Пианистка - Татьяна Александровна Бочарова
Они не общались ровно год, хотя каждая перед расставанием обещала звонить и приходить. Но Карине все эти месяцы было не до того, а Зина тоже как в воду канула – позвонила один раз и исчезла, ни ответа, ни привета.
Зина затянулась в очередной раз, спрятала книжку в сумку и внимательно оглядела Карину. Той вдруг показалось, что она не очень рада их встрече. Что-то в ее новом облике смущало Карину, было непривычным и странным, не поддающимся объяснению.
– Работаю, – наконец, после длительной паузы ответила Зина.
– Довольна?
– Как сказать. – Она усмехнулась и зябко поежилась, хотя на улице стояла теплынь.
– Так и скажи, – удивилась Карина. – По твоему виду можно сделать выводы, что у тебя все в полном порядке. Платят хорошо?
– Неплохо. – Зина снова усмехнулась и нервно повела плечами. Раньше ей не были свойственны эти мелкие, суетливые движения и жесты – она, напротив, всегда отличалась сдержанностью, даже некоторой величавостью.
Карину внезапно кольнула тревога. Что-то не так. С Зиной произошло нехорошее, неприятное. Возможно, ее обманули, не выплатили нужную сумму – Карина слышала, что в частных заведениях такое бывает. Или… не дай бог, что-нибудь с сыном?
– Зинуля, – она, превозмогая непонятное стеснение и скованность, попыталась обнять подругу за плечи и тут же почувствовала, как та напряглась, словно одеревенела, – Зиночка, ты прости за навязчивость, но… у тебя правда все в порядке?
Зина кинула недокуренную сигарету себе под ноги, наступила на нее сапогом.
– Кариша, лучше не спрашивай. Не трави душу. – Глаза ее заблестели.
– Ты плачешь? – испугалась Карина.
– Нет. Я смеюсь, – резко произнесла Зина.
Она действительно не плакала, а улыбалась, но улыбка ее выглядела не натуральной, а точно приклеенной к лицу.
– Эх, Кариша, зря я ушла из музыкалки! Надо было остаться, черт с ней, с девицей этой блатной, перетерпела бы.
– Неужели все так плохо? – встревожилась Карина. – Тяжело работать?
– Да нет, не плохо. И работать легко. Ты даже себе не представляешь, насколько. – Зина громко расхохоталась и тут же, словно спохватившись, прикрыла рот ладонью. – Слушай, давай отойдем хотя бы вон туда, к остановке. Я тебе расскажу одну историю, только ты смотри, в обморок не упади. Пошли. – Она решительно и крепко взяла Карину под руку.
Троллейбус только что ушел, и под козырьком было пусто. Зина полезла в сумочку, вынула из пачки новую сигарету.
– Ты меня пугаешь, – проговорила Карина, глядя, с какой жадностью она закуривает, будто рассталась с предыдущей сигаретой давным-давно, а не минуту назад. – Что за история?
– Фантастика, – мрачно произнесла Зина. – Не научная, но популярная.
44
Она начала говорить – ровным, слегка глуховатым голосом, время от времени умолкая на секунду-другую и наблюдая за реакцией на свои слова.
То, о чем рассказывала Зина, не было совсем уж из ряда вон выходящим и вполне вписывалось в сценарий под названием «Примочки нашей жизни».
Поначалу все у нее шло как нельзя лучше. Она обзвонила несколько десятков частных школ. В одной ей ответили, что педагог фортепьяно нужен, и пригласили на собеседование к директору.
Зина надела лучший свой костюм, нарисовала глазки, губки и назавтра в двенадцать дня сидела в шикарном кабинете, стены которого были оклеены дорогущими ослепительно-красивыми обоями, а пол покрывал ковер пятисантиметровой толщины.
Директриса оказалась очень милой дамой лет пятидесяти, подтянутой, с тонким макияжем на лице и тщательно закрашенной сединой в волосах. Вопреки Зининым опасениям, она не выглядела ни надменной, ни заносчивой, вежливо расспросила ее о прежнем месте работы, проглядела диплом и трудовую книжку.
– Ну что ж, – дама удовлетворенно кивнула, – мы вас берем. Желающих заниматься в музыкальном кружке у нас много, но имейте в виду – дети здесь сложные, подчас капризные, требовать с них многого не удастся. Вас это не смущает?
Зина ответила, что нет. Они еще немного побеседовали, обговорили условия. Нагрузка получалась в два раза меньше, чем в музыкальной школе, а зарплата почти в два раза больше. Лучшего Зина и желать не могла – наконец-то семилетний сын, Илюшка, не будет сидеть в квартире один-одинешенек четыре дня в неделю, кроме того, появится возможность взять ему репетитора по английскому.
Она, не раздумывая, подписала договор, оставила директрисе документы и ушла, пообещав на следующей неделе приступить к выполнению своих обязанностей.
Работа Зине неожиданно понравилась. Дети, которых отобрала директриса для занятий на фортепьяно, вовсе не произвели впечатление трудных и неуправляемых, у некоторых даже имелся неплохой слух. В музыкальной школе у Зины были ученики и послабее.
Она принялась за дело: накупила кучу популярной нотной литературы, натащила в класс кассет с записями классики, каждый день оставалась сверхурочно. Через месяц с небольшим ее ребятишки уже лихо разыгрывали упражнения, гаммы и легкие пьески.
Директриса сказала Зине, что довольна ее работой, та, в свою очередь, заверила, что это только начало. У нее были огромные планы – она всерьез увлеклась новым делом и мечтала, что ее дети достигнут высокого уровня игры.
На первую же зарплату Зина купила Илюшке сапожки и комбинезон.
Окрыленная успехом, она уже была готова позвонить Карине, сказать, чтобы та перестала валять дурака, бросала свою нищенскую должность и переходила к ней в частную школу – число желающих посещать занятия музыки увеличивалось день ото дня.
И тут случилось нечто странное.
Однажды под конец рабочего дня Зина зашла в учительскую, чтобы заполнить журнал на оплату. Школьная завучиха предупредила ее, что к документации необходимо относиться серьезно и ответственно, и Зина честно корпела над бумагами, вписывая в них аккуратным, каллиграфическим почерком фамилии учеников и даты занятий. В учительской было пусто и тихо – большинство преподавателей уже разошлось по домам.
Ее работа близилась к концу, когда едва слышно скрипнула массивная дубовая дверь. Зина подняла голову, ожидая увидеть кого-нибудь из коллег или администрации, но на пороге стоял лишь старшеклассник, тощий, долговязый парень с угреватым лицом и едва заметными усиками, пробивающимися над верхней губой. Челюсти его ритмично двигались, пережевывая жвачку, он не трогался с места и разглядывал Зину с любопытством, будто она была диковинным зверем в клетке зоопарка.
– Тебе что, позвонить нужно? – спросила она.
– Ха, позвонить! – хмыкнул тот. – Я с этого могу. – Он вытащил из кармана пиджака мобилу последней модели.
– А чего тогда? – неприязненно проговорила Зина.
Тинейджер молчал, сосредоточенно жуя.
– Раз тебе ничего не надо, выйди отсюда, – сурово сказала она. – Ты мне мешаешь.
– Ха, выйди. – Парень ухмыльнулся и, оторвавшись от двери, не спеша приблизился к столу. – Я
