Шахматист - Ксения Полянская
— Как насчёт архива? Узнать про него хоть что-то… Может, ему есть, к кому идти? — предположила Ксюша.
— Неплохо. Но тебе, Ксюш, придётся провести вскрытия, — сказал Роман Олегович, сжимаясь от головной боли.
— Я понимаю. Всё сделаю, но, пожалуйста, пап, отдохни… — умоляла она.
— Солнышко… документы, — кратко возразил он. — Кстати о них. Миш, тебе придётся всё оформить. Мы выдвигаем Ветвицкому обвинения. Его отпечатки и потожировые совпадают. На тебе, Макс, архив, — раздал указания Роман Олегович.
— Так точно, — произнёс мой друг.
— Работайте, сейчас надо много работать, — сказал начальник, отмахнувшись.
Все направились по своим делам. В моём кабинете было пусто. Так же пусто, как и на моём сердце. Стопка документов звала меня на очередное испытание. Чего там только не было. По нескольку экземпляров каждой бумаги: экспертизы, опросы, заключения и так далее. Голова гудела, но я боролся с усталостью. Через пару часов Ксюша принесла мне новые документы. Стопка уменьшилась лишь на половину к тому моменту. Она помогла мне их перепроверить.
Вдруг на весь кабинет раздался громкий звонок. Я взял трубку:
— Да, Макс?
— Миша, я всё, блять, понял! Всё до единого! Я уже еду туда, но заходить без вас не стану. Вызови патруль и приезжай немедленно! Хер с этими документами! — кричал Макс.
— Стой! Куда ты один попёрся?! — возмутился я, выбегая на улицу вместе с Ксюшей.
— Я не буду без вас действовать, не волнуйся. Просто послежу возле подъезда. Адрес СМС скинул, — сказал Макс.
— Ладно, — я положил трубку.
Ксюша быстро сообщила начальнику о подмоге, и тот немедленно начал собирать всех из участка. Восемь полицейский машин и мой старенький автомобиль мчались на улицу Курсантов, 7.
— Какой-то знакомый адрес, — произнёс я.
— Ты тут уже был? — спросила Ксюша.
— Кажется, да… Вот только по какому поводу, не помню.
Я вновь позвонил Максу и попросил его говорить со мной, пока мы едем. Поначалу ничего особенного не было. Но потом посторонний и до боли знакомый мне голос сказал Максиму:
— Выслеживаешь меня?
Я испугался, но понимал, что ещё буквально три поворота, и мы будем на месте. Максу лишь нужно потянуть время. Я молчал, чтобы не выдать себя. Мой палец нажал на кнопку «записать разговор».
— Отойди от меня! Руки вверх, урод вонючий! — кричал Максим.
— Ты так ничего и не понял? — спросил Ветвицкий.
— Я всё понял, — ответил мой друг.
— Правда? Если бы ты всё понял, ты бы ни за что не приехал. Но спасибо за конец моей шахматной партии, — продолжал Ветвицкий.
— Чего? — не понял Брюллов.
— Ты был в моих планах. Жаль, девчонку новую не смогу прикончить, — насмехался убийца. — Но она лишь мелочь по сравнению с тобой.
— Ты про Ксюшу? — уточнил Макс.
«Давай, Макс, тяни время!» — думал я, мчась по дороге с мигалкой.
— Да. Она не входила в мой список. Ну, может она и не имеет для него такого веса, — пояснял убийца.
— Для него? — переспросил Макс.
— Да. Раз ты сюда приехал, то ты знаешь обо мне больше Миши.
— Твоя фамилия Костенко, — намекнул мне Макс.
«Костенко… Нет, нет, нет!» — я тоже всё понял, и сказать, что моему страху не было предела, ничего не сказать.
— Да, верно. Это моя старая фамилия, так себе, если честно, звучит. Разве великий убийца может быть со столь ущербной фамилией? — злился Шахматист.
— Вся эта невероятная партия в шахматы была только ради одного человека. Да, я своебразный фанат, — он засмеялся. — Всё это было только ради… Миши, — закричал он.
— В каком это смысле? — не понимал Макс.
— Давай немного подумаем. Боткова, Варавин, Механов, полицейские — все они были убиты ради одной цели. Создать иллюзию, что у меня другой мотив, подорвать авторитет Миши, доказать ему, что мне всё сойдёт с рук. Но такие ничтожества, как Механов, меня не интересовали. Я поджидал удобный случай. Такой момент, когда ваше доверие ко мне станет непоколебимым. Пришлось даже с этой дурочкой встречаться, — объяснял он.
— Заткнись! — заорал Макс.
— Я знал, на что давить. Миша предсказуем и жалок. Он боялся своего начальника, уважал его в какой-то мере, и я решил, что это будет первый укол. Затем Сергеич. Он значил для него невероятно много, второй отец и бла-бла-бла. Сергеич был единственным, кто всё понял раньше, чем нужно. Он ждал меня у себя дома. Знал, что я приду. Этот придурок увидел мой кейс с синей ручкой и стал на меня копать. Но я пришёл. Это уже был прокол сердца Миши. Лера догадалась, увидев снотворное, которое я ей подмешал во время недавнего убийства, и вспомнила, что видела меня порой в списках, но не придавала этому значения. Прекрасное алиби, не так ли? Жаль только, они поругались, и Миша не получил ту дозу боли, которая была в планах. Но, считай, я компенсировал это ударом трубой.
— Ты не собирался его убивать… — сказал Макс ошарашенно.
— Конечно, нет. И в моём списке остался лишь один. Самый дорогой и важный для него персонаж. Человек, за которого он умрёт. С чьей смертью не справиться, — пояснил Ветвицкий.
— Я, — наконец осознал мой друг.
— Именно. Спасибо, что приехал, я был в замешательстве, как тебя достать.
— Попробуй только тронуть меня! — завопил Максим.
Я уже повернул во двор и, выскочив из машины, с другими полицейскими побежал в сторону Макса, держа перед собой пистолет. Я увидел его на асфальте. Лужа крови медленно растекалась в разные стороны.
— Нет, нет, нет! — завопил я.
Полицейские закричали руки вверх и Ветвицкий с окровавленными руками и, словно поклонившись, положил нож на землю. Ксюша вызвала скорую. Я рванул к Максу.
— Не смей! Не-е-ет, ты не умрёшь! — повторял я, держа друга на руках.
— Всё нормально. Всего лишь царапина, — плакал Максим, прикрывая большое ножевое
