Кристина Ульсон - Заложник
Она приоткрыла глаза, чтобы увидеть капитана, но, ослепленная ярким светом, тут же зажмурилась снова.
Так не пойдет, она должна за ним наблюдать. Вторая попытка оказалась более удачной. На этот раз Фатима разглядела спину Карима с прилипшей рубахой. Он вспотел, как будто пробежал не меньше мили. Время от времени он поглаживал себя по мокрым волосам, повторяя одно и то же:
— Я больше не могу. Прекрати стучать. Дай же всему этому поскорее закончиться.
Фатима попробовала оторвать затылок от пола. К ее удивлению, это у нее легко получилось. Огнетушитель все еще стоял рядом с Каримом. Ничего более подходящего в пределах досягаемости Фатима не видела.
У нее всего одна попытка. Протянув руку за огнетушителем, Фатима должна быть уверена, что в следующий момент сумеет подняться и обрушить его на голову Карима. Если тот успеет встать раньше, все будет кончено. Физически Карим намного сильнее ее. Один-единственный шанс. В ее распоряжении пара секунд.
Фатима выжидала. Эрик отчаянно колотил. Еще немного, и дверь не выдержит. Стоит ли на это надеяться? Нет.
Это бронированная дверь, рассчитанная как раз на такую ситуацию. Укрепленная именно против внешних воздействий с целью защиты экипажа, а следовательно, и пассажиров. Никому не пришло в голову подстраховаться на случай, если угроза будет исходить с внутренней стороны.
Фатима чувствовала, что Карим собирается совершить нечто ужасное, хотя и не знала что. Стук в дверь его отвлек, и это хорошо. Фатима зажмурила глаза, пытаясь сосредоточиться.
Она продумывала варианты действий. Что, если просто попытаться нажать кнопку блокировки? Успеет ли она опередить Карима? Если да, в следующую секунду Эрик будет в кабине.
Карим уронил голову на руки, прижал ладони к ушам.
Сейчас или никогда.
Кнопка или огнетушитель?
Раз, два, три…
И тут она увидела то, что нужно. Вилку!
Не пластиковую вилку, какие раздают в салонах экономкласса, а настоящую, из нержавеющей стали. Такими едят только пассажиры первого класса и члены экипажа.
Фатима протянула руку и намертво сжала вилку пальцами.
Теперь только действовать, обратного пути нет. Она попытается дотянуться до кнопки, а потом набросится на Карима. Только бы Эрик не подвел.
Фатима прикрыла веки и глубоко вздохнула.
Сейчас или никогда.
64
Стокгольм, 23:05
Сестра и брат. Женщина и ее любовь. Неразрывные узы и отчаянные поступки. Все просто и в то же время непостижимо. И столько всего остается непонятного.
В любом другом расследовании это можно было бы назвать большим прорывом, но только не в этом. Самолет с четырьмя сотнями заложников все еще находился в воздухе, и американцы не отказывались от своего ужасного решения. Время почти вышло, теперь счет шел не на часы, а на минуты.
— Только бы там не было бомбы. — Алекс смотрел в окно из-за спины Фредрики.
Снаружи была темная дождливая ночь. Ни одного огонька. Фредрика сжала ладонь Алекса:
— Все будет в порядке.
— Ты действительно в это веришь?
Нет.
Все идет не так. Правительство только что объявило о пересмотре решения относительно Захарии Келифи, и это вызвало бурную реакцию в массмедиа. Однако Карим все равно продолжает вести самолет навстречу гибели.
— Абсолютно.
— Но каким образом, Фредрика? Топлива осталось на полчаса.
— Мы еще не знаем, что с Эриком. Это наша последняя надежда.
Алекс отвернулся:
— Нас, наверное, принимают за парочку.
Она еще крепче сжала его кисть:
— Бог с ними. Мы же полицейские. Нам не впервой задерживаться в участке допоздна.
Алекс коснулся подбородком ее плеча. Фредрика улыбнулась:
— А ведь Петер когда-то говорил то же самое.
Алекс отпрянул:
— Я помню.
Фредрика вздохнула. Это было именно то, что заставило ее уйти из полиции. Эта работа постоянно требовала жертв.
«Прости, что я оставила тебя тогда, но я действительно больше не могла».
— А кто с детьми, Спенсер?
Фредрика удивилась этому вопросу:
— Нет, он сейчас пьянствует в кафе «Опера».
Алекс тихо рассмеялся:
— Прости меня, я стар и глуп. Конечно же, он дома с детьми.
Спенсер только что звонил, и Фредрика отклонила вызов. У нее не было времени ни на него, ни на детей. И бог знает в каком она будет состоянии, когда рассветет и история с самолетом завершится.
