Кровавый апельсин - Гарриет Тайс
Ноги теплеют, хотя холод все еще сжимает живот. Ощущение хаоса вокруг только усиливается. Я обнимаю подушку, желая, чтобы все исчезло, и наконец снова засыпаю, а сны о Матильде становятся еще ярче, чем раньше.
Меня будит звонок телефона. Наконец мне удалось погрузиться в глубокий сон, и сначала я ничего не понимаю, потому что ожидаю, что проснусь дома. Я тяну руку за трубкой и нащупываю лишь пустое место. Звонок замолкает, а потом раздается снова. Я нахожу мобильник под подушкой. Сажусь, чтобы взглянуть на дисплей.
Это Патрик.
– Элисон. Это ты? – спрашивает он.
Мгновение я не могу и слова произнести.
– Элисон? Это ты? Ты слышишь меня?
– Да, я тебя слышу.
Повисает долгая пауза, а потом он произносит:
– Кое-что случилось.
– Что ты имеешь в виду?
– Они выдвинули против меня обвинение. Вчера ночью меня забрали в полицейский участок. А потом обвинили в изнасиловании. Меня выпустили под залог, а возле моего дома ждал фотограф. Все попадет в газеты.
– Боже, Патрик. Ты же говорил, что этого не произойдет. – Я поджимаю губы.
– Я так думал. Мы можем встретиться? Пожалуйста? Мне бы не помешала поддержка. Так хочется увидеть дружелюбное лицо.
Я хочу сказать «нет». Мне нужно отказаться. Нужно выбраться из этой ситуации как можно быстрее.
– Да, – отвечаю я. – Хорошо, я с тобой встречусь. Где ты?
– В пабе на углу рядом с тобой. Там, где ресторан, – говорит он. – Я пришел в надежде, что смогу с тобой поговорить.
В голове всплывает его образ, как он ходит по магазинам Арчуэй, заходит за кофе в какую-нибудь забегаловку и торчит возле таверны, пока она не откроется. Я отмахиваюсь от этих мыслей.
– Есть кое-какие сложности, – говорю я. – Я не дома. Тебе придется приехать в Ковент-Гарден, встретимся в «Делоне» через сорок пять минут.
– Не там, Элисон. Это слишком… я бы скорее пошел в менее заметное место.
Справедливо, но я этого не говорю. Не знаю, почему предложила это место, наверное, оно просто первым возникло в голове.
– Встретимся в «Везерспунс» на Хай-Холборн. Знаешь где это? Я пошел в метро, – говорит он.
Знаю. Я соглашаюсь и кладу трубку. Почему-то это кажется правильным. Мы начали все в «Везерспунс» на Кингсвей, так почему бы и не закончить там же? Такой круговорот даже приятен. Почти.
Я провожу расческой по волосам, натягиваю джинсы и большой джемпер из чемодана. Нахожу шарф и дважды обвязываю им шею, закрывая нижнюю половину лица. По дороге в паб рукава джемпера сползают и закрывают руки, и я прячу их в тепле. Патрик стоит у черного входа. Он явно давно не брился. Когда он подходит ко мне, словно собираясь поцеловать, я уворачиваюсь. Не реагирую, когда его руки тянутся к моим плечам, а потом опускаются. Мы стоим друг напротив друга, но я не смотрю ему в глаза.
– Хочешь войти? У них много свободных столиков, – предлагает он.
Я пожимаю плечами и следую за ним внутрь.
– Давай сядем тут. – Я направляюсь к столику в углу.
– Что хочешь выпить? – спрашивает он слишком нормальным тоном.
– Все равно. Воду. Что угодно. – Я жду, пока он делает заказ, теребя выбившиеся из рукавов джемпера шерстяные ниточки.
– Какие условия твоего освобождения под залог? – спрашиваю я, когда он возвращается.
– Не связываться со свидетелями обвинениями, жить в своей квартире, еженедельно отмечаться. И я отдал в залог пятьдесят тысяч фунтов.
– Ого. Они не шутят.
– Нет. Не шутят. – Он заказал себе пинту и выпивает треть одним глотком.
– У них есть доказательства? – спрашиваю я.
– Не знаю. То есть я же рассказал тебе, что произошло. Но в этот раз они вели себя по-другому. Не стали ждать, когда я приду в участок, арестовали прошлой ночью. Это немного странно. Не знаю, что произошло. – Разговаривая со мной, Патрик постоянно проверяет телефон.
– Почему ты все время смотришь на свой телефон?
– Проверяю, попал ли я в новости.
– Понятно.
Я достаю телефон из кармана. Пришло несколько сообщений по работе и голосовое послание от Полин из конторы.
Патрик начинает что-то говорить, но я показываю ему телефон:
– Мне нужно это послушать. Обычно она не звонит. Возможно, это что-то важное.
Он возвращается к своей пинте.
Я не слушаю ее сообщение, а сразу перезваниваю. Полин берет трубку:
– Элисон, привет. Спасибо, что позвонила. Я…
– Я не слушала твое сообщение. Извини, подумала, что лучше сразу связаться с тобой. Все в порядке?
– Нет, не в порядке. Боюсь, это может потрясти тебя.
– Ты настоящий ублюдок! – говорю я пару минут спустя, выплевывая слова Патрику в лицо.
– О чем ты?
– Чертов ублюдок!
– Элисон, тебе нужно успокоиться. Что происходит?
Он делает большой глоток. Пиво уже почти закончилось. Ему понадобится вся его пьяная удаль.
– Ладно, – говорю я. – Кэролайн Напьер – лгунья. Тебя неправильно поняли и легко обманули. Такова твоя версия событий?
– Да, да, конечно. Я же уже говорил тебе.
– Так как ты тогда объяснишь, что кто-то другой пришел в полицию на выходных и заявил об изнасиловании?
С его лица исчезает краска.
– Элисон, я не могу это объяснить. Это все недопонимание.
– Мне это только что сказали. Думал, что я не узнаю обо всем этом?
Его подбородок дрожит, глаза наполняются слезами.
– Я не думал, что дойдет до обвинений.
– Кого? Королевского адвоката? Или стажера?
Он закрывает лицо руками, а плечи трясутся от всхлипов.
– Это все недопонимание. Я думал, она этого хочет. Она весь вечер словно бы этого хотела.
Я смотрю на него с презрением. Он даже не пытается это отрицать. Я могла бы ударить его. Могла бы ударить себя. Я полна ярости, но также и сожалений. Сколько раз у меня появлялись черные мысли по поводу стажера Алексии и того, как она смеялась над шутками Патрика, сидела слишком близко к нему? Я была ослеплена ревностью и не понимала, к чему все идет, что он был слишком самовлюбленным человеком, чтобы не воспользоваться этим. Он не должен был иметь с ней ничего общего, уж тем более того, о чем она рассказала Полин на прошлой неделе,