала, что нервничаю. Конечно, думала обо всем, что произошло с тех пор, как меня похитили, но также и о нас с Себастьяном: какие отношения у нас будут? Совместное проживание раньше было напряженным, а после того, что пережили за последнюю неделю (и теперь понимая, что по-настоящему влюблена в него), не знала, как буду вести себя в его присутствии.
Внутри меня бушевала полномасштабная война. Жизнь, какой я ее знала, изменилась так, что в списке приоритетов оказалась не только моя безопасность, но и жизнь мужчины, который сидел рядом со мной с закрытыми глазами, в то время как его большой палец неустанно гладил мою ладонь. Хотела повернуться и положить голову ему на грудь, уснуть, прижавшись к нему, чтобы он гладил меня по волосам, пока не засну, как делал во время полета в Луизиану, но что-то внутри меня изменилось. Казалось, уже ничто не было таким, как до поездки, не только из-за того, что мы едва не погибли в аварии, но и из-за всего, что Себастьян сделал и сказал в те дни. Все это ожесточило, заставило осознать, что, если не буду беречь сердце, могу стать воплощением величайшей неразделенной любви в истории.
Больше не могла выносить его замкнутость, молчание и дистанцию. Когда закрывала глаза, видела его перед собой, губы в миллиметре от моих, руки на моем теле. Чувствовала его прикосновения, слышала биение сердца над своим – самое изысканное наслаждение, какое только можно испытать.
Во время полета мы мало разговаривали. В аэропорту, когда направлялись к парковке, я знала, что Себастьян будет вести себя так, как будто ничего не случилось, что его поведение останется таким же, как всегда, и эта мысль вместо того, чтобы злить, опечалила.
Оказавшись в машине, я положила подбородок на кулак и смотрела из окна на величественные здания, проплывающие мимо. Неважно, сколько времени прожила в этом городе: всегда буду чувствовать себя здесь ничтожным муравьем.
Не сразу поняла, что направляемся не в квартиру, а пересекаем Бруклинский мост в противоположном направлении. Когда наконец оторвала взгляд от дороги и повернулась к Себастьяну, он уже парковался перед рестораном из красного кирпича. Это было на берегу Гудзона, и я вздохнула с облегчением, заметив, что мы не очень углубились в Бруклин. Я переняла многие предубеждения из-за людей, с которыми общалась с тех пор, как приехала в город, но Тами обожала Бруклин. Несколько раз бродили по улицам, посещая художественные галереи в Бушвике, красивом и очень модном районе, который часто посещали малоизвестные, но очень талантливые художники.
– Что мы здесь делаем?
Себастьян вынул ключи из замка зажигания и повернулся.
– Пришли поужинать лучшими гамбургерами в Нью-Йорке.
Меньше всего на свете ожидала от него что-то подобное. Прежде чем успела что-либо сказать, он вышел из машины и направился ко входу в ресторан.
Быстро вышла из машины и догнала его как раз в тот момент, когда он остановился, чтобы открыть передо мной дверь.
– Зачем ты привел меня сюда?
– А ты как думаешь?
Растерянно моргнула.
– Потому что хочешь, чтобы растолстела? – ответила, заметив, что настроение начало понемногу улучшаться и на губах невольно заиграла улыбка.
Себастьян смотрел на меня несколько эфемерных секунд.
– Привел тебя сюда потому, что нужно было снова увидеть твою улыбку.
Замерла и почувствовала, как тысячи бабочек запорхали внутри. Не дожидаясь, пока отвечу, он кивком головы указал на вход. Место представляло собой нечто среднее между традиционным рестораном и заведением быстрого питания, типичный американский дайнер, но в этом было свое очарование.
Сели за столик в углу, и когда официант подошел и спросил, что собираемся заказать, попросила Себастьяна заказать мне то же самое, что и себе. Когда принесли еду, распахнула глаза в неподдельном изумлении.
– Неужели то, что впервые в жизни стал милым, повлияло на способность считать? – спросила я, недоверчиво глядя на все, что официант ставил перед нами. – Нас только двое.
– Я ем за четверых, – невозмутимо ответил он, расставляя тарелки. Меня порой удивляло, с каким маниакальным любопытством я всегда наблюдала за Себастьяном. Во время нашего совместного проживания не упускала возможности изучить его привычки. Не то чтобы он был педантичен, но в некоторых вещах, например в еде, старался, чтобы все было идеально.
Было весело наблюдать, как он очень аккуратно раскладывал еду. Все было скрупулезно распределено между нами. Взяла жареную картофелину и поняла, чего не хватает. Встала, намереваясь подойти к стойке, но Себастьян протянул руку, чтобы схватить за запястье, и с прищуром посмотрел на меня.
– Ты куда?
– Купить кое-что. Сейчас вернусь.
Себастьян колебался несколько секунд: обвел ресторан взглядом и, задумавшись на мгновение, отпустил.
Этот жест заставил заново пережить все, что произошло между нами, но я изо всех сил старалась не поддаваться чувствам.
Когда вернулась к столику, Себастьян уже расправлялся со вторым гамбургером.
Он посмотрел на меня с недоуменным выражением лица, когда я поставила на стол креманку с ванильным мороженым.
– Ты даже не попробовала гамбургер, а уже переходишь к десерту?
Села напротив и, не отрывая от него глаз, взяла жареную картошку и обмакнула ее в мороженое, а затем положила
