Шахматист - Ксения Полянская
— Роман Олегович, машина с номером Т368ХС. Не выпустите её из города. Это Шахматист! — кричал в трубку Макс.
— Я запуталась, — Лера сплюнула кровь. — Ты так долго не проявлял внимания, что я отчаялась… Прости меня, — захлёбываясь кровью, говорила девушка.
— Ничего, ничего, — пытался успокоить её я.
Сотрудники Скорой помощи вбежали в комнату. Они положили Леру на носилки и уже через минуту мы ехали с ними в больницу. Врачи суетились и что-то кололи. Мы мчались на всех парах. Лера белела, а крови вокруг становилось всё больше.
— Потерпи, девчонка, чуть-чуть осталось до больницы, — сказала врач себе под нос.
— Миша, — выдавила холодная Лера, — Я люблю вас, парни. Простите меня. Простите…
Аппарат запищал. Врачиха начала делать массаж сердца, но это было бесполезно. Лера умерла. на моих руках… Я не мог пошевелиться. Я заплакал. А Макс обнимал меня.
— Мне жаль. Время смерти 16:30, — произнёс доктор.
Теперь я знал, что у меня есть только один выход. Поймать его. На кону всё. Или победить или умереть.
Глава 15. Дежавю
Я не знаю, как оказался дома. Моё и без того изнурённое сознание отказывалось понимать окружающий мир. Последнее, что запечатлилось в памяти, были события в скорой. Я снова витал в облаках и никого не слушал, глядя в одну точку. Только спустя полчаса я понял, что Макс и Ксюша остались у меня.
— Доброе утро… — сказала Ксюша.
— Доброе, — ответил я, не обращая на девушку никакого внимания.
— Ну как ты, Миш? — поинтересовался Макс.
— Я не знаю, — ответил я.
Ксюша начала готовить завтрак, а Макс вывел меня на балкон. Я закурил сигарету, хотя уже давно бросил. Это никак не заглушит мою утрату, но мне казалось, что я таким образом приду в себя.
— Всё так быстро произошло… — сказал Максим. — Даже не верится.
— Это точно, Макс… — я повернулся к нему. — Спасибо, что рядом… Я тебя очень люблю, — начал плакать я.
— Ну чего ты? Разве я мог иначе? — спрашивал друг, обнимая меня. — Я просто хочу, чтобы тебе стало легче. Вместе мы сильнее. Не знаю, почему люди, впадая в грусть, хотят побыть одни. Это опрометчиво.
— Да… надо быть сильными. Как ты и говорил. Мы должны найти его, — неожиданно произнёс я.
Я был зол и хотел только одного: чтобы Ветвицкий не ушёл от нас. А ведь я верил ему. Мне казалось, что человек, спасший моего друга, не может поступить со мной, как с помойной тряпкой. Я винил себя за то, что ревновал Леру к нему, а оказалось, что подсознание было право. Я не мог смириться с тем, что он так просто и хладнокровно врал нам прямо в глаза. Одна только эта мысль приводила меня в бешенство.
— Естественно. надо поработать сегодня… А потом — я обещаю — мы возьмём отпуск и уедем куда-нибудь, — продолжил воодушевлённо Макс.
Я крепко обнял его и сказал:
— Спасибо тебе ещё раз.
— Ксюше тоже нужно сказать спасибо, — Брюллов посмотрев на девушку, которая суетливо накрывала на стол. — Она волнуется. Убедила меня в том, что тебя нельзя оставлять одного. Вчера от тебя не отходила. Ты даже на её коленях уснул.
— Правда? Я этого не помню… — вглядывался я в напуганную девушку.
Ксюша почему-то плакала, но продолжала расставлять чайные приборы на стол.
— Она толком нас не знает, но помогает, словно мы её лучшие друзья. Удивительный человек, — сказал Максим, качая головой.
Я молчал и смотрел на её реакцию. Девушка разлила напиток и вытирала стол дрожащей рукой. Слёзы капали на него, оставляя новые следы. Она вытерла их с лица и выдохнула. Внутри меня что-то проснулось. Я эгоистично думал, что ей нет никакого дела до нашей утраты. Никогда так не ошибался.
— Роман Олегович вчера всю ночь с полицейскими со всего города прочёсывал районы. Он был один в машине. Ксюша очень за него волнуется. Слышал, как она плакала ночью, — пояснил мне мой друг.
— Пойдём. Надо работать, — подытожил я.
Макс согласился и мы вернулись в квартиру. Ксюша увидела нас и мгновенно успокоилась.
— Приятного аппетита, парни, — произнесла она.
— Спасибо, Ксюш… Мне приятно, — улыбнулся я.
Это была первая улыбка за двое суток. Она тоже улыбнулась. Поев, я пошёл одеваться. Макс остался с ней наедине. Натянув на себя брюки и футболку, я подслушал их разговор.
— Макс… Я горжусь тобой, — прошептала девушка.
— Почему? — не понял мой товарищ.
— Я вижу, какой ты сильный. Ты волнуешься за Мишу, но должен сохранять самообладание. Стараешься не отчаиваться, и я восхищаюсь тобой, — пояснила она.
— Спасибо… я рад, что хоть кто-то оценил, — встав из-за стола, сказал Макс.
— Миша тоже это ценит, просто пока что не может сказать. Ты не обязан всегда быть сильным. Если что… Я всегда тебя выслушаю, — она усмехнулась. — Никогда не думала, что скажу это человеку, которого знаю два дня…
Она обняла его и вытерла слёзы. Макс поблагодарил Ксюшу, и я, прождав минутку, вышел к ним. Мы быстренько добрались до участка. Город был беспокойный и словно потерял свои краски. Хотя, может, это мне так казалось. В участке была суета. Мы решили не медлить и сразу направились к Роману Олеговичу. У нас не было плана, только растерянность. Начальник был вымотан. Он не спал всю ночь, чтобы не упустить Ветвицкого. Мы не знаем, получилось ли у него, но, судя по его уставшему лицу, вряд ли.
— Заходите, — пригласил он, потирая лоб. — Тяжёлое утро…
— Не то слово, — подтвердил Макс.
— Значит, какие новости. Вчера мы нашли его автомобиль. Ветвицкий бросил его на перекрёстке. Этот урод не выехал из города, а где-то пытается залечь на дно. Вопрос, где? — на выдохе проговорил начальник.
— Хороший вопрос, — отвечал я.
— Мысли есть? — спросил Черниговский.
Глаза его были словно пустые. На начальство легла самая тяжёлая работа. Отвечать за всё, что произошло в течение этих дней. Город гудел от напуганных