— Не помешала? — За плечом Алекса нарисовалась фигура Эден.
Фредрике показалось, что она стояла там по меньшей мере уже несколько минут.
— Нет, — ответил Алекс.
Эден попросила их пройти в конференц-зал, где уже ждали Деннис и Себастьян.
— Я только что говорила с немцами, — начала Эден. — Они ничего не знают о Софии Келифи.
Деннис поправил воротник. Он носил рубашки цвета хаки, в которых, как казалось Фредрике, Спенсер смотрелся бы бесподобно.
— Тогда они ее просто упустили. Потому что, прежде чем затевать угон самолета, нужно, по крайней мере, представлять, с чем имеешь дело. — Деннис вздохнул. — Если только она вообще в этом участвует.
В последнем, увы, сомневаться не приходилось.
— Собственно, что за беда, если они не могут ее идентифицировать? София живет в Германии. Ее предполагаемый друг был схвачен американцами в лагере для боевиков в Пакистане и отсидел в «коттедже Теннисона». А ее брату Захарии скоро вернут шведский вид на жительство, — добавила она, помолчав.
Почти целый день Фредрика была на стороне Захарии, но теперь не знала, что и думать.
— Надо срочно искать Софию, — подвела итог Эден.
— Где?
— Обратимся в полицию Арланды. Автомобиль Захарии в аэропорту на долгосрочной парковке. Кстати, на том же этаже, где нашли коробку с телефонами. И знаете, где он стоит?
— Ты сейчас сказала, что на долгосрочной парковке, — напомнил Себастьян.
— Да, но, если конкретнее, он находится неподалеку от машины Карима Сасси.
— Но как же мы этого не заметили раньше? — удивился Деннис. — Мы же брали отпечатки пальцев Карима.
— Тогда нас не интересовало ничего, кроме этих отпечатков, — объяснила Эден.
— Думаете, они там встречались? — недоверчиво спросила Фредрика. — Это там Карим оставил свои отпечатки на ее телефоне?
Эден что-то записала в блокноте.
— Этого я не знаю и не считаю возможным тратить время на ненужные дискуссии.
В это момент зазвонил мобильник Эден.
— У меня нет времени, — сказала она в трубку. — Поговорим об этом позже.
Фредрика догадалась, кто это, и вскоре ее предположения подтвердились.
— Если у нее температура, дай ей альведон, — продолжала Эден. — Займемся этим, когда я вернусь домой… не знаю, когда это будет. Если я задержусь до утра, перезвоню. Пока.
Она нажала кнопку и опустила мобильник в карман пиджака.
Фредрика не могла оторвать от Эден глаз. В ее голосе и манерах было нечто такое, отчего у Фредрики холодело внутри. Складывалось впечатление, что собственные дети Эден действительно безразличны. Но ведь так не бывает? Или…
— Кем нам следует заняться немедленно, так это Каримом Сасси. — Эден снова повернулась к коллегам.
Наконец-то.
— Мы все еще не знаем, с какой стороны подойти к этой проблеме, — согласился Деннис.
— По иронии судьбы самой для нас сейчас важной, — кивнул Алекс.
— Здесь есть одна странность, — заметила Фредрика. — Я имею в виду кое-какие несостыковки во времени. Трудно поверить, что главный угонщик взялся за дело только вчера. Здесь требуется большая подготовительная работа.
— Точно, — подтвердил Алекс. — Ведь немцы получили первый мейл много недель назад.
— Ни для кого из нас это не новость, — сказала Эден. — Но я думаю, не могло ли быть так, что захват самолета изначально планировался как акт мести с единственным требованием закрытия «коттеджа Теннисона»? Ну а потом Захария неожиданно лишился вида на жительство, и появилось второе условие.
Эта версия показалась Фредрике вполне убедительной.
— Но Карим Сасси! — недоумевал Себастьян. — Как его-то угораздило в это вляпаться? Ладно София, она действует ради брата, но при чем здесь Карим?
— Ведь именно он привел ее план в действие, — напомнил Деннис.
— Что, если ему в самом деле просто не оставили выбора? — Фредрика рассеянно оглядела коллег.
— На что вы намекаете? — Эден в задумчивости отложила в сторону ручку. — Я понимаю, что вы хотите сказать: Карим жертва, а не преступник. Но факт остается фактом: именно он представляет сейчас наибольшую опасность. И если он не делает все это добровольно, кто и чем может ему угрожать?
Фредрика молчала. Она и сама в который раз задавалась вопросом, какая сила может заставить человека лишить жизни сотни людей, включая себя самого?
